Грешная женщина - Дениза Иган

– Удивлен, да? У тебя больше друзей, чем ты думаешь, старина, хотя, конечно же, они не знают тебя так хорошо, как я, – Уорд усмехнулся. – Что до леди, то слух, который мы… замяли… не достиг их деликатных ушек. Еще ходит слух (тебе очень понравится), что ты уехал из города по делам и нашел младенца, брошенного, на улицах Нью-Йорка. С твоей прирожденной добротой и чувством сострадания ты просто не мог пройти мимо и решил воспитывать его, как своего собственного.

– О Боже милостивый! – воскликнул Уорд. – Теперь ты точно шутишь.

Ро, фыркнув, покрутил головой:

– Нет, это чистая правда. Многие дамы – и среди них самые хорошенькие! – выражают мнение, что, когда ты выберешь себе жену, ее сочтут чудовищем, если она не примет этого ребенка как родного.

– Ребенка с улицы?

– Разумеется, это будет ее христианским долгом. Надо признать, ты стал настоящим героем, сэр капитан. Леди тебя любят. И всегда любили.

– Ха! С этой-то рожей? Да я их пугаю до полусмерти.

– Ты принимаешь за страх их благоговение. – Ро подался вперед и заговорил совершенно серьезно: – Думаю, они простили бы тебе даже развод. Еще не все потеряно, Уорд. Ты…

– Нет! – взорвался Уорд.

– Уорд, она бросила тебя.

– Она была в растерянности.

Ро в отчаянии всплеснул руками:

– Ради всего святого – она ударила тебя ножом! Как ты вообще можешь думать о том, чтобы жить с ней дальше?

Пытаясь подобрать подходящее объяснение, Уорд смотрел на Ро. Нет, он не поймет. Несмотря на всю свою беззаботность и небрежность, Ро придерживался правил поведения и условностей, потому что верил в них. А Уорд в конце концов признал, что, невзирая на годы стальной дисциплины, он, как и Морган, считает эти правила просто мишурой, ограничивающей свободу.

Но Морган отказалась от условностей, а он не может. Его семья и те, кого он любит – Роб, бабушка, сын, – зависят от него. Для того чтобы преодолеть скандал, который еще разразится в Бостоне, потребуется безупречное поведение – то, что Морган отвергала и при лучших жизненных обстоятельствах. И к тому же она ненавидит его, Уорда.

Он вздохнул. Сожаление свинцовой тяжестью давило на грудь.

– Прежде всего я должен убедиться, что она в безопасности. Все остальное подождет, – сказал Уорд, встал и, гонимый тревогой, снова перешел к окну. Ро молчал. Уорд перебирал в уме возможности сохранить и жену, и социальное положение. Если бы он мог вернуть ее любовь… если бы только отыскал ее… он должен ее найти…

– Где ты ее ищешь? – внезапно спросил Ро.

– Нанял людей в Чикаго. И в Нью-Йорке.

– В Нью-Йорке? – с удивлением спросил Ро. – Почему в Нью-Йорке?

Уорд пожал плечами, глядя на белку, прятавшую орехи – та готовилась к длинной холодной зиме.

– Я подумал, что она может купить билет до Сан-Франциско. Именно там она скорее всего окажется в безопасности.

– Если она туда уедет, через пять лет ты можешь подать на развод…

– Если она уедет в Сан-Франциско, я привезу ее обратно.

– Да зачем? Там ей ничего не будет угрожать, а ты от нее избавишься.

– Ничего не будет угрожать? – спросил Уорд, повернувшись и прислонившись к стене. – Возможно. А как же наш сын? А как же… – спросил он тихо, голосом, рвущимся из сердца, – как же я?

Печаль Уорда отразилась в глазах Ро, в которых больше не было насмешливости.

– А если она не в Чикаго, не в Нью-Йорке и не в Сан-Франциско? Что тогда?

– Буду искать, пока не найду.

– Господи, Уорд, как? Это огромная страна!

– А у меня много возможностей.

– Да ни у кого нет столько возможностей! Почему ты так уверен в победе?

Уорд поднял глаза и, пытаясь скрыть панику, грубовато ответил:

– Потому что иначе не смогу жить.

– Черт возьми, – прошептал Ро. – Это так серьезно, Уорд?

– Да.

Ро вздохнул и сказал:

– Значит, перестань разыскивать ее в Чикаго, в Нью-Йорке и в других местах. Морган в Филадельфии.

Уорда окатило огромной, жуткой волной тревоги.

– В Филадельфии? Что, Эдвард ее видел?

Ро поморщился, но ему хватило приличия изобразить досаду.

– Мы хотели найти Морган первыми и отослать ее прочь, чтобы ты потихоньку утратил к ней интерес. Ни я, ни Эдвард и не представляли глубины твоих чувств, – Он вздохнул. – Эд послал людей проверить закладные лавки. Несколько дней назад он сообщил мне, что обнаружил бриллиантовое ожерелье. Эмилия клянется, что оно принадлежит Морган.

Уорд недоверчиво помотал головой:

– Но Филадельфия? Это бессмыслица какая-то!

– Прости, старина, но Морган что-то такое сказала Эмилии, и теперь она полагает, что Морган может добровольно сдаться властям.

– Сдаться? – переспросил Уорд, едва дыша. – Нет! Чего ради?

Ро, сделав глоток бренди, устало выдохнул, признавая свое поражение.

– При добровольном признании не требуется судебное разбирательство. Это сбережет твои деньги и время, и ты не будешь мучительно ждать, когда ее повесят. Более того, скорее всего это не выплеснется за пределы Филадельфии, а значит, вы с Лиландом сможете избежать скандала. И, наконец, чем скорее Морган… не станет… тем скорее ты сможешь выбрать себе новую жену и новую мать для ее сына. – Он помолчал. – Эмилия уверена, что она настолько сильно тебя любит.

Уорд несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, а сердце его повторяло эти слова, чтобы услышал разум. Любит… да может ли она все еще любить его? Она поклялась, что ненавидит его… она ударила его ножом… И все-таки…

Он с трудом выговорил:

– Морган – женщина. Вряд ли ей вынесут смертный приговор.

– Это если племянник не вмешается. Но даже если к Кеннету не прислушаются, она всегда может признаться, что убила Уэдерли.

– Но Уэдерли никто не убивал!

– Если она скажет, что отравила его, ей поверят. И тогда наверняка повесят.

– И какого черта Эми не рассказала этого мне?

– Видишь ли, в настоящее время она слушается мужа.

– Господи Боже, неужели Морган такое сделает? Проклятие, Ро, мои источники сообщили мне, что у Тернера было слабое сердце.

Ро нахмурился:

– А какая разница?

– Морган – маленькая хрупкая женщина. Если она и ударила Тернера так, что он от этого умер, то совершенно случайно!

Лицо Ро исказила тревога.

– Черт возьми, – прошептал он. – Об этом я не подумал. В таком случае нам лучше сесть на ближайший поезд. Предупреждаю, на этот раз Фрэн будет настаивать на том, чтобы поехать со мной. Она говорит, что если бы хотела жить в одиночестве, то вышла бы замуж за тебя.

Уорд, уже направившийся к двери кабинета, негромко рассмеялся:

– Это был бы очень короткий брак. Мы бы до смерти утомили друг друга за неделю.

Открыв дверь, он окликнул Германа. Дворецкий в другом конце холла с испуганным лицом помогал снимать верхнюю одежду двум посетителям. Сердце Уорда вздрогнуло. Герман поднял голову и без лишних церемоний объявил о прибытии графа и графини Уэстборо.