Куйбышев - Илья Моисеевич Дубинский-Мухадзе
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
3. VII 26 г.
Твой Ф. Дзержинский»[51].
Значит, еще семнадцать дней. От третьего до двадцатого июля.
Один из очевидцев — чешский коммунист, работник Коминтерна Богумир Шмераль, напишет назавтра в «Правде»: «Дзержинский часто судорожно прижимал левую руку к сердцу. Позже он обе руки начал прижимать к груди, это можно было принять за ораторский жест…»
Вмешивается председательствующий. Для того чтобы осведомиться, сколько времени еще нужно Дзержинскому. Не отнимая руки от сердца, Феликс Эдмундович отвечает: «10–15 минут». Голоса (все происходит на заседании объединенного Пленума ЦК и ЦКК): «Без ограничения времени!»
Д_з_е_р_ж_и_н_с_к_и_й: «Вы — свидетели уже не один день, как меньшинство желает вывести из равновесия большинство, и я не буду на такие реплики обращать внимания, ибо чем мы больше обращаем внимания на эти выходки, тем больше мы этим даем возможность оппозиции нашу деловую работу дезорганизовать». (Голоса: «Верно!»)
Вывести Феликса Дзержинского из равновесия, сбить они не в силах. Все «похоронщики революции» сообща. Он скажет все. Договорит до конца… Тихонько выйдет из зала. Приляжет на диван в комнатушке за сценой. Попросит держать его в курсе прений. Через два с половиной часа возьмет портфель, медленно пошагает домой. Доберется. Упадет на пол у самой кровати. Врачи констатируют смерть. Двадцатого июля в 15 часов 40 минут.
Какое-то время Куйбышеву терпеть Пятакова в ВСНХ. По должности — заместителя председателя. По делам — умелого, ловкого пакостника. Терпеть — и собирать новых работников. Они придут в разное время. Несхожие между собой. По жизненному пути, характеру, возрасту. Большевики из первых — участники всех трех русских революций. Делегаты комсомола. Ученые с именами многоговорящими. Заводские практики. Вчерашние студенты-вузовцы. Все вместе опора Валериана Владимировича. Стратеги и тактики баталий гигантских за свою отечественную промышленность. За страну индустриальную, крепко стоящую. Независимую.
Пятеро самых близких, Куйбышевым в первую очередь призванных, тоже очень разные. Семен Лобов. Петербургский потомственный рабочий. С завода Розенкранца, «Красного выборжца» впоследствии. В своем Петрограде много лет глава совнархоза и Северо-западного промышленного бюро ВСНХ.
Иосиф Косиор. Тоже из рабочего старинного рода. Только с южнодонецких заводов. Потом ссыльный поселенец на Енисее. После побега — нелегальный партийный организатор в Москве. В начале гражданской войны рядовой красногвардеец. Ближе к концу командарм на Южном и Северокавказском фронтах. На Кавказе оставаться Косиору долго. Возвращать к жизни грозненские нефтяные промыслы.
Еще другой «нефтяной король». Главный, бакинский. Александр Серебровский. В Петербурге дореволюционном он слесарь. На Китайско-Восточной железной дороге путевой обходчик. В Одессе, Иваново-Вознесенске, Уфе, Москве рабочий механических мастерских. Разные фамилии, «виды на жительство», занятия. Единственно неизменное — большевик. С 1903 года. Со времени зарождения большевизма как политического течения, как самостоятельной партии.
Долгая беседа «обо всем» с Лениным. Летом девятьсот девятого в Париже. Серебровский только что бежал с каторги. Приговорен к пятнадцати годам за «антиправительственную деятельность в армии».
— Сколько вам лет, Александр Павлович? Двадцать пять? Поступайте учиться… — советует Ильич.
Инженер Серебровский защищает диплом в Бельгии. Большевик Серебровский защищает свою — Октябрьскую революцию в Петрограде. Руководит Красной гвардией… Неожиданный ночной вызов к Ленину весной двадцатого. «Вы назначены председателем Бакинского нефтяного комитета. На сборы сегодняшняя ночь. Мандат уже заготовлен».
