Все темные создания (ЛП) - Гальего Паула

Я подумываю надеть то платье, что купила вчера, но угрызения совести уже подступают к горлу при одной мысли об этом, и я тут же отвергаю идею. Это слишком… лично.

В конце концов, я выбираю кожаные брюки, обтягивающий свитер и темную накидку, которую взяла с собой в путешествие. К поясу креплю два кинжала: один на бедро, другой сбоку.

Когда я захожу к Кириану, он сидит за столом, не торопясь, чистя свои оружие. Увидев меня, он снова оглядывает меня и поднимает одну бровь.

— Я же сказал, что-то неприметное.

Я хмурюсь.

— Оно неприметно, — возражаю. — Выглядит дешево и не вызывающе.

Кириан тяжело вздыхает, как будто уже долго стоит на ногах, и поднимается.

— Да, но необязательно выглядеть наемницей, — замечает он, проходя мимо.

Он останавливается у окна, открывает его и выглядывает наружу. Я не понимаю, что он делает, пока он не поворачивается ко мне с маленьким белым цветком в руках и не протягивает его к моей голове.

Внезапно я чувствую его пальцы на своей коже, нежные, как лепестки, и осознаю, что он вплетает цветок в мои волосы.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я, удивленная неожиданностью этого жеста.

— Я же говорил, что сегодня нужно быть незаметной. Пытаюсь смягчить… — Он бросает взгляд на мой наряд. — Всё это.

Он возвращается к окну, тщательно выбирая ещё несколько цветов: ромашки, маленькие белые и жёлтые цветочки, и пару фиолетовых. Он обходит меня, не сводя взгляда, и встает сзади.

Без предупреждения его пальцы касаются моих волос. Кириан слегка тянет их назад, и я вынуждена сглотнуть, потому что этот невинный жест пробуждает воспоминание о поцелуе, который я не должна была дарить, и о желании, которое не должна испытывать.

Я понимаю, что он плетет мне косу.

— Никогда не представляла тебя за таким занятием.

Тихий смешок касается моей шеи.

— Ты постоянно это говоришь.

У меня перехватывает дыхание. В этом жесте есть что-то интимное: его руки, осторожные, мягко касаются моих волос, скользят по шее. И я осознаю, что настоящая Лира и он уже делили эту близость.

— Это всегда удивляет, — быстро отвечаю я. — Напомни, кто тебя научил?

— Эдит, — тихо говорит он. — У меня была старшая сестра, которая делала со мной всё, что захочет. А потом появилась Аврора, и она делала то же самое.

Я представляю его ребенком, плетущим косы капризным сестрам, и не могу сдержать улыбку.

В этой истории есть что-то обычное, трогательное, даже немного неуместное. Этот воин никогда не выходит из дома без оружия и возит с собой ядовитые флаконы, но у него есть сестры, которых он, кажется, очень любит.

Один за другим, он вплетает цветы в мои волосы, и когда заканчивает, поворачивается ко мне, внимательно смотрит, а затем слегка наклоняется. Я замираю, пытаясь понять, что он собирается сделать.

— Это тебе не понадобится. — Он снимает кинжал, что висел у меня на боку. — И это тоже.

И затем избавляется от кинжала на моем бедре.

— Теперь выглядишь намного лучше, — улыбается он с насмешливой искрой.

— А что насчет тебя? — спрашиваю я в ответ.

— Что? — удивляется он.

— Ты выглядишь, как наемник, как всегда, и я что-то не вижу у тебя цветочков в волосах или намерений выйти на улицу без оружия.

Кириан поднимает брови, и что-то в его взгляде подсказывает мне, что он воспринял это как вызов или провокацию. Он вынимает один цветок из моей косы, умудряется пристроить его в петлицу своего жилета и затем распахивает руки передо мной.

Я понимаю, что он приглашает меня разоружить его.

Я сомневаюсь, но делаю шаг вперед.

Все оружие, что было на виду, уже лежит на столике. Поэтому Кириан явно не ожидал, что я наклонюсь, ослаблю его сапог и найду там маленький нож. Ищу в другом сапоге — и нахожу еще один, спрятанный в кармане на бедре.

