Владимир Высоцкий… и его «кино» - Марк Исаакович Цыбульский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
При таком объяснении всё выглядит гораздо логичнее: и Высоцкий, и Полока с самого начала не рассчитывали вставить в картину восемь больших песен. Редактор тут был ни при чём.
Попутно в той же беседе с режиссёром мне удалось уточнить, что это не Высоцкий возражал против прямого использования фольклорных песен в картине, а Г. Полока.
Геннадий Полока
М. Ц. Высоцкий написал восемь песен к вашему фильму «Одиножды один». Вы дали ему задание писать песни к определённым эпизодам или он писал их сам?
Г. П. Это было задание. Там и частушки, и обрядовая песня, и солдатская. Он и мелодии писал. Но профессор консерватории Хагагортян учил его музыкальной грамоте, так как замечательно владел оркестром, аранжировкой. У него был большой опыт, к фильму «Семнадцать мгновений весны» он писал все оркестровые номера, потому что Таривердиев владел ансамблем, но большим оркестром – не очень. Итак эти российские народные мелодии были продиктованы Высоцким. [2]
А вот слова режиссёра о том, что Высоцкий предлагал некоторые вещи в картины, как мне думается, полностью соответствуют действительности. Высоцкий очень любил фарсовые элементы в кинематографии. Работая вместе с Г. Полокой над фильмом «Интервенция», Высоцкий предложил некоторые интересные решения, прекрасно ложащиеся на рисунок фильма, заданный режиссёром. В «Одиножды один» проход главного героя в первой сцене фильма – один носок красный, другой жёлтый, две огромные собаки на поводке – выглядит, конечно, более ярко под звуки бравурного марша, идею которого предложил Высоцкий. Нарочито фарсовый характер картины, кстати, не понравился сценаристу Виктору Мережко. В интервью он сетовал, что на самом-то деле писал комедию и конечным результатом был не удовлетворён, как, кстати, и Анатолий Папанов, исполнивший главную роль Вани Каретникова.
О пробе Высоцкого на роль зятя главного героя, которую в конечном счёте получил Николай Караченцов, существует два мнения. Первое принадлежит Геннадию Полоке:
«Я очень жалею, что не сохранилась проба на “Одиножды один”. Но его трюк – эти его танцевальные па на вертикальной стенке – это было уникально и физически необъяснимо. Он прыгал на стенку и делал на ней два чечеточных удара ногами. Я не понимаю, как это можно сделать. Но ведь Володя делал это на глазах у всей съемочной группы! Это было фантастическое зрелище. [3]
Совсем иначе оценил пробу Высоцкого автор сценария Виктор Мережко. В беседе с высоцковедом Л. Черняком вспоминал он об этом так:
Виктор Мережко
В. М. Когда стали подбирать на роль… видите, я даже не помню сейчас… на роль сына (это ошибка мемуариста. Речь идёт о роли зятя. – М. Ц.), Полока, конечно, предложил Высоцкого. Володя приехал.
Л. Ч. Куда приехал?
В. М. На «Ленфильм». Я был знаком чуть-чуть по Одессе… Он приехал на «Ленфильм» пробоваться. Попробовался, с моей точки зрения, не лучшим образом.
Л. Ч. Что было? Фотопробы или кинопробы?
В. М. Кинопробы, конечно. Не лучшим образом. Тем более что Полока снимал чуть ли не тайно, чуть ли не подпольно, потому что Высоцкого не рекомендовали снимать. И он своим хриплым голосом читал… Не помню, кто ему подыгрывал. Там сцену какую-то сыграл…
Когда был худсовет, все смотрели пробы и все остановились на Караченцове. Потому что Володя был и староват… Он был староват для этой роли и потом… ну и руководство сказало: «Ну, Высоцкого лучше не надо». И Полока, в общем-то, кричал, бегал, тряс головой, но в итоге согласился…
Л. Ч. То есть он воевал за него?
В. М. Ну да. [4]
Разумеется, ситуация, когда худсовет, а не режиссёр решает, какого актёра снимать, абсурдна и оправдания не имеет. Тем не менее нужно подчеркнуть, что ни членам худсовета, ни В. Мережко, ничего против Высоцкого не имевшего, проба не понравилась. Возможно, конечно, что режиссёр был прав, а остальные не правы, но всё-таки «попадание» Высоцкого в образ зятя Вани Каретникова выглядело для присутствующих на пробе вовсе не безукоризненным.
И снова вернёмся к воспоминаниям Г. Полоки. На этот раз обратим внимание на описание работы Высоцкого с композитором фильма Эдуардом Хагагортяном.
«Он (Высоцкий. – М. Ц.) пытался освоить технику композиторской грамоты, гармонии всякие. И Володя пытался работать как композитор. А так случилось, что Хагагортян, будучи армянином, плохо чувствовал русскую народную музыку. А тут нужна была именно народная. И Высоцкий стал помогать: напевать, мелодии находить. А Хагагортян учил его контрапункту всякому. Грамоте этой музыкальной. И вот на этой картине они так занимались. Высоцкий придумал там разные частушки, какие-то необычные. Потом он с Папановым репетировал эту песню, а вошёл всего один куплет. (На самом деле в картину вошли последние четыре строфы. – М. Ц.) [5]
Для картины “Одиножды один” мне понадобились фольклорные песни, и я опять решил не брать подлинные, а сделать стилизацию. И Высоцкий написал ритуальные, свадебные, величальные песни, на два женских голоса, на шесть голосов, расписывая по голосам, как профессиональный композитор.
Высоцкий очень хорошо знал этот фольклор, его стилистику, словарный фонд. Все краски во многом вышли оттуда, из этих песен, которые он слышал в детстве. Я глубоко убеждён в том, потому что сам слышал эти песни и помню…
Так возникла в моей картине “Одиножды один” его песня “Закачался некрашеный пол…”, про которую критик Елена Бауман написала фельетон под тем же названием.
Блистательно сочинял частушки! Причём современные частушки. У меня сохранилось несколько его частушек, тех, которые не вошли в картину, и сохранились рукописи: как он искал слова, как он предполагал варианты слов в зависимости от манеры исполнителей.
Я вспоминаю, как он работал. Он написал хор для студентов строительных отрядов для картины “Одиножды один”. И я вспоминаю, как он репетировал с хором. Дело в том, что мы специально попросили самодеятельный хор, а пришёл академический хор, состоявший из
