Ненависть - Иван Белов

Рассуждать некогда, тут ноги бы унести.

— Мага, Мага, я Волк, — заорал в рацию Рувас. — Мага ответь!

Молчание. Треск помех.

— Слышите меня мышки? — спросил незнакомый, сиплый голос на вполне сносном немецком.

— Кто ты? — Вольф перехватил микрофон.

— Вы от меня не спрячетесь мышки. Я ищу вас.

— Что тебе надо тварь?

— Я потерял мышек, — пожаловались из рации. — А мышки потеряли другую мышку.

Треск помех, шипение, и сквозь них донесся испуганный голос Маги:

— Пожалуйста нет, не надо, пож…, — хрип, сдавленное бульканье.

— Я найду вас, мои маленькие, напуганные мышата, — злорадно сообщил голос и связь оборвалась.

— Сука, — выругался Вольф. — Ефрейтор, переходи на запасную частоту. Вряд ли у мразей есть пеленгатор, но чем черт не шутит. Что встали? Ходу, ходу!

Стрелок, подбежал к раненым, перемолвился с Дирлевангером, и сделал Руди знак следовать за собой. Зондеркоманда скрылась в мрачных руинах. На небе появились тяжелые, свинцовые облака. Кажется дождь намечается..

— Дело есть, — обронил Стрелок, уходя в противоположную сторону. — Я немного поколдую, ты следи в оба. Стреляй без предупреждения.

Руди послушно кивнул. Все-таки хорошо быть маленькой сошкой, ни за что не отвечаешь, делаешь, что прикажут, в суде используешь этот нюанс в качестве оправдания. Красота.

Проскочили обвалившееся здание, дальше участок сочной, зеленой травы. Бандит, вопреки привычкам, попер прямо через него, оставляя отлично видимую тропу. Ложный след организует!

Прошли дважды, с виду теперь, словно табун тянулся на водопой. Мимо пройдет только слепой. Отлично видно как большая группа людей очень спешила.

Там, где трава уткнулась в развалины, Стрелок бросил свежий, загодя припасенный окурок. Ему бы в шахматисты податься, американскому суперкомпьютеру мозги выкручивать, все просчитано на пару ходов.

— Ну вот, полный порядок, — сообщил бандит, оставив несколько следов в кирпичной пыли. Достал из кармана обрывок окровавленного бинта и аккуратно положил на тропе, посмотрел критически, немного поправил. — Комар носу не подточит.

Забежали в первый попавшийся подъезд, поднялись этажом выше и затаились внутри темной комнаты. Обстановка спартанская: голые, покрытые клочьями плесени стены, сгнивший диван в углу, под ногами битая посуда и размокшие, слипшиеся книги. На потолке шикарная, хрустальная люстра, потерявшая большую часть блестючих висюлек. В окне без рамы, открывается неплохой вид.

— Они погибли? — тихонечко спросил Рудольф.

— А сам ты как думаешь? — отозвался Стрелок, не отрывая взгляда от улицы. — Есть шансы продержаться против превосходящего противника, отлично знающего местность? Да. Они умерли, подарив нам лишние десять минут. Наша задача правильно распорядиться этой маленькой форой. Тихо, у нас гости.

Руди перестал дышать. Стук сердца, кажется, разносился на пару кварталов. В руинах напротив, обозначилось смазанное движение. Из зарослей выступили две расплывчатые человеческие фигуры, практически не различимые на фоне полуобвалившихся стен. Расстояние метров сто. Оба вооружены и одеты в серые балахоны с бурыми пятнами. Лиц не разглядеть. Чужаки замерли, осмотрели примятую траву, и растворились среди безмолвных развалин. Раздался пронзительно-переливчатый птичий крик. На открытом месте появился отряд. Руди насчитал тридцать два человека, растянувшихся длинной цепочкой. Новый птичий крик прозвучал с другой стороны, ему ответили неожиданно близко. Сука, они уже здесь.

Стрелок, пальцем ткнул в окно, а сам бесшумно переместился к двери, и выглянул в коридор. В руке оказалась, невесть откуда взявшаяся граната.

Рудольф унял противную дрожь и потихонечку снял «гевер» с предохранителя. В пылу бегства забыл, сколько в магазине осталось патронов. Сейчас придут тебя резать, а в руках бесполезный кусок металла и дерева. Фенита ля комедия. Отряд, идущий по ложному следу, скрылся из виду.

На первом этаже послышались приглушенные шаги, звон битого стекла и шуршание. Стрелок, медленно-премедленно, вытянул чеку. Похоже доигрались. Противник внизу. Сейчас самый ретивый захочет осмотреться и пиши пропало.

На первом этаже, что-то обрушилось, раздалось сдавленное сипение, мало похожее на человеческий голос, и шаги затихли внутри здания. Неужели пронесло?

Стрелок, не меняясь в лице, вставил кольцо на место и загнул усики. Руди едва не пробил истерический смех.

Минуты слились в сплошную тягучую пелену. Ни звука, ни шороха. За окном начал накрапывать мелкий, нудный дождишко.

Стрелок приложил палец к губам, пригласил за собой и выскользнул в коридор. Всегда удивляла способность бандита появляться и исчезать совершенно бесшумно. Вроде не хилый мужик, обвешан снарягой, а движется огромным, плавным котом. Не тем домашним увальнем с противоблошиным ошейником, умеющим лишь требовать жратвы и осоловело греть мягкое пузо на солнышке, а дворовым бродягой, со шрамами и разорванными ушами, привыкшим охотиться и убивать, перед которым в страхе бегут даже псы.

Стрелок вошел в дверной проем напротив. Квартира, похоже, пережила маленький взрыв, часть внешней стены обвалилась, склизкие остатки меблировки раскиданы, потолок покрыт слоем гари. Бандит осмотрел улицу, не подходя близко к пролому. Безмятежная тишина. Мертвый город показал клыки и вновь затаился, поджидая следующую неосторожную жертву.

Наружу выбрались другим путем, спрыгнули сквозь неряшливую дыру в перекрытиях и далее, через окно первого этажа, в густые кусты и лопухи величиною со средних размеров зонт. Еще одна милая привычка Стрелка, никогда не ходить одной и той же дорогой, звериная натура.

Никого. Спокойствие в первозданном виде.

— Вроде клюнули, — устало улыбнулся Стрелок, подставив лицо под тяжелые, холодные капли. — И дождик нам на руку, в такую погоду нормальные люди по домам сидят, потягивая глинтвейн. Где только взять нормальных людей?

— Кто это были? — поинтересовался Руди, когда они отошли прочь от дома, едва не ставшего мышеловкой.

— Без понятия, — легкомысленно признался Стрелок. — Их много и настроены крайне недружелюбно. А и хер с ними, город большой, дивизию спрячешь.

— А где остальные?

— Ждут у тридцать седьмой школы. Тут рядом.

Небеса разверзлись, обрушив на руины потоки воды. Видимость упала до минимума. Руди промок до нитки, и начал выстукивать зубами веселенький марш.

Стрелок жестом приказал замереть, и прильнул к рации, закрепленной на левом плече.

— Волк, я Лесник, как слышишь меня.

— Слышу тебя, — голос в динамике чистый, без всяких помех.