Пепел короля, проклятого звездами - Карисса Бродбент

Я дернулась, высвобождаясь:

– Не смей меня трогать!

Если мое поведение и рассердило Симона, он не подал виду.

– Признаюсь, что я, как все остальные, удивлялся, почему он оставил тебя в живых. Но теперь, увидев тебя, кажется, понял.

Симон мне не понравился. Само его присутствие возвращало меня к ощущениям годичной давности. Тогда я чувствовала себя куском мяса, живой игрушкой, которую хотели заполучить. Я наградила Симона улыбкой, похожей на оскал.

– Я экзотический приз, – произнесла я, густо наполнив сарказмом эти слова.

– Так и есть, – засмеялся Симон. – Ришанские короли всегда увлекались собирательством очаровательных диковин.

Симон посмотрел на Райна, продолжавшего разговор с принцем. Меня ошеломил этот взгляд. Точно так же аристократы всегда пялились на меня. Тот же голод в глазах и демонстрация своей избранности.

Райн словно почувствовал что-то и обернулся в нашу сторону. Его фальшиво высокомерной улыбки, предназначенной для тенерожденного принца, как не бывало.

– Не так уж и давно, – заговорщическим шепотом произнес Симон, – Райн был весьма экзотическим созданием. Он тебе когда-нибудь рассказывал? Вряд ли.

Едва ли не всю свою сознательную жизнь я чувствовала себя пешкой в отвратительных вампирских властных играх и, если оказывалась посередине доски, всегда это знала. Вот и сейчас Симон пытался сделать меня пешкой в своей игре против Райна, чтобы унизить его. Отомстить за то, что двести лет спустя Райн дерзнул стать могущественнее, чем он.

Я возненавидела Симона.

Его палец коснулся моего оголенного плеча.

Я схватила его за руку.

Бесправная королева-рабыня этого не посмела бы. Но мне стало плевать на свою роль.

– Райн рассказал мне обо всем, что я должна знать, – отчетливо произнесла я.

Приятно было видеть, как дрогнула улыбка Симона, в которой ясно читался вопрос: «Да как ты смеешь?»

Отлично. И в самом деле, как я смела?

Вдруг могучая фигура Райна оказалась рядом. Он положил мне руку на плечо.

Райн даже не пытался спрятать угрозу за фасадом улыбки. Улыбка была скорее демонстрацией острых зубов.

– Она моя, – заявил Райн. – Я не делю ее ни с кем.

Я впервые слышала, чтобы Райн говорил таким голосом. Этот голос был похож на скрежет металлических прутьев, едва сдерживающих натиск чего-то более страшного и опасного.

Симон не успел ответить. Райн обнял меня за плечи и повел на середину зала.

«Решил показать собственнические чувства?» – хотела спросить я, но не успела.

– Держись от него как можно дальше, – прорычал Райн. – Если хочешь сделать мне больно, поищи другой способ.

Пожалуй, он впервые говорил со мной приказным тоном. Самолюбие требовало отчитать его за такую манеру, однако за жесткостью интонаций ощущалось что-то еще, заставившее меня прикусить язык.

Я остановилась и посмотрела на Райна. Он тоже остановился. Его лицо было похоже на каменную стену. Потом изменилось. Потеплело. Может, мне показалось, но теперь Райн выглядел почти виноватым.

Он обвел глазами зал, словно вдруг вспомнил, где мы находимся. Выпрямился и придал лицу соответствующее выражение.

– Потанцуй со мной, – протянув руку, попросил Райн.

– Я отвратительно танцую.

Он поджал губы, будто изумляясь такому ответу.

– Я думал, Кайрис подготовил тебя к сегодняшнему торжеству.

Сомневаюсь, повернулся бы у кого-то язык назвать действия Кайриса «подготовкой».

– Он отправил ко мне учителей танцев, сказав при этом: «Чтобы ты не поставила нас в неловкое положение». Я несколько часов подряд терпела их издевки, а потом вытолкнула взашей.

– По лицу вижу, как проходило твое… общение с ними, – усмехнулся Райн.

– Говорю тебе, танцую я отвратительно.

Он подошел вплотную и прошептал:

– Возможно. Но ты умеешь красиво двигаться. А со мной у тебя получается еще лучше. На нас все смотрят. Если мы не начнем танцевать, подумают, что между нами происходит перепалка.

– Я думала, тебе хотелось, чтобы я при всех устроила с тобой перепалку. Я же должна вести себя как обозленная хиажская пленница.

– В таком случае сохраняй это выражение лица, и все будет в лучшем виде, – ответил Райн и взял меня за руку.

Прикосновение его грубых рук было удивительно нежным. И теплым. Вряд ли у вампиров такие теплые руки. Но Райн и здесь отличался от большинства. Его ладони действительно были теплее.

«Опасность!» – сигнализировали инстинкты тела.

И тем не менее я начала с ним танцевать.

Глава тридцать восьмая

Орайя

На балах ночерожденных музыка, исполняемая оркестром, обычно усиливалась магией. Сегодняшнее торжество не было исключением. Мелодии проникали буквально во все щели громадного зала. Магия придавала звукам особую глубину. Я чувствовала, как музыка наполняет меня изнутри.

Окончив предыдущую композицию, оркестр без остановки перешел к следующей, сменив темп. Это была медленная мелодия с оттенком грусти. Ее ритм перекликался с биением сердца. Соблазнительно звучали струнные. К ним примешивались звуки органа, беря за душу. Танец был поводом соединить два тела.

Райн взял меня за руку. Другая его ладонь легла мне на талию. Прикосновение к обнаженной коже заставило меня вздрогнуть, но я быстро совладала с собой.

Танец был вызовом. Заставлял пробудиться ту часть моей личности, что проявлялась на каждом состязании Кеджари.

Я бы с радостью избавилась от нее.

Первые наши шаги были неуклюжими, однако меня удивило, как быстро мы вошли в ритм танца. И даже близость тел этому не мешала. Интересно, те же движения мне показывали и учителя, присланные Кайрисом. Но тогда они казались нелепыми и смешными, а сейчас вдруг стали интуитивными ответами на каждое движение Райна.

– Видишь? – прошептал он мне на ухо. – Ты же прирожденная танцовщица.

– Я просто упрямая. Не хотела пропускать брошенный вызов.

– Отлично, – тихо усмехнулся Райн. – Но если ты намерена играть в эту игру, ни в коем случае не бросай, когда она станет еще интереснее.

– Не понимаю, о чем ты, – прощебетала я.

Райн чуть отстранился и недоверчиво посмотрел на меня. Потом закружил, подхватил и наклонил. Я выгнула спину, ощутив дрожь, когда его пальцы ненароком коснулись моей груди и, естественно, отметины.

– И как это понимать? – шепотом спросил он.

Он выпрямился, плотнее прижав меня к себе. Меня окутало его теплом. Он словно заслонял меня своим телом. Ритм танца стал убыстряться. Это было обольщение, переданное языком музыки. Не знаю, может, перемена ритма, а может, что-то еще, но я вдруг почувствовала, как зал теряет ясность очертаний и куда-то уходит, а мы оказываемся в некоем коконе.

Может, и так.

Жаль, что Райн не избрал для нашего танца другую мелодию.

– Накидка мне мешала, – повторила я аргумент, который уже опробовала на Мише. – Решила не надевать.

– Принцесса, врунья