Седое золото - Андрей Бондаренко

— Ничего я там не вижу интересного, серое всё, как тюремная роба, нет никакой травы.

Айна на него рассердилась, попросила Ника на то место посмотреть:

— Ты командир, траву не ищи. Нет там её. Пока нет. Но она уже растёт под землёй. Её под землёй надо увидать. Понимаешь?

Приставил Ник окуляр оптического прибора к своему левому глазу, правый зажмурил, навёл подзорную трубу на горбатую сопку. Занятное сооружение: четыре покатых полусферы — одна выше другой.

Опустил трубу вниз, зафиксировал подножие горбатой достопримечательности.

Где же тут середина этой воображаемой прямой линии? Ага, похоже, здесь. Все серое, однообразное, одинаковое. А если посмотреть "на другой скорости"?

Ник стал водить трубой из стороны в сторону, одновременно то поднимая, то опуская её. Показалось, или действительно один из серых участков чуть зеленее? Это не было явно заметно, просто угадывалось. Ну-ка, ещё раз!

— Вижу, — взволнованно сообщил Ник. — Угадывается зелень. Там ещё здоровый белый камнище лежит, — снова припал к окуляру подзорной трубы. — Только площадь этого «зелёного» участка совсем даже не маленькая, несколько квадратных километров. Попробуй отыщи там этот подземный родник!

Айна радостно улыбнулась и махнула рукой, мол, спускаемся.

Сизый с видимым удовольствием подхватил её на руки и бодро зашагал вниз.

Ник, ещё некоторое время полюбовавшись местными предзакатными пейзажами, тронулся следом.

Подойдя к машине, он застал там странную картину: Сизый ползал по прилегающему куруманнику, обламывал сухие ветки с раздвоениями в виде рогаток и охапками складывал их у ног Айны.

Девушка внимательно рассматривала каждую ветку, кладя на указательный палец, определяла центр тяжести, нежно прикасалась к поверхности древесины пальцами, гладила кору, местами покрытую мхом. Большинство рогулек она отбрасывала от себя налево, справа лежали только две берёзовые «лозы». Ник сразу понял, что Айна решила заняться лозоходством — когда-то давно наблюдал он за этим процессом по телевизору.

— Не надо больше, Лёша! Хватит! — крикнула мужу Айна.

Ник поднял с земли одну из берёзовых рогаток, зажал боковые отростки между большим и указательным пальцами, вытянул руки далеко вперёд, и, закрыв глаза, медленно двинулся вперёд.

— Командир, ты умеешь искать воду? — удивлённо выдохнула чукчанка. — Ты — белый шаман?

— Совсем даже и нет, — усмехнулся Ник, кладя ветку на место. — Просто видел однажды, как это другие делают, вот и запомнил.

— Это очень хорошо, — прошептала девушка, бросив на Ника странный, немного испуганный взгляд.

Подошёл Лёха. На ужин съели по куску китового сала, выпили остатки воды — дальше отступать было некуда.

Солнце тем временем уже зашло за горизонт, стемнело. Решили поспать часа полтора и выехать на поиски воды уже на рассвете, чтобы не заблудиться случайно.

"Багги", довольно урча, выписывал по тундре замысловатые кружева, объезжая ямы и промоины, но неуклонно приближаясь к горбатой сопке. Ник усердно крутил баранку в разные стороны, время от времени поглядывая вперёд, чтобы не проехать мимо приметного белого камня.

Проехали, конечно. Пришлось возвращаться, нарезать круги по всей округе.

— Вон он, начальник! — обрадовался Сизый. — Правей заворачивай, правей!

Подъехали к камню. Айна взяла в руки лозу, пошла от камня по спирали, негромко напевая грустную мелодию.

Через час вернулась и повторила свою попытку, разворачивая спираль на этот раз в другую сторону.

Опять неудача.

Плача на плече у Сизого, девушка попросила Ника:

— Теперь ты, командир, попробуй. У Айны мало сил осталось. Тебе отдала в Ночь Теней Огня. Ты попробуй. У тебя получится. Иди вперёд, по кругу. Думай о хорошем. Молись. Или песню пой. Которую любишь петь…

Ник, вытянув вперёд руки с "волшебной лозой" и закрыв глаза, шёл по тундре и вполголоса пел печальный белый романс. Сам его и сочинил совсем недавно, в избушке на берегу Паляваама. Не спалось тогда, думы заедали: о своей судьбе непростой, об этом несчастном временном пробое…

Петь было совсем непросто, во рту было сухо, в гортани покалывало от жажды. Во время шестого исполнения этого шедевра кончик «лозы» уверенно качнулся вниз. Ник отбросил ветку, сделавшую своё почётное дело, в сторону, опустился на колени, достал из ножен охотничий нож.

Вырезал квадратный кусок тундрового дёрна, стал углубляться в землю — сантиметр за сантиметром. Остриё ножа царапнуло по камню. Приличный булыжник попался, такой запросто не выкопаешь.

— Подожди, Никита Андреевич, — предложил подбежавший Сизый. — Я сейчас, мигом!

Через пять минут принёс монтировку, доставшуюся в качестве довеска к славному "багги".

Завели изогнутый конец железяки под некстати встреченный камень, навалились вдвоём. Громко чавкнув на прощанье, булыжник поддался, пошёл наверх и через минуту был извлечён на поверхность.

Образовавшаяся в земле ямка начала быстро заполняться прозрачной водой.

— Ура! — сообщил всему миру об очередной победе импульсивный Лёха. — Айна, лети скорей сюда, голубка моя! У нас воды нонче — реку новую сделать можно!

Про новую реку Сизый, конечно же, приврал, но родничок бодрый такой народился, активный.

Впадину в земле расширили, углубили, на дно получившегося «колодца» насыпали мелкой гальки — для фильтрации воды, выкопали узкую канавку — для отвода излишков воды в тундру.

Через час, когда вода в «колодце» отстоялась, напились вволю, канистру под самую крышку наполнили, в систему охлаждения автомобиля залили свежей воды.

Можно двигаться дальше.

Ник смахнул со лба капельки пота, распахнул кухлянку. Над Мёртвой Тундрой поднималось душное марево, стало нестерпимо жарко — как в хорошо натопленной парной.

Айна озабоченно посмотрела на белёсое небо.

— Горячий День начинается. Надо тень искать. Прятаться в ней. Сегодня Солнце очень злое. Может в голову ударить. Даже убить может…

Глава восемнадцатая

Ньянги — ужас в ночи

Жара навалилась всерьёз. Было уже за плюс тридцать пять, хотя ещё даже полдень не наступил. Дальше-то чего ждать?

Ник с Сизым разделись до трусов. Айна осталась в набедренной повязке и меховой кухлянке. Ей было очень жарко, и раньше она обнажилась бы до пояса совершенно не задумываясь, но теперь времена изменились.

После Лёхиных лекций о порядках и нравах Большой Земли девушка каждый свой бытовой шаг сверяла с канонами и устоями Нового Мира, где ей вскоре предстояло жить.