ПТУ для гоблинов, или Понтийский тактический университет - Наталья Косухина

— Что это было?

— Ты о чем? — сделала я честные глаза.

— Поговорим у тебя через час.

И ушел, не дождавшись ответа. Вот что за невоспитанный гоблин! Однако пропускать встречу я была не намерена — соскучилась.

Комната встретила меня тишиной, теплотой и объятиями любимого мужчины.

— Ну и что скажешь в свое оправдание?

— Тебя надо защищать, вот я и стараюсь.

— Ну конечно, без твоей помощи я не обойдусь. Непременно завтра поговорю с отцом. Я хорошо знаю, чья это инициатива.

Я лишь пожала плечами.

— Ты скучал? — обхватила я могучую шею руками, и меня в ответ схватили в охапку и подняли.

— Очень, — пробормотал гоблин, уткнувшись мне в волосы.

— И любишь меня?

— Очень, — поцеловали меня в шею.

— Тогда ответь мне честно на один вопрос.

Отстранившись, жених на меня удивленно взглянул:

— Тебя что-то беспокоит?

— Скорее интересует…

Пройдясь по комнате, Донат уселся в кресло и усадил меня себе на колени.

— Спрашивай.

— Как ты решился в нашу первую встречу в моем кабинете раздеться передо мной?

— А что не так?

— Твоя татуировка засветилась бы красным.

— Ах вот оно что! Тут есть несколько тонкостей. Ты только вступила в должность, и запрет мог не сработать, потом у меня имелось запрещенное зелье, которое скрывает ауру и может заглушить магию татуировки, но, правда, один раз и при условии, что носитель татуировки не испытывает сильных чувств к преподавателю. Любых… Поэтому принудить выпить это зелье и толкнуть на интимные отношения не получится, как и в случае влюбленных или желающих друг друга людей. Ведь чем сильнее чувства, тем меньше должен быть контакт.

— Поэтому вначале ты мог без риска обойти систему, а потом я даже прикоснуться к тебе не смогла бы?

— Да. Но риск оставался при любом раскладе. Зелье может и не скрыть отношений… Однако мы боялись за свою жизнь и надо было подобраться к тебе…

За такие слова Донат получил кулаком в плечо и притворно ойкнул.

— А теперь ты ответишь на мой вопрос?

Я удивленно посмотрела на гоблина:

— Конечно.

— Почему ты скрывала дар?

Некоторое время мне потребовалось, чтобы собраться с мыслями.

— Мой дар родители обнаружили в раннем детстве и сразу стали скрывать. На тот момент я уже могла делать маленькое количество золота. Сначала он был слабый и меня учили друзья отца как огненного мага, которых тоже очень мало. Но однажды…

Я сглотнула, мне тяжело было вспоминать об этом.

— Однажды я поругалась с сестрой и едва не сожгла ее со злости. Тогда мое тело запылало, я едва-едва удержала огонь от атаки. С тех пор я поклялась не использовать его.

— До недавнего времени, — проронил Донат, сочувственно сжав мою руку.

— Да… Я очень боялась применять вновь то, что не контролирую… Не в той мере, в которой это требуется. Однако из-за обстоятельств…

— И что же теперь?

— А теперь, после того как я побывала в манне и могла лишиться дара, огонь стал спокойнее, не таким обжигающим и злым, как раньше, и мои эмоции больше не влияют на дар.

— А золото?

— Пока не пробовала, но, думаю, способность такая со мной осталась.

— И чем ты планируешь заняться?

— Есть у меня одна мысль, но пока я тебе ее не скажу.

— Что угодно, лишь бы подальше от заговора.

— Я знаю только одно, — задорно усмехнулась я, — мой доход будет явно больше дохода мужа.

Реван, рыкнув, подхватил меня на руки, страстно целуя, и понес к кровати. Нужно как следует отпраздновать торжественное событие.

После моего последнего заявления по поводу помощи в расследовании Донат запретил мне хоть как-то касаться заговора. Я слабая женщина и не должна подвергать себя опасности ради него.

Я не была против, так как успела понять, что у канцлера и Ревана все под контролем. Да и что может случиться перед самой развязкой?

Медленно прогуливаясь по парку, я впервые за долгое время предавалась безделью. Как мне показал опыт — такое времяпрепровождение выдается нечасто. Я шла по тенистой аллее, мимо красиво рассаженных цветов, составляющих композицию…

— А я вам прямо говорю: нужно их отравить и марь нам поможет. Это единственный шанс. Сейчас уже не до захвата власти, свои бы шкуры спасти, — раздался голос советника, представителя одаренных.

Я замерла на месте, удивленно смотря на зеленую стену кустарника, разделяющего меня и говоривших.

— И что, все напрасно? Столько усилий, столько планов и шагов… Теперь просто сбегаем?

А это его брат, начальник стражи.

— Что ты предлагаешь? Не понимать, что шансов у нас крайне мало, — это быть дураком, а дураки за свою глупость жестоко платят.

— У меня руки чешутся прикончить младшего Ревана, заносчивую сволочь!

— Вот когда мы соберем их вместе, появится прекрасный шанс устранить разом всю верхушку. Совещание, ничего подозрительного. Только и близко не подпускайте девку Ревана, она и так испортила нам все, что можно.

— Думаешь, их все-таки что-то связывает, — засомневался начальник стражи.

— Тут и думать нечего: он с таким голодом смотрит на нее и трясется при каждой мнимой опасности.

Холодная тревога свернулась на сердце. Нужно предупредить канцлера и Доната, спасти!

Собеседники разошлись прочь, а я поспешила во дворец: мне требовалось найти хоть кого-нибудь. Надо же что-то делать?

Однако в этот день не везло катастрофически: Доната не было в его комнатах, как и его матери с отцом. Около кабинета канцлера меня встретил секретарь.

— Мне срочно нужно видеть господина Ревана-старшего.

— Простите, но он с супругой и сыном отбыл в город Кирут, там открывается памятник гоблинской доблести.

— А потом? Когда он вернется?

— К вечеру. Сегодня созван Совет, очень важное совещание, и Реваны сразу должны прибыть туда.

На меня накатила паника. Что же делать? Отправиться к советнику? А вдруг и ему нельзя доверять. Хотя он помог мне с испытанием для Доната. Нужно срочно что-то решать!

Медленно бредя прочь, я старалась собрать свои мысли и придумать выход. Ведь не бывает безвыходных ситуаций. Неужели все снова как раньше…

Я замерла.

Как раньше… Как раньше… А что если обратиться к проверенным друзьям?

Сорвавшись с места, я кинулась искать свою бывшую группу, чтобы втянуть в грандиозную авантюру.

«На закрытое заседание Совета вход посторонним запрещен!» — сразу мне объяснили бывшие одногруппники Ревана, едва я собрала их вместе. К тому же, даже если нам и удастся пробраться, голословным обвинениям вряд ли поверят. Это будет мое слово против слова одного из советников. И не то чтобы они в меня не верили…