Собрание сочинений в 3 томах. Том 1 - Валентин Овечкин

— А почему в вашем хозяйстве такое пренебрежение к садоводству? Сады — это и богатство колхоза, и изобилие, и украшение жизни. Десять гектаров старых, запущенных, обломанных деревьев — это не сад по вашим масштабам. Двести гектаров культурного сада надо бы вам иметь!.. Бывает, конечно, что сельский хозяин увлекается чем-то одним: пшеницей, или разведением свиней, или орловскими рысаками. Может быть, он просто не ест яблок. Но председатель колхоза, где тысячи людей с разными вкусами и потребностями, не имеет права быть односторонним. У него не должно быть нелюбимых отраслей.

Или вот — самое главное. Три года уже колхоз «Красное знамя» топчется на месте в смысле урожая. Хороший собирает урожай, но топчется на месте, рост приостановился. А удобрений, и местных и химических, из году в год все больше вносится в землю. В чем дело? Подтянулись все бригады к уровню передовых и застыли? Никто больше не ищет путей к еще лучшим урожаям? Или сказывается уже сильная распыленность почвы, разрушения ее структуры? И даже введенная на полях колхоза травопольная система не восстанавливает ее в должной мере? Земли ведь в колхозе действительно выпаханы, распылены до крайности. А «карпатские горы»! Одни ежегодные смывы почвы на буграх весною какой наносят ущерб ее плодородию!

До сих пор Назаров показывал себя на деле грамотным, образованным хозяином и не одного специалиста удивлял своей эрудицией в вопросах культурного земледелия. Но его познания в агрономии — это многолетний крестьянский опыт, начитанность, добросовестное изучение всяких агротехнических учебников, журналов — и только. Это еще не творчество. Чем-то принципиально новым в земледелии колхоз, даже под его руководством, пока что не блеснул. Чтобы не зайти в тупик с урожаями, Назарову нужно упорно, напрягши все силы, искать возможности для нового рывка.

Может быть, ему следовало бы съездить в Курганскую область к знаменитому уральскому полеводу-новатору, колхознику-ученому Терентию Мальцеву? Очень важно именно здесь, в среднерусской полосе, на сильно распыленных почвах заложить опыты с севооборотом Мальцева! Самое «страшное», на первый взгляд, в агрокомплексе Мальцева — это то, что он в пять лет лишь один раз глубоко пашет землю, а четыре года сеет пшеницу и ячмень по непаханой, только взлущенной дисковыми лущильниками стерне. Как — не пахать поля? Скажи только в каком-нибудь отстающем колхозе, что можно не пахать, — разведут тебе такие сорняки, что твои джунгли! Но «Красное знамя» — передовой колхоз. Здесь земли давно уже очищены от сорняков. В колхозе есть агроном. Бригадиры достаточно подготовлены агротехнически.

Не «от бедности» ввел Мальцев такой севооборот у себя в колхозе, в Зауралье. Не для того, чтобы как-нибудь обойтись без пахоты. Для урожая. Для быстрейшего восстановления структуры почвы и, стало быть, повышения ее плодородия. И на полях, которые в его колхозе «Заветы Ленина» перестали ежегодно пахать, урожаи из года в год растут.

Посоветовать, настоять, прямо усадить в вагон и отправить нужно Назарова туда, где люди в еще более трудных природных условиях берут урожаи гораздо выше, чем его колхоз «Красное знамя»: «Тебе, Павел Федорыч, хоть ты и Герой Социалистического Труда, не зазорно поехать поучиться к Терентию Семеновичу Мальцеву. Он лауреат, кандидат в академики. Шадринский район Курганской области — место, где происходят сейчас интереснейшие события в сельскохозяйственной науке!»

…Да, уполномоченные — толкачи по текущим «кампаниям», может быть, уже не нужны Назарову. А глубокое проникновение в дела, жизнь колхоза первого секретаря — необходимо.

— Скажите, Дмитрий Сергеич, — спросил я как-то Стародубова. — Вот вы бьетесь третий год над тем, чтоб сделать район передовым, подтянуть все колхозы. Есть такие препятствия, что вы не в силах сами преодолеть? Не от вас зависит? Не местного происхождения препятствия?

— Есть, конечно.

Стародубов помолчал минуты две.