Оживает Баку. Первые пароходы с нефтяным товаром прорывают блокаду, являются в Константинополь. Дерзкий, неслыханный вызов американской «Стандард ойл», английской «Шелл». Бушуют страсти на мировом нефтяном рынке. Грозовые тучи в Москве. Будущие лидеры «треста уклонов» требуют обуздать «купца Серебровско-го». Телеграмма Ильича: «Действуйте смело и решительно… Вы знаете, какую я выдерживаю атаку со стороны известных Вам лиц по поводу «бакинской вольницы», но я верю Вам, знаю Вас и потому не обращаю внимания на все эти нападки».
Орден Трудового Красного Знамени номер один — Серебровскому. Нефтяной король Америки — Рокфеллер приглашает на деловое свидание «нефтяного короля» из Баку…
Моисей Рухимович. Харьковчанин. Как бы единый в двух лицах. Флегматичный, замкнутый студент Технологического института и едва ли не главный трибун революционного подполья, руководитель нелегальных кружков на заводских окраинах. В Октябрьские дни председатель Харьковского губернского ревкома. Политический комиссар на фронтах. Управляющий донецким угольным трестом, всеми южными металлургическими заводами.
Валерий Межлаук. Два университетских диплома. Факультеты юридический, филологический. Преподаватель русского языка и литературы. Обстоятельствами открытый талант военачальника. В продолжение пристрастие к металлургии — производству смелому, по-умному рискованному. С реакцией мгновенной, собранностью предельной.
По извечному закону природы вокруг деревьев могучих, твердо утвердившихся в глубину ушедшими корнями, молодая буйная поросль. Вся устремленная в будущее. Коммунисты — выпускники Института красной профессуры. По приказу Куйбышева каждому начинать с должности самой скромной. И жезл маршала в ранце солдата. Геннадий Смирнов в неполных тридцать два года будет председателем Госплана СССР. Захар Сушков — начальником крупных строительств. Константин Розенталь — заместителем наркома.
А официально аккредитованному при президиуме ВСНХ представителю ЦК комсомола Василию Воробьеву…
Письмо из Рязани Василия Ивановича Воробьева, директора комбината химического волокна. Десятого февраля 1969 года.
«Осенью 1925 года было принято решение об учреждении института представителей комсомола в хозяйственных органах. Задачей этих представителей являлась защита интересов рабочей молодежи в трудоустройстве, охране труда и профессионально-техническом образовании.
Я был назначен первым представителем ЦК ВЛКСМ в ВСНХ. Председателем президиума ВСНХ был Ф. Э. Дзержинский, которому я был представлен секретарем ЦК ВЛКСМ Н. П. Чаплиным.
После смерти Дзержинского председателем президиума ВСНХ стал В. В. Куйбышев. Я шел на первый прием к Валериану Владимировичу с глубоким внутренним волнением и известной робостью. Но все мои волнения быстро исчезли, и беседа стала протекать в совершенно непринужденной обстановке. Простота, душевность, обаяние Валериана Владимировича меня пленили. Впоследствии мне приходилось много раз присутствовать на заседаниях президиума. Посчастливилось бывать и на узких совещаниях в кабинете Куйбышева. На одном из таких совещаний были И. В. Косиор, А. П. Серебровский, В. И. Межлаук, И. А. Краваль. Мне сильно понравились отношения между столь высокими командирами промышленности. Обсуждали крупные вопросы, а обращались друг к другу просто, тепло, называли Куйбышева Валерианом, а он, в свою очередь, называл по имени других товарищей. К этой простоте и теплу взаимоотношений располагал Валериан Владимирович, и это, конечно, не означало снижения с его стороны необходимой требовательности.
Мне приходилось встречаться с Валерианом Владимировичем также в личной жизни среди его близких товарищей. Никогда он не подавлял своим присутствием, тем более не подчеркивал своего высокого положения.
В узком кругу, да и на вечерах отдыха, Валериан Владимирович любил петь, особенно старые
