ГКЧП: Следствием установлено - Валентин Георгиевич Степанков

«Сотый объект» строился для нужд гражданской обороны. И то, что я увидел сразу за входной дверью, было обычно для любого типового бомбоубежища- запасы воды, противогазы, нары. Но дальше была еще одна дверь, да даже не дверь, а бронированные ворота с автоматическими замками. За этими воротами располагались довольно просторные помещения. Я их все осмотрел, проверил и окончательно убедился: помещать туда арестованных нельзя. Там отсутствовал дневной свет, вся вентиляция была принудительной, не было возможностей для организации прогулок — все это являлось грубым нарушением стандартных норм содержания под стражей.

Около шести часов вечера я получил известие о возвращении экспедиции Руцкого, а главное — первое официальное подтверждение, что президент СССР здоров, был насильно изолирован и ГКЧП действовал, не получив от него никаких полномочий. После телефонного разговора с Горбачевым Трубин объявил о возбуждении уголовного дела против организаторов антиконституционного переворота. На аресты он пока не решался. Но зато дал понять, что не против того, чтобы дать карт-бланш прокуратуре России. Теперь я имел и основания, и возможности для принятия правовых решений: о возбуждении уголовного дела, задержании и арестах. Времени было в обрез. А дел — невпроворот. Я, Лисов и несколько следователей срочно готовили необходимые документы. Компьютеров у нас тогда не было. Печатали на пишущих машинках прямо у меня в кабинете. Я быстро вычитывал, подписывал, ставил печать…

За час до полуночи из МВД России прибыли оперативники, эксперты-криминалисты и охрана, сформированная из офицеров Рязанской школы милиции. Настала пора отправляться в аэропорт.

Связь восстановлена

Форос. 21 августа, 16.40–17.20

«По приезде в Форос, первым, на кого я обратил внимание и с кем побеседовал, был представитель службы Комитета госбезопасности Вячеслав Генералов, — вспоминает в мемуарах Крючков. — Как всегда, он был подтянут, собран, внимателен — словом, при исполнении служебных обязанностей».

Действительно, Генералов был любезен, предупредителен, а вот его подчиненные встретили прибывших неприветливо.

Двинувшиеся вглубь объекта ЗИЛы наткнулись у развилки, ведущей к Главному дому, на заслон из вооруженных охранников президента.

Шоферы, увидев взятые на изготовку автоматы, изумились:

— Вы что, ребята? Свои же…

— Назад!

— Вы меня, вашего начальника, не пускаете! — начал было возмущаться сопровождавший «гостей» Плеханов. Но его командирский тон никого не смутил. Пришлось, подчиняясь обстоятельствам, везти высокопоставленных визитеров не к Главному, а гостевому дому.

Из показаний руководителя смены личной охраны офицера И. Тектова

Из последней машины выскочил Генералов и стал кричать на нас: «Немедленно уберите оружие! На кого вы его подняли?!» Мы не выполнили его указание, не убрали оружие, после чего он также вслед за приехавшими пошел в гостевой дом.

Из показаний сотрудницы объекта «Заря» Л. Сулимовой

Генералов был очень зол в связи с тем, что ребята повели себя строго, что угрожали оружием. Он в их адрес кричал: «Вы на кого оружие подняли, сосунки!»

Из показаний М. Горбачева

Охрана была предупреждена мной — никого не пропускать, вплоть до применения оружия.

У дверей в кабинет Горбачева встал с автоматом охранник Сергей Гоман.

На шум вышла все еще бледная после недавнего гипертонического криза Раиса Максимовна.

— Вы никого не пропустите сюда? — спросила с надеждой в голосе она.

— Не волнуйтесь, — ответил Гоман, — сюда больше никто не войдет.

В доме, предназначенном для гостей, приехавшим подали чай с конфетами, печеньем и фрукты. Крючков попросил доложить Горбачеву, что они прибыли и просят принять.

Из показаний М. Горбачева

Я обратил внимание на то, что они появились почти точно в то же самое время, что и первые визитеры. Я подсчитал, что 73 часа мы были без связи. Я сказал, никаких бесед, пока не восстановят связь. Докладывают, что на это потребуется 30 минут.

Из показаний А. Черняева

Я побежал к Горбачеву предупредить, чтобы он их до приезда российской делегации ни в коем случае не принимал. «Я им ультиматум выдвинул, — успокоил меня Горбачев, — пока связь не восстановят, я разговаривать с ними не буду. И ребятам своим сказал, чтоб их никуда с дачи не выпускали…»

Из показаний В. Крючкова

Буквально в пределах десяти минут связь уже работала, и я решил об этом доложить Горбачеву по телефону.

Из показаний телефонистки Т. Ряднянко

Я вышла на связь с Горбачевым и сказала, что его просит Крючков, но он ответил, что не надо ему Крючкова, он с ним разговаривать не будет. Я передала Крючкову, что М.С. Горбачев не хочет с ним разговаривать и просит Москву.

Даже находясь в роли просителя, Крючков продолжал контролировать связь. Только после его распоряжения телефонистка связала президента с Москвой. Часы показывали 17.20. Первым, с кем поговорил Горбачев, был Ельцин. Второй разговор состоялся с Бушем, затем президент связался с Назарбаевым, Кравчуком, другими руководителями союзных республик. Он также позвонил командиру полка КГБ, охранявшего Кремль, и отдал распоряжение не подчиняться никому, кроме президента и коменданта Кремля. Управление правительственной связи получило приказ не обслуживать членов ГКЧП.

Из показаний В. Генералова

Приехавшие чувствовали себя не своей тарелке, Крючков озабоченно интересовался у меня: «Как думаешь, примет Горбачев?» Лукьянов и Язов очень нервничали, не могли сидеть на месте, то и дело вскакивали, ходили взад-вперед. Ивашко всем своим видом подчеркивал, что он с этой компанией не связан. Он говорил: «Я здесь ни при чем. Со мной никто не советовался. Я вообще был в больнице и ничего не знал…»

На столе остывал едва пригубленный чай. К печенью, конфетам и фруктам лишь прикоснулись. Не до угощения было…

Лукьянов пытался отмежеваться от ГКЧП и добиться отдельного приема. Но Горбачев не отступал: «Не приму никого до прилета российской делегации!»

Открыть Бельбек!

Военный аэродром Бельбек, 21 августа

Годы спустя Варенников будет сокрушаться, что Крючков и Язов отправились к Горбачеву «безоружными», не привлекли для «обеспечения собственной безопасности» необходимые силы, и даже в сердцах обвинит очень уважаемых им людей в наивности и близорукости. Но, к сожалению, генерала подвела его замечательная память. Именно по приказу Варенникова вечером 20 августа в 21.30 на аэродром Бельбек по сигналу «Тревога!» была отправлена рота морской пехоты под командованием В. Оноприенко в составе сорока одного человека на восьми бронетранспортерах.

Приказ главнокомандующего Сухопутными войсками, прежде чем попасть в небольшое воинское подразделение, расположенное на Крымском полуострове, проделал долгий и сложный путь. От заместителя министра обороны СССР Варенникова его получил командующий Черноморским флотом Хронопуло, который передал приказ ниже — начальнику береговых войск Черноморского