Мое ходячее несчастье - Джейми Макгвайр

— Ты смеешься? Я же просто хотел сделать так, чтобы тебе было легче! А самому мне было паршивее некуда! Ты знаешь об этом?

Эбби нахмурилась:

— Но после каникул ты выглядел вполне бодро.

— Я для тебя старался! Боялся, что если не притворюсь, будто согласен просто дружить, то совсем тебя потеряю. Так все это время мы могли быть вместе? Что за хрень, Голубка?!

— Да… глупо вышло.

— Глупо?! Я чуть не упился вусмерть, я по утрам еле с кровати сползал, под Новый год телефон разбил о стену, чтобы тебе не позвонить… И теперь ты говоришь, что вышло глупо?

Эбби прикусила нижнюю губу и пристыженно кивнула:

— Извини.

— Извиняю, — сказал я не раздумывая. — Не делай так больше.

— Не буду. Обещаю.

Я покачал головой и идиотски улыбнулся:

— Черт! До чего же я тебя люблю!

ГЛАВА 26

ПАНИКА

Жизнь вернулась в нормальное русло, по крайней мере для Эбби. Вроде бы у нас все было отлично, но я не переставал опасаться чего-то, что надвигалось на меня как стена. Каждая секунда, проведенная с Голубкой, казалась невероятным счастьем, и, пока оно не исчезло, я старался им наслаждаться: если смотрел на Эбби и хотел до нее дотронуться, то дотрагивался, если она была в «Моргане» и мне ее не хватало, я ехал к ней; когда мы возвращались домой, я не выпускал ее из рук.

Наше воссоединение произвело в колледже ожидаемый эффект. Как только мы появились в кампусе вдвоем, держась за руки, смеясь и изредка целуясь — ну ладно, почти постоянно целуясь, — все принялись это оживленно обсуждать. У нас всегда так было: стоит человеку привлечь к себе внимание, о нем распространяют всякие истории (хоть в таблоиде печатай) до тех пор, пока не случится какой-нибудь новый скандал.

В то время как я все сильней и сильней нервничал из-за наших отношений с Эбби, Шепли беспокоился за исход последнего в году боя. Я тоже волновался: это было очень важное событие для нас обоих. С выигранных денег нам предстояло оплачивать свое летнее проживание, а то и часть осеннего. Хотелось заработать по максимуму, тем более что я решил не выходить на арену после этого боя.

Приближались весенние каникулы, но Адам не звонил. Дошел слух, что он затаился после прошлого раза, когда нас накрыли копы и арестовали несколько человек. В пятницу последней учебной недели выпал снег. Весь кампус пребывал в приподнятом предканикулярном настроении, и, пока мы с Эбби шли к столовой, нас чуть не закидали снежками. Америке повезло меньше.

Стоя с подносами в очереди фиг знает за чем, мы болтали и смеялись. Шепли утешал Мерик, а я развлекал Брэзила рассказами о том, как Голубка обыграла моих братьев в покер. У меня зазвонил телефон, но я отреагировал не сразу.

— Трэв? — подтолкнула меня Эбби, и на ее голос я, как всегда, обернулся, мгновенно забыв обо всем остальном. — Ответь. Вдруг хорошие новости?

Я посмотрел на свой мобильный и вздохнул:

— Не факт.

С одной стороны, я хотел, чтобы бой состоялся, а с другой стороны, даже на короткое время жаль было разлучаться с Голубкой. После того раза, когда к ней пристали, я понял, что не смогу сосредоточиться на противнике, если она будет в зале без охраны. Но если она не придет, мне все равно не собраться с мыслями. А последний бой в году всегда бывал самым тяжелым и требовал полной концентрации.

— Наверное, что-то важное, — сказала Эбби.

Я поднес телефон к уху:

— В чем дело, Адам?

— Бешеный Пес, хочу тебя обрадовать! Дело сделано. Я договорился с Джоном Сэвиджем.[9] Он в следующем году уходит в профессионалы, поэтому ставки высоченные! Такой шанс выпадает раз в жизни: победишь — денег тебе хватит надолго.

— Это будет мой последний бой.

В ответ молчание. Я представил себе, как у Адама заходили желваки. Он много раз говорил, что Эбби портит ему бизнес, и теперь наверняка будет проклинать ее за мой уход с арены. Наконец он спросил:

— Она придет?

— Еще не знаю.

— Лучше оставь ее дома, Трэвис. Если это действительно твой последний бой, мне нужно, чтобы ты думал только о деле.

— Я не могу ее не взять, а Шепли уезжает из города.

— Давай без глупостей! Я серьезно.

— Хорошо, я тебя понял.

Адам вздохнул:

— Если без нее никак нельзя, то позвони Тренту. Глядишь, тогда тебе будет спокойнее и ты сможешь сконцентрироваться.

— Хм… А это, кстати, неплохая мысль, — сказал я.

— Обдумай все как следует. И позвони мне.