Я выпрямляюсь перед ним, передавая ему три оружия, а он продолжает с интересом смотреть на меня. Возможно, у него есть еще, но я не хочу продолжать его ощупывать, чтобы выяснить это, ради своего же блага. Он тоже не говорит ни слова.

— Теперь всё? — спрашивает он, как будто не он был инициатором этого представления.

— Не знаю. Теперь я достаточно неприметна?

— Да, — улыбается он.

— Да, — улыбается он.

Он направляется к двери, открывает её и приглашает меня выйти первой. Проходя мимо, он ловит меня за запястье и шепчет мне на ухо:

— Хочу, чтобы ты знала: быть наемницей — вовсе не так уж и плохо.

Я краснею, словно он никогда не говорил мне ничего более провокационного, хотя на самом деле говорил. Возможно, всё дело в голосе, в его тоне, в этой близости…

Я слегка толкаю его, и он улыбается, но едва заметно, сдержанно, а я снова вижу ту грусть, что пришла с утратой, которую он переживает.

Глава 24

Лира

Территория Волков. Завоеванные земли. Королевство Эрея.

Мне не приходит в голову спросить, чем мы занимаемся на самом деле, до тех пор, пока мы не позавтракали дважды: один раз в очаровательном кафе, где подавали горячий шоколад и коричные печенья; другой раз — на уличной лавке с горячими сладкими булочками.

— Всё это замечательно, но что мы здесь делаем?

— Тянем время, — отвечает он, прогуливаясь неспешно.

— Время для чего?

— Для этой ночи, — отвечает.

Полуденное солнце отражается от известковых строений, топя снег, что скопился на углах улиц. Дети, закутанные в толстые шерстяные шарфы и перчатки, бросаются снежками друг в друга.

— Что будет сегодня ночью? — не сдерживаюсь, продолжая расспрашивать его.

— Если нам повезёт, то ведьминский шабаш.

Я замираю.

Кириан смотрит на меня, но идёт дальше. Мне приходится поторопиться, чтобы его догнать.

— Ты выяснил, где собираются соргинак?

Он лишь пожимает плечами.

— Ходят слухи, — отвечает он. — Они особо это и не скрывают. Так что я не уверен, что думать.

Соргинак. Наконец-то.

Если нам удастся достичь желаемого, я разорву договор с Тартало и смогу сосредоточиться на своей истинной цели, на том, для чего я действительно была рождена. Я вернусь ко двору Львов, буду ждать своего часа для коронации, и мне больше никогда не придётся быть рядом с Кирианом.

Внутри меня что-то холодное сворачивается в клубок.

— Если ты уже знаешь, где искать ведьм, — говорю я, — тогда зачем этот долгий променад?

— Я же сказал — тянем время, — повторяет он безразлично и поворачивается ко мне. — А что бы ты хотела сделать?

Я молчу, потому что внезапно не нахожу ответа.

Я продолжаю видеть в Кириане нечто новое, нечто задумчивое и искреннее, нечто грустное, что я, к своему удивлению, узнаю и в себе. Возможно, именно поэтому я отвечаю:

— Ты знаешь Изартеги?

— Немного.

— Покажи мне её, — прошу я.

Он не улыбается, не пытается меня дразнить. Он воспринимает мою просьбу с лёгким удивлением, которое я тоже чувствую, и, кивнув, идёт дальше.

Это прощание, говорю себе. Моё последнее желание, а не Лиры.

Остаток дня проходит впустую, но как же он прекрасен. В этих неторопливых прогулках, неспешных разговорах, в местах, которые он мне показывает, нет ни намёка на двойные намерения… и это странно. Мы едим до сытости, покупаем каштаны на вынос, смотрим уличное танцевальное представление и посещаем сады, которые ничуть не уступают королевским.

Сегодня вечером, прежде чем отправиться в путь, Кириан даже не напоминает мне о наряде.

Я надеваю чёрное платье — простое и утончённое, распускаю волосы и убираю цветы. На этот раз я действительно вооружена.

Мы садимся на наших лошадей незадолго до полуночи, и хозяйка постоялого двора не осмеливается задавать лишних вопросов.

Мы пересекаем город и достигаем района, где люди отмечают какой-то праздник. Между домами натянуты фонари, развеваются флажки с разными гербами, на площади играет маленький оркестр, а пары танцуют, несмотря на холод.