Разоблачение Атлантиды - Алисия Дэй

— Плохой день? — тихо спросил Алексиос.

Аларик сжал руки в кулаки, его кожу окружал жуткий сине-зеленый пульсирующий свет, но потом, казалось, до него дошли слова Алексиоса и жрец немного расслабился.

— Можно и так сказать. — Глаза жреца глубоко запали, и он выглядел еще хуже, чем обезумевший оборотень-пантера, которого Алексиос поместил в камеру. Эдди. Его удивило подобное нелепое имя для хищника, но не стоит тыкать пальцем в кого-то, ведь у него самое не такое уж и грозное имя.

И даже его мысли сейчас в полном беспорядке.

— Тебе нужен перерыв? Ты будешь на встрече? Фэйри…

Аларик зарычал. От жреца исходила энергия.

— Мне не нужно, чтобы ты говорил про фэйри, юнец, — съязвил он.

Алексиос поднял руки вверх.

— Разумеется, я с тобой не спорю. Не хочу стать темным пятном на цементе. Но смотри, не называй меня юнцом, я ведь всего лишь на пару сотен лет тебя моложе.

Аларик снова жутко рыкнул, а когда Алексиос посмотрел на него, глаза жреца стали серебристыми. Аларик был в диком настроении, и Алексиос вдруг понял, что он знает причину.

— Грейс, — сказал он умоляюще. — Прошу, скажи мне, что ты не угрожаешь Аларику.

— Я как раз целюсь в него из лука, но это скорее предосторожность, а не угроза, — ответила она. — Лучше отступи, жрец. Я ведь потомок Дианы, а Богиня в свое время охотилась за твоим Богом морей.

На одно ужасное мгновение Алексиос уверовал, что Аларик собирался напасть. Единственной защитой Грейс был ее лук. Так что Алексиос немного подвинулся, чтобы стать между ней и жрецом.

— Вот что, Аларик. Ты — мой друг, я тебе очень благодарен и не думаю, что когда-нибудь смогу тебе отплатить, — сказал он, стараясь говорить тихо и спокойно. Пытаясь укротить дикого зверя, в которого вдруг обратился жрец. — Но я не позволю тебе навредить моей женщине, так что ты доберешься до нее только через мой труп. Ты, правда, этого хочешь?

Аларик медленно, очень медленно склонил голову на бок, как будто услышав слова Алексиоса с дальнего расстояния.

— Нет, нет, я не хочу убивать ни тебя, ни твою женщину, — наконец, ответил он, и хотя слово «убийство» заставило Алексиоса поволноваться, воин сумел посмотреть на жреца спокойно и кивнул:

— Ладно, значит так. Грейс, прошу, опусти свой лук, чтобы мы, наконец, смогли мило поболтать. Нам надо составить план для фэйри и Воноса, и нет особой нужды обсуждать стратегию боя, если мы собираемся убить друг друга и избавить их от беспокойства.

Внезапно Аларик резко поморщился.

— Ранена, кровь.

Алексиос кивнул.

— Джек позвонил нам и рассказал про Квинн. Мне так жаль. Она в порядке?

Аларик покачал головой, его тусклые волосы взлетели.

— Нет. Не Квинн, Грейс. Мне нужно исцелить ее. Сейчас же.

Грейс подошла к ним, остановившись, резко покачала головой.

— Он не дотронется до меня, — тихо ответила она, явно считая, что слышит ее только Алексиос.

Он мог бы рассказать, что ей не стоит волноваться.

— Да, — сказал Аларик, странным, бесстрастным голосом. — Сейчас.

И не успели Алексиос и Грейс пошевелиться, как Аларик метнулся к лучнице и схватил ее за запястье. Серебристый голубой цвет сорвался с кончиков его пальцев и охватил Грейс как бинты, которыми обмотал ее рану Алексиос. Но этот свет помог ей больше. Грейс разок вскрикнула, а потом замолчала. Воин попытался подойти к ней, но исцеляющее сияние удержало его, не давая дотронуться до нее.

Все закончилось через несколько секунд, и Аларик отодвинулся от Грейс, а потом побежал к краю крыши и прыгнул.

— Скоро вернусь, — закричал он, а потом обратился в туман и пропал.

Алексиос метнулся к Грейс и приподнял ее с земли, куда она шлепнулась на задницу. В ее глазах была любопытная смесь ярости и странного изумления.

— Рана больше не болит, — прошептала она. Сняв куртку дрожащими руками, девушка подняла край рубашки и стянула бинты с раны.

Оттуда, где была рана.

А теперь лишь чистая, бледная и целая кожа находилась там, где когти оборотня вонзились в ее бок. Даже шрама не осталось.

Она посмотрела на Алексиоса широко раскрытыми глазами.

— Зачем он… я не понимаю. Не могу поверить, что он чудовище после того, что он сделал.

Алексиос кивнул, осторожно снимая бинты. После чего она опустила рубашку и застегнула куртку, дрожа из-за вечерней прохлады.

— Зачем? — повторила она.

— Наверное, раскаивается, — ответил Алексиос.

— Минут через двадцать мы должны идти на встречу, — напомнила ему Грейс, как будто ему нужна была подсказка. — Если его тут не будет к этому времени, то мы пойдем без него. И вовсе не к чему злить принца Двора Благих.

— Мы дадим ему столько времени, сколько сможем, — ответил Алексиос. — Мы же не хотим, чтобы на нас разозлился жрец самого Посейдона.

Грейс усмехнулась.

— Вот тебе и местечко между молотом и наковальней.

— В самом деле, — сказал Аларик позади них. — Я даже не знаю, стоит ли спрашивать, кем вы меня считаете.

Он вымылся и облачился в торжественные одежды, хотя Алексиос даже не знал, как жрец успел это сделать за такой короткий промежуток времени.

— Так теперь мы идем? — спросил Аларик.

Грейс сжала свой лук крепче.

— Теперь мы идем.

Алексиос пошел вниз по лестнице за ними, ничего не говоря, понимая, что эта ситуация ему категорически не нравится, — и того хуже: он ничего не мог с этим поделать.

Глава 27

Грейс оглядела пляж, на котором впервые встретилась с Рисом нэ Гэрэнвином всего неделю назад и попыталась не обращать внимания на холодок, ползущий по ее спине, ей все это казалось чертовым дежа вю. Она честно пыталась перестать смотреть на Аларика, ходящего взад-вперед по песку, полном ракушек.

И опять она на пляже вместе с высоким, грозным и не таким уже и уродливым мужчиной? Верно.

И он сильнее ее? Определенно.

Но когда Алексиос прикоснулся к ее руке, она лишь думала обо всех изменениях за прошедшую неделю. Тогда она была одна и даже подумывала сделать последний шаг. Погрузиться в воду и больше не выныривать. Наконец-то успокоиться, облегчить тяжесть мести, которая давила на нее столько лет.

Теперь она делала легкие, детские шажки в будущее, наполненное светом, теплом, любовью. Она не хотела снова рисковать своей жизнью.

Не теперь.

И все же она обнаружила себя между воображаемым молотом и наковальней, как она говорила раньше.

Алексиос наклонился, чтобы прошептать ей на ухо.

— Не забудь, что я воин Посейдона и могу владеть силой воды. Помнишь — капля камень точит?