Совершенное королевство - Лина Венкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Офелия, довольно улыбаясь, с хлопком сняла пистолет с предохранителя и нацелилась на меня.
— Отойди, Эрик. Тебя я убивать не хочу.
Рядом послышался ещё один хлопок; я скосил взгляд. Сэд держал Офелию на прицеле — его ведущая рука заметно подрагивала. На какую-то долю секунды я им восхитился: какой же силой воли нужно обладать, чтобы угрожать жизни номинального монарха, пусть даже официально уже мёртвого? Я не задам ему вопрос, зачем он принёс оружие на праздник, если только он не позволит в этот день пролиться крови Мэрит и Хелены.
Такого поворота королева не ожидала — она замешкалась, немного опустив пистолет и вернув его на предохранитель. Где-то в коридоре послышался цокот каблуков и в зал вбежала Эрнестина.
— Что ты творишь, Офелия?!
Несколько мгновений — и Эрнестина гордо выпрямилась передо мной, закрывая собой и меня, и Мэрит.
Повисшую в зале гнетущую тишину нарушали лишь наши напряженные вздохи — абсолютно все были напряжены до предела; хватило бы самой крошечной искры, чтобы вспыхнуло пламя.
Лицо Офелии исказилось. Это не было ненавистью или злостью — лишь чистой воды отвращение. Она опустила оружие.
— Эрнестина. — Голос матери так и сквозил желанием всадить пулю в соперницу.
Мачеха едва заметно выдохнула.
— Ты выбрала неудачные время и место для своих выходок, Офелия. В Брэмблиз полно охраны. Тебя вышвырнут, как собачонку.
— Твоя охрана… пала. — Насмешливо ответила Офелия. — Тебе стоило бы научиться получше подбирать людей в спецслужбы.
— За домом ведётся видеонаблюдение из всех отделений полиции региона. — Обманчиво мягко произнесла Эрнестина, незаметно локтем отталкивая меня назад.
— Да только пока они среагируют… — жестко произнесла мать, дернув рукой с пистолетом и бросив мимолётный взгляд на Сэда — парень всё также держал её на прицеле. Его взгляд стал более сосредоточенным и твёрдым, он ни на мгновение не опускал руку. — Всё, что я делаю — всего лишь забираю то, что всегда было моим.
— Желая при этом убить родную дочь?! — Распалялась Эрнестина. — Офелия, ты ещё тогда была не совсем здоровой, но сейчас… Прошу тебя: уйди. Не дай случиться непоправимому. Мэрит отпишет тебе Шпицберген добровольно — я даю своё слово.
— Ты даешь мне свое слово? — Офелия криво улыбнулась. — Ты, потаскуха, отнявшая моего мужа и мою жизнь, смеешь меня в чем-то заверять своим словом? Сейчас ты пожинаешь плоды своей глупости, Эрнестина. Если бы ты была достаточно умна и внимательна, то давно предвидела бы подобный исход событий. Ты должна заплатить за то, что Густав заменил меня тобою.
— Это неправда. — Я поравнялся с мачехой. — Отец любил Эрнестину — всю свою жизнь, с самого детства. Ваш с ним брак был браком по расчету и разрушил отцу жизнь. Не делай вид, что ты этого не осознаешь.
— Эрик дело говорит, — подтвердила Эрнестина. — Никто в королевстве не знал правды, и ты, видимо, тоже. Он не любил тебя ни секунды в своей жизни. Густав… был всецело моим. С каким упоением он предавался любви со мной! И как же сильно презирал тебя, Офелия.
Мать вновь подняла оружие, целясь Эрнестине в грудь. Её твёрдости немного поубавилось.
— Ты лжешь.
Эрнестина ухмыльнулась.
— Нет.
— Не знаю, ради чего вы оба это говорите, но это неправда. Густав любил меня. Ради его любви я была готова на всё. Ты околдовала его, и это из-за тебя мне пришлось покинуть резиденцию и десять лет прожить без собственного имени. Из-за тебя, ведьмы, я была вынуждена нанести последний удар единственному человеку, которого любила.
— Боже, нет! — Среди разыгравшегося водевиля голос вышедшей вперёд Мэрит был едва слышен. — Мамочка, что ты такое говоришь?! Ты врёшь! Зачем ты говоришь неправду? Я не верю тебе! Господи… — Сестра зашлась рыданиями.
Офелия улыбнулась одним уголком губ, и этого хватило понять, что счёт идёт на секунды. Одним точным движением королева навела дуло пистолета на дочь и взвела курок.
Прода 04.06
Лясь!
Эрнестина свирепо бросилась на соперницу, рьяно пытаясь выбить пистолет из пальцев Офелии. Мать уклонилась, и Эрнестина, не упуская возможности, влепила ей такую звучную пощёчину, что едва не зазвенели стёкла.
Всё, что происходило дальше, смешалось в один большой серый ком, и, хотя прошло всего несколько секунд, в моём объятом ужасом мозгу эти мгновения растянулись в бесконечность. Я даже не услышал звука выстрела — лишь увидел, как Эрнестина ступила несколько неуверенных шагов назад, а на её спине стремительно увеличивалось красное кровяное пятно.
Всё казалось нереальным до такой степени, что походило на дешевое кино с плохими спецэффектами. Это не может быть правдой, и то, что я вижу, как Эрнестина падает на зеркальный пол праздничного зала с алой раной в груди — ложь, ложь моих глаз, ложь этого мира; грязная фальшь, не имеющая права на существование; опровержение всех законов, на которых держится этот гнилой мирок.
Какое-то ужасное мгновение все присутствующие задержали дыхание и даже не двигались, но только не я — ненависть такой степени, которую я никогда не испытывал ворвалась в мою голову подобно шторму, или урагану. В тот чёрный момент я готов был убить Офелию собственными руками.
