Грешная женщина - Дениза Иган

– Вы сказали, ваша фамилия Эймс, верно?

Она сглотнула и кивнула.

– Но я вижу надпись на этой бирке, мэм. Здесь написано «Майра Стюарт».

– Это… это моя сестра.

– И вовсе нет, – встрял незнакомец. – Говорю же – это та самая Тернер.

– Ваша сестра, вот как? Но вы откликнулись на Стюарт, да-да. И я теперь думаю, мэм, вам бы лучше снять эту шляпку.

– На ней парик, – снова вмешался мерзкий незнакомец и с силой дернул. Морган ахнула от боли. Она провела вечность, старательно пришпиливая парик, и теперь гребни сильно поцарапали кожу головы.

Глаза констебля расширились. Потом он грустно покачал головой:

– Мне очень жаль, мэм, но придется отвести вас в участок, да.

Глава 29

Уставшая и голодная, Морган сидела на скамье в тюремной камере. Она смотрела на пятерых женщин, ставших ее товарками по тюрьме, и в мозгу бурлило. Три часа назад ее арестовали, возбудили процесс по убийству предыдущего мужа и швырнули в эту мерзкую подвальную камеру с потрескавшимися и грязными оштукатуренными стенами. Пол был выложен серыми плитками, в двух лампах горело какое-то вонючее масло, а гор шок, стоявший в углу, отчаянно требовал опорожнения.

О Боже, какую презренную дурь она сотворила из своей жизни! Отец был прав. Своенравное, отвратительное поведение привело ее к гибели. Она должна была слушаться! Должна была выйти замуж за Рэндольфа!

В отчаянии Морган закрыла глаза и поглубже забилась в свой угол, стараясь укрыться от собственной судьбы и взглядов четырех проституток и одной мелкой воровки. Она слышала, как те хриплым шепотом с любопытством обсуждают ее преступление. И это только начало. В течение нескольких последующих месяцев многие будут шептаться у нее за спиной, а потом, когда она предстанет перед судом, кидать все это прямо ей в лицо. Морган легко представила себе переполненный зал судебных заседаний: газетные репортеры лихорадочно записывают, художники набрасывают ее портреты, чтобы поместить их в газете, присяжные жадно выслушивают подробности о последних жутких моментах жизни Ричарда, и все упиваются ее позором, ее унижением и последним кровавым отмщением.

Она выдержит все это, но ради чего? Может быть, ее и не повесят, но зато на долгие годы посадят в тюрьму, ее дитя вырастет без матери, а ее муж, чье имя погубит скандал, найдет утешение в объятиях другой женщины…

Морган ахнула, потому что кто-то сильно ткнул ее в грудь.

– Эй, ты! – сказал сверху женский голос.

Морган открыла глаза и увидела, что перед ней стоит одна из проституток.

– Ты та самая женщина Тернер, да?

Морган медленно села. Вот какова теперь ее жизнь, вот ее задушевные подруги из самых отбросов общества.

– Я Морган Тернер.

– Салли Харпер. – Она проницательным взглядом окинула Морган, глаза смягчились, и проститутка села рядом.

Морган с трудом подавила желание отодвинуться, гадая, что за фауна обитает в полинявшем коричневом платье проститутки. Вши? Блохи? О нет, милостивый Господь, у нее не хватит сил вынести тюремное существование! Лучше как можно скорее сделать свое признание. Признаться в убийстве Тернера… и Уэдерли… и Драмлина… и любого другого мужчины, умершего в радиусе двадцати миль отсюда. «Я убила их всех, сэр. Я убила бы и вас, если бы могла. Повесьте меня прямо сейчас. У вас нет веревки? Можете воспользоваться поясом от моего платья. Честно, я не против: там, куда я уйду, он мне не понадобится».

Но куда она уйдет? В ад. На небеса ей ни за что не попасть – со всеми своими грехами. Может быть, признание – не лучший выход.

– Знала я этого Тернера. Встречалась с ним несколько, лет назад. – Черт возьми, она что, была с Ричардом? И наградила его болезнью, а он передал ее Морган? Нет. Нет, она не замечала никаких признаков.

По коридору простучали чьи-то шаги.

– Паршивый он был клиент, вот что. Нравилось ему, чтоб все было грубо. После того раза я ни за что не хотела снова с ним столкнуться. Ушла из дома Берты. Она велела мне его обслуживать, но я ей сразу ответила, что ничего такого делать не обязана.

Значит, Ричард бил и других женщин. Почему это так ее удивляет? Разве Эдвард не говорил то же самое?

Арестовавший ее констебль остановился перед дверью. С доброй улыбкой он позвал:

– Миссис Монтгомери?

Морган в ужасе взглянула на него. Монтгомери? Откуда он знает? Она назвалась Тернер, в твердой решимости до самого конца оберегать Уорда от позора, связанного с убийством.

– Эй, я думала, тебя зовут Тернер! – воскликнула проститутка.

– Звали, Салли, – ответил констебль. – Она снова вышла замуж. Миссис Монтгомери, идите за мной. – Он повернул в замке ключ.

Куда? На какой-нибудь допрос? А может быть, они решили выбить из нее признание?

– Хо! Уже вышла замуж? На этот раз выбрала получше? Хуже-то вроде и некуда!

Морган встала, умудрившись улыбнуться:

– Он намного добрее, спасибо.

Откуда констебль знает про Уорда? Неужели полицейские телеграфировали в Бостон?

Морган кивнула и еще раз улыбнулась Салли. Салли в ответ просияла беззубой улыбкой, и это чуть-чуть ослабило ужас, наполнявший сердце Морган. Она позволила констеблю провести себя по каменному коридору, мимо мужчин в клетках, некоторые гикали и свистели ей вслед.

Констебль кричал на заключенных и угрожал им ужасными последствиями. Но, наконец, они дошли до конца коридора, поднялись по лестнице, ведущей вверх из подвала, прошли несколько тускло освещенных коридоров и остановились перед тяжелой деревянной дверью. Констебль постучал и ввел Морган в небольшое помещение, почти полностью занятое длинным прямоугольным столом, вокруг которого сидели несколько мужчин. Морган окинула их взглядом, и глаза остановились на одном лице, на одной паре глаз в дальнем конце стола. Эти глаза уверенно выдержали ее взгляд, и сердце Морган затрепетало. Жар бросился в лицо. Уорд. Вот откуда они знают ее имя.

Краем глаза она увидела, что человек, сидевший за столом напротив Уорда, встал и направился к ней. Вежливо поклонившись, он произнес:

– Миссис Монтгомери, позвольте представиться. Я Абнер Смит, адвокат вашего мужа. Если позволите, я провожу вас на место, и мы начнем совещание.

Морган кивнула и, словно на облаке нереальности происходящего, проплыла на свое место; деревянный стул в конце стола был пуст, будто ожидал короля – или убийцу. Место ей отвели между Смитом и Уордом.

Уорд… Морган не могла отвести от него глаз. Он был таким невыносимо красивым, что у Морган перехватывало дыхание; аккуратно, с иголочки одет в серый костюм, черный жилет с серебряной вышивкой, белоснежную рубашку и галстук. Она очень живо припомнила, как снимала эту одежду, вспомнила ощущение его теплой кожи под кончиками пальцев, волосы на его груди, так приятно скользившие между пальцами. Она едва пришла в себя после родов, но тело отреагировало на эти образы, и Морган мгновенно ощутила желание, но тут мистер Смит отодвинул для нее стул, и она послушно села. Заскрипели остальные стулья; мужчины снова рассаживались, переговариваясь вполголоса.