Пока я говорил с Адамом, Эбби не сводила с меня глаз.

— Если выиграю, можно будет заплатить за квартиру за восемь месяцев вперед. Драться буду с Джо Сэвиджем. Он хочет идти в профессионалы.

— Ты видел его на ринге? — спросил Шепли, подойдя к нам почти вплотную.

— Один раз, в Спрингфилде. Сильный парень.

— Наверняка не такой сильный, как ты, — сказала Эбби.

Я наклонился и поцеловал ее в лоб.

— Если хочешь, Трэв, могу остаться дома.

— Нет, — покачал я головой.

— Не хочу, чтобы тебя разукрасили, как в прошлый раз, из-за того что я рядом и ты обо мне беспокоишься.

— Нет, Голубка.

— Я буду тебя ждать, не лягу спать, пока не вернешься, — улыбнулась она так неестественно, что это только укрепило мою решимость.

— Я позвоню Тренту. Он единственный, кому я могу тебя доверить. Если ты будешь с ним, я спокойно сосредоточусь на бое.

— Ну спасибо тебе, братец, — проворчал Шепли.

— Старик, у тебя был шанс, — ответил я полушутя-полусерьезно.

Шепли скривился. Он мог дуться на меня сколько угодно, но я сказал правду: тогда в «Хеллертоне» он не уследил за Голубкой. Будь он начеку, ничего бы не случилось, и мы все это понимали. Девчонки клялись, что он не виноват, но я-то знал: он смотрел на арену, а не на Эбби.

Слава богу, все обошлось относительно благополучно. Если бы Итану удалось сделать то, что он замышлял, сидел бы я сейчас в тюрьме за убийство. Шепли несколько недель приставал к Эбби с извинениями. Наконец я отвел его в сторону и велел успокоиться. Проку от этих угрызений совести не было никакого, а лишний раз вспоминать неприятные моменты не хотелось.

— Твоей вины тут нет. Ты же стащил его с меня, разве не помнишь? — сказала Эбби и, дотянувшись до Шепли через Мерик, похлопала его по плечу. Потом повернулась ко мне. — Когда бой?

— На следующей неделе. Точно пока не известно. Я хочу, чтобы ты там была. Ты нужна мне.

Не будь я эгоистичной свиньей, настоял бы на том, чтобы Голубка сидела дома. Но мой эгоизм и мое свинство ни у кого не вызывали сомнений: эти свойства своей натуры я неоднократно показывал. Желание знать, что рядом Эбби Эбернати, брало во мне верх над разумом. Так было раньше, и, наверное, так будет всегда.

Голубка улыбнулась и положила подбородок мне на плечо:

— Я приду.

У Эбби оставалось еще одно занятие. Я проводил ее, поцеловал на прощание и направился к «Моргану», где должен был встретиться с Америкой и Шепли. Кампус быстро пустел. Я закурил, отойдя от центрального входа за угол, потому что не хотел, чтобы на меня каждые три минуты наскакивали однокурсники с чемоданами или бельем для стирки.

Я достал из кармана телефон, набрал номер Трента и стал встревоженно слушать гудки. Включилась голосовая почта, и я сказал:

— Трент, это я. У меня к тебе огромная просьба. Дело срочное. Перезвони, как только сможешь. Пока.

В тот момент, когда я нажал отбой, из-за стеклянной двери общаги появились Шепли и Мерик. У каждого в руках было по две сумки.

— Вы, кажется, уже совсем готовы к путешествию.

Шеп улыбнулся. Лицо Америки осталось неподвижным.

— Да ладно тебе! Они совсем не страшные. — Я легонько ткнул ее локтем, но она продолжала хмуриться.

— Когда приедем, ей сразу полегчает, — сказал Шепли, не столько убеждая меня, сколько успокаивая свою девушку.

Я помог им погрузить сумки в багажник «чарджера», и мы стали ждать Эбби. Она должна была подойти к общаге, как только сдаст зачет.

Я натянул шапку на уши и зажег сигарету. Трентон до сих пор не отзвонился, и я стал беспокоиться, что он не сможет меня выручить. Близнецы укатили в Колорадо с бывшими однокурсниками, друзьями по «Сигме Тау». А больше я бы никому Голубку не доверил.

Несколько раз затянувшись, я стал прокручивать в голове возможные причины молчания Трентона. Потом в очередной раз подумал, как эгоистично с моей стороны настаивать, чтобы Эбби пришла туда, где ей может что-то угрожать. Но для победы мне нужно было полностью сосредоточиться, а это зависело от двух вещей: присутствия Эбби и ее безопасности. Если Трентон не позвонит или позвонит и откажется помочь, придется отменить бой. Другого выхода я не видел.

Я так разволновался, что и сам не заметил, как докурил всю пачку. Затягиваясь последней сигаретой, взглянул на часы: Эбби пора бы уже вернуться с занятия. Как только я об этом подумал, она меня окликнула.