Царица царей - Мария Хэдли

Николаю необходимо попасть к императору. Для него в любом случае все уже кончено. Однако он не хотел сгнить в подземелье, и он должен поведать римлянам свою историю. Нужно получить доступ к другим библиотекам. Найти способ победить Сохмет — наверняка он есть. Они не понимали, что, хотя Клеопатра и стала пленницей, Сохмет все равно оставалась на свободе. Богиня была дочерью солнца. Огонь сделал ее еще более могущественной.

Его мучили обрывки воспоминаний. Ведь еще в Мусейоне он читал об Убийцах — жестоких детях Сохмет, имеющих облик чудовищных стрел. Они несли хаос, мор и разрушение. Семь отпрысков были наказаны вместе с матерью, и если она появилась на земле, то и они — тоже.

В отчаянии Николай попросил стражника принести ему письменные приборы. Ученый надеялся составить письмо императору. Когда легионеры подняли его на смех, историк упомянул имя Вергилия.

Пару дней спустя в тюрьму пришел рослый посетитель в темном плаще с капюшоном. Николай безнадежно смотрел, как тот передает стражнику монеты. Он полагал, что это наемный убийца, но затем увидел его лицо — вытянутое и мрачное. Вергилий!

— Тебе не следовало упоминать мое имя, — сказал поэт. — Август не знает, что я в Риме. Меня позвал сюда кто-то другой. Император писал мне в Кампанию, умоляя сидеть у его ложа и рассказывать истории. Ему тяжело засыпать.

— Неудивительно, — заметил Николай. — Во дворце живет чудовище.

— Да, — кивнул Вергилий. — Рабы императора поделились со мной кое-какими секретами. Чудо, правда? Они поймали оборотня. Потрясающе.

— Отнюдь, — произнес ученый. — Настоящий кошмар. Тебе повезло, что ты не был очевидцем этих событий. Но ты должен вытащить меня. Мне следует поговорить с Августом.

Тот оценивающе посмотрел на Николая.

— Я принес тебе письменные приборы ценой немалого риска.

Историк потянулся к свитку, но поэт тут же спрятал его за спину.

— Я требую плату.

— У меня нет денег, — растерянно ответил Николай. — Ты что, не понимаешь, в каком я положении?

— В Риме хотят совершить подделку, а я не пойду на подобный поступок.

— Почему ты решил, будто я соглашусь сделать нечто такое, чего не можешь ты?

— Ты уже мертв, — объяснил Вергилий.

«Книги сивилл», как объяснил поэт, являлись весьма замысловатой выдумкой. Оригинальные тексты, купленные Тарквинием у Кумской сивиллы, погибли в огне в храме Юпитера пятьдесят лет назад. С тех пор Рим вел неустанные поиски, чтобы заменить их копиями. Естественно, вскоре стало ясно, что все можно отредактировать, отразив в пророчествах благоприятные для империи предзнаменования. Предсказания сивилл теперь представляли собой результат трудов ученых. Мало того, с ними консультировались каждый раз, когда правители желали оправдать что-либо с помощью древнего прорицания. Однако подделка, о которой шла речь, была задачей весьма деликатной.

— Сенаторы желают рокового пророчества, связанного с воскрешением Клеопатры и падением Августа. Они намереваются изменить общественное мнение об Августе. Кстати, факты говорят в их пользу, — сообщил Вергилий.

— С какой целью?

— История, которую ты напишешь, поможет им восстановить республику. Она приведет к восстанию против императора. Но, с другой стороны, она может оказаться развлекательным чтением. Я не предсказываю будущее, но против такого сложно устоять. Порой я тоскую по временам, когда писал то, что мне нравилось.

— Не уверен, — фыркнул Николай. Их разговор казался ему спором двух философов во внутреннем дворике дома Вергилия. На мгновение он забыл, что сидит за решеткой в подземелье, а его друг, самый богатый поэт столицы, — на свободе.

— Да уж, — улыбнулся Вергилий. — И я нанесу визит Августу. Я стал певцом колыбельных для императора, но он платит мне египетским золотом.

— Что я должен придумать? — спросил Николай.

— Ты же был многообещающим автором, — сказал тот. — Не можешь догадаться? Тексты хранятся под замком в храме Аполлона. Считается, что они нетронуты, но каждый властитель поручал создать свою собственную версию пророчеств, в зависимости от собственной выгоды. Так что они стали собранием лжи. Ты же будешь правдив. Император нанял некую колдунью, чтобы лишить памяти свидетелей хаоса в Большом Цирке. Сенаторы опасаются, что слухи разойдутся не столь легко, как им бы хотелось.

— Мне нужно написать письмо Августу, — настаивал Николай.

— Он не прочтет твое послание, — ответил Вергилий.

— Он подверг Рим да и весь мир опасности.

— Вот и приступай к делу, — заявил поэт. — Напугай его. Пусть думают, что близится конец света, и все из-за деяний Августа. Поверь мне. У тебя есть прекрасная возможность. Разве ты не мечтал стать великим историком? Скажи римлянам, что совершил император, и если это послужит на пользу политикам, то и ты свое получишь.

И Николай Дамасский начал сочинять пророчество, передавая каждую законченную страницу подкупленному стражнику. Мысли его были смутны и беспорядочны, но возможность писать удерживала на грани здравого рассудка. И он действительно излагал правдивые факты от имени сивиллы. Николай вспоминал разнообразные книги, которые просматривал в библиотеке Вергилия, и искал верную интонацию.

«И объявят все меня истинной пророчицей с голосом оракула, посланницей с безумной душой. И когда обратишься ты к Книгам, не дрожи от страха, и узнаешь ты из наших слов о том, что будет, и о том, что было», — строчил он, пытаясь соблюдать старую стилистику.

Его история должна стать недавно обнаруженным пророчеством, которое откопали в древних руинах. Может, свитки закатали в амфору или похоронили вместе с каким-нибудь героем? Скоро их будут читать вслух на Форуме и во всей империи, лишая поддержки Августа. Народ переметнется к его врагам. Император должен понять, что пленил бессмертную. Клеопатру следовало уничтожить. Николай не знал, как это сделать. Он уповал, что кто-то из прочитавших «пророчество» сумеет победить царицу. Что касается Сохмет, то Николай мог лишь надеяться на одно. Если Клеопатра погибнет, богиня вновь уйдет в забвение — навсегда и бесповоротно.

И ему нельзя было использовать имя Клеопатры, поэтому он назвал ее «вдовой». Также Николай избегал прямого упоминания об Августе и ссылался на него неявно.

«И падет безжалостный гнев на латинян. Трое погубят Рим по воле достойной жалости судьбы. И погибнут все люди вместе со своими домами, когда с неба обрушится огненный водопад».

Трое и око Ра. Он имел в виду императора, Марка Антония и Агриппу, хотя вполне мог добавить к их числу и себя. Сохмет, огненная богиня мщения, мчащаяся по небосклону. И они погибнут исключительно по собственной вине. Антоний вынудил Клеопатру продать ее душу за его жизнь. Август пошел против нее войной, а Агриппа служил императору.