Пепел короля, проклятого звездами - Карисса Бродбент

Септимус тщательно подбирал слова, но я уже догадалась, что он мне предлагает и на что намекает.

В любом случае расклад был такой: если я приму его предложение, он отдаст мне корону Дома Ночи. Я сознавала, насколько опасно его предложение, ибо у меня будет еще меньше самостоятельности, чем сейчас. А ниточек, за которые меня дергают, прибавится.

Я вдруг отчетливо поняла: мой отец согласился бы на такую сделку.

Несколько месяцев назад я бы это бурно отрицала. Когда Райн предложил мне сделку, я насмешливо и высокомерно заявила, что Винсент никогда не опустился бы до подобного. И не важно, что Винсент был более чем способен на крайние меры. И не важно, что Райн оказался в положении, когда иного выбора для него не существовало. Он спасал меня.

Тогда я не могла раздумывать о подобных вещах. Всегда легче не обращать внимания на неудобную правду. Однако сейчас осталась лишь неудобная правда и никакой другой.

Винсент пошел бы на сделку. Он бы превратил кроверожденных в орудие, с помощью которого выбил бы почву из-под ног Райна. Ради власти продал бы все, что понадобится, а с последствиями разбирался бы потом.

Винсент и раньше проворачивал такие сделки.

Несколько месяцев назад мне больше всего хотелось быть такой, как Винсент. Править его королевством. Быть достойной его крови. Вернуть его корону.

Я взглянула на руку Септимуса. Тонкие пальцы сжимали сигариллу. Мизинец был поджат, но я все равно видела дрожь. Теперь уже на обеих руках.

– Мне известно, насколько опасно заключать сделку с тем, кто находится в отчаянии, – сказала я. – Ты прав: я устала сидеть в клетке. Зато научилась распознавать прутья. Даже скрытые.

Я встала и раздавила окурок в пепельнице, ни на мгновение не сводя глаз с Септимуса.

– Спасибо за историю. До встречи на свадьбе.

Глава тридцать пятая

Орайя

Платье было просто неприличным.

Не иначе как Кайрис постарался, выбрав такой покрой намеренно. Платье было сшито из нескольких слоев роскошного струящегося шелка. Его патриотичные цвета – синий и пурпурный – соответствовали цветам Дома Ночи. Косой ворот напоминал воротники ришанских мужских сюртуков и наверняка был похож на воротник сюртука Райна. Добавьте к этому серебряное шитье на кромке подола и металлические украшения в виде цепей, перекинутых через плечи за спину. Длинный шлейф. Платье было облегающим и до противного откровенным.

И конечно же, темная накидка на плечи, плотно облегающая шею. Это тоже было сделано не просто так, а чтобы скрыть печать наследницы.

Кайрис отправил полдюжины молодых служанок помочь мне одеться и привести в порядок каждую часть тела: волосы, кожу, глаза и губы. Поначалу я возражала и даже рявкнула на первую служанку – несчастную девчонку, явившуюся ко мне со щеткой. Но эта компания отличалась упорством, и постепенно я решила не тратить силы на сражение с ней. Служанки окружили меня, как пчелы цветок. Сделав все, что от них требовалось, они так же внезапно удалились, оставив меня перед зеркалом.

Казалось, отражение в нем должно вызывать у меня отвращение.

Но почему-то отвращения не было.

Платье без накидки выглядело еще откровеннее, чем то, что я надевала на пир Полулуния (тогда оно меня просто возмутило). Я вертела в руках накидку, теребя узоры, вышитые серебряной нитью. Красивая, ничего не скажешь. Орайе из недавнего прошлого накидка пришлась бы по душе. Плотная ткань закрывала руки, грудь и застегивалась на шее, возводя еще один барьер между моим сердцем и жестоким внешним миром.

Я поочередно расстегнула все пуговицы, дав накидке упасть с плеч.

Печать наследницы слабо мерцала в сумраке комнаты. Возможно, мои человеческие глаза, более восприимчивые к различию между светом и темнотой, ощущали это отчетливее, чем глаза вампиров. Отметина идеально сочеталась с платьем: воротник окаймлял красные крылья, а глубокий вырез открывал изображение дымчатого копья на груди.

С накидкой было бы безопаснее.

Накидка закрыла бы мне шею, а с ней и отметину. Сделала бы меня маленькой и незаметной. Циничная часть моей личности понимала, отчего приближенные Райна хотели закутать меня. Это делало его облик могущественнее. Я знала, что на самом деле все сложнее. Печать представляла опасность для меня самой. Она была чем-то вроде мишени, нарисованной у меня на сердце. А там, куда я иду, желающих выстрелить найдется в избытке.

Наверное, отчасти я была рада спрятать отметину, устыдившись ее значения, хотя до сих пор отчаянно тосковала по тому, кто носил печать до меня. Правда, он всю жизнь скрывал это.

Я давно не смотрелась в большое зеркало. Тело приобретало все более здоровый вид. Плечи и руки стали мускулистее. Разрез на подоле красиво обнажал бедро. Я повернулась, разглядывая спину. Без накидки спина смотрелась почти голой. Свет от очага играл на новых мышцах, ставших мощнее, чем они были в дни постоянных упражнений с Винсентом и охотой на вампиров. Картину портили лишь несколько шрамов – следы стычек.

Я вернула себе прежнюю силу. Пожалуй, даже стала сильнее. Тело это подтверждало.

Повернувшись к зеркалу лицом, я внимательно осмотрела себя с головы до пят. Лицо спокойное и твердое. Большие серебристые глаза. Низкие темные брови. Щеки, начавшие округляться. Тонкие губы, придававшие рту серьезное выражение.

Я выглядела как он.

Меня вдруг поразило это сходство, отрицать которое было невозможно. Не совпадал лишь цвет волос: густо-черный у моих и светлый – у Винсента. Но наша кожа была одинаково бледной. Тот же цвет глаз и рисунок лба.

Всю мою жизнь он врал мне, а правда была написана у меня на лице.

Но так строились наши отношения. Он воспитывал меня так, чтобы прутья моей клетки я принимала за деревья.

И наконец, мой взгляд переместился на шею – на самую незащищенную ее часть. Там виднелись два шрама. Один я получила по собственной просьбе, другой нет.

Я пошла к двери, оставив накидку лежать на полу.

Глава тридцать шестая

Райн

Надо отдать должное Кайрису: он был талантливым устроителем церемоний. Население и знать одинаково ненавидели мой двор. Добавьте к этому проволочки, две гражданские войны и борьбу за власть. Несмотря на все перечисленное, Кайрису удалось подготовить свадебную церемонию, выглядевшую так, словно ее устраивала самая могущественная и блистательная из всех династий ночерожденных. Он преобразил замок, сделав олицетворением крепкой ришанской власти. Просто не верилось, что пару недель назад здесь были пустые стены и глаз повсюду натыкался на следы переворота.

Сейчас замок выглядел как двести лет назад, являя собой новую версию старинного убранства, воссозданного с потрясающей точностью