— Самое большое зло — компанейское руководство колхозами. Не мы его выдумали!.. Приезжает к нам уполномоченный обкома, требует — только хлебопоставки. Ни о чем другом и речи нет. А в это время в сельском хозяйстве целый комплекс работ. Для будущего урожая, для будущего хлеба! Что-нибудь одно упустишь из виду — все расстроится. Нажимают на нас, и мы тоже начинаем психовать, и мы также рассылаем уполномоченных: только по заготовкам, — ни зябь, ни засыпка семян, ни корма в зиму для скота — ничто их не интересует. Потом уж, когда хлебопоставки закончим, спохватимся: надо же и зябь пахать! А тут уже — дожди, морозы… По-моему, такие методы руководства колхозами устарели на сто лет!.. Может быть, кого-нибудь из секретарей райкомов они и удовлетворяют, такие методы, — тех, кто в деревне на короткое время обосновался, пережить годик-два, потом на учебу или на повышение, а после него — хоть трава не расти. Но я в деревне родился и вырос, мне спешить отсюда некуда. И в этот район я пришел поработать, а не посидеть на чемодане до следующего поезда.

Стародубов рассмеялся:

— Надо бы закреплять секретарей райкомов хотя бы на одну полную ротацию севооборота! На восемь — десять лет. Как за бригадами участки закрепляем. В колхозах боремся с обезличкой, а среди нашего брата, руководителей районного и областного масштаба, обезлички этой самой хоть отбавляй! Один сеял, другой жал, третий за всех ответ держал!..

Что еще от нас не зависит? Вот планирование. — Стародубов обернулся к книжному шкафу, достал с полки томик Семенова-Тян-Шанского из собрания «Россия» — «Среднерусская черноземная область». — Наши районы, — уезд, вернее, по-старому, — славились урожаями бобовых культур, гороха, чечевицы. — Перелистал том. — Вот даже фото есть — грузят на баржи горох. И старики вспоминают, что горох здесь сильно родил. Земли и климат, стало быть, подходящие. Да что старики! Опытная станция у нас есть — факты, доказательства за ряд лет. И нам не планируют ни гектара гороха. Планируют ячмень. А он здесь испокон веку плохо родит. Тоже есть тому доказательства. А попробуйте заменить ячмень горохом! Пишем, пишем, спорим, доказываем — как об стенку горохом! И тоже ведь — ценная, нужная культура! Но почему же так планируют? А в те районы небось, где ячмень лучше родит, горох дают. Бездушное, канцелярское планирование! На каждом шагу с такими фактами сталкиваемся.

Это один пример из сотни!..

Что еще? Ну вот — нормы горючего… Конечно, в большинстве случаев мы сами виноваты в пережоге. Плохо работаем с трактористами, в МТС безобразно обращаются с горючим, цистерны у них текут при перевозке, при заправке много проливают на землю. Но вот такой случай. Урожай в колхозе на каком-то участке небывалый — тридцать пять — сорок центнеров. Техника наша от таких урожаев отстала. Высокоурожайных комбайнов мы еще в районе не получили ни одного. А обыкновенный комбайн такой хлеб на полный хедер не берет. На полхедера косят, и то молотилка с трудом перерабатывает. Выходит, что здесь трактористу и трудодней меньше запишут, потому что он нормы не вырабатывает, и горючего он в два раза больше спалит. Директору МТС, правда, разрешается увеличивать нормы расхода горючего на отдельных участках, но не намного. А где урожай всего десять центнеров, там трактора с комбайнами бегом бегают, там — перевыполнение, экономия горючего, «передовики уборки». Дикая вещь, но выходит, что трактористу куда выгоднее убирать средний хлеб, чем очень хороший!.. А вы знаете, что у Назарова получается на его «карпатских горах»? Конечно, есть перерасход, неизбежен там, на таком рельефе, перерасход. И урожаи у него к тому же всегда такие, что комбайны бегом не разгонятся. Но, как умный председатель, он не может допустить, чтобы его тракторист корову продавал в конце года, чтоб рассчитаться за горючее. Действительно — «энергия отпадет» у ребят Знаете, что он делает? Уплачивает из колхозной кассы за трактористов, за их пережог. Или покупает горючее. Незаконно, но что поделаешь, если в наших земельных органах товарищи не продумали как следует такие вопросы?.. Вообще нужно сказать — урожай еще не стал критерием всей нашей работы. Как у нас в обкоме определяют первенство районов, скажем, на уборке? Такой-то район убрал зерновые на сто процентов — он красуется в сводке на первом месте. А убрали они быстро только потому, что нечего было там, собственно, и убирать. Колос от колоса — не слыхать голоса. Семь центнеров урожайность. И группу им установили самую низшую, и хлеба государству сдали они в три раза меньше, чем соседний район, где урожайность была восемнадцать центнеров. Так за что же они — «передовики»? За то лишь, что на неделю раньше отрапортовали?.. Много, много есть такого, что от нас не зависит. Думаю, что я бы здесь за три года больше сделал, если б не было помех.