Всегда говори «всегда» – 3 - Татьяна Устинова

– Разумнее дать мне то, что я хорошо знаю, – улыбнулась Ольга, не в силах оторвать взгляд от розового пятна.

– И еще давай договоримся, – уловив ее иронию, Дунаев стал жестче. – Что разумнее, буду решать я, хорошо?

Мне все равно, чуть не сказала Ольга, но в последний момент решила, что этому великому Наполеону лучше продемонстрировать полное подчинение.

Ей наплевать, а ему приятно.

– Я поняла, – покорно сказала она.

– Отлично. Удачи. – Тон, которым Дунаев это сказал, больше подходил для «пошла вон».

Ольга, усмехнувшись, встала и с папкой пошла к двери.

– И уж совсем последнее, – в спину ей с насмешкой сказал Дунаев. – Хотелось бы, чтобы в этом вопросе сразу была ясность. У меня никто не опаздывает на работу.

Ольга повернулась и в упор посмотрела Денису в глаза.

Реверанс, что ли, ему сделать? Или сказать, чтобы жвачку отлепил от подошвы, прежде чем раздавать указания?

Она резко развернулась и вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Ей все равно. Лишь бы руки и голову занять работой.

А там видно будет.

Дома Ольгу поджидал сюрприз.

Три девушки в одинаковых синих комбинезонах делали уборку в гостиной – одна протирала пыль, вторая домывала пол, третья оттирала большое зеркало. Девчонки были похожи, как близнецы.

– Здравствуйте. – Ольга замерла на пороге. – А вы кто, простите?

– Мы из «Золушки», – весело ответила та, что занималась зеркалом. – Заказ выполняем!

– Вот, распишитесь, – вторая протянула Ольге какой-то бланк. – Все сделано. Ваша мама работу уже приняла.

– Мама?! – Ольге на какое-то мгновение показалось, что она ошиблась квартирой, но в шкафу на полке стояли фотографии ее детей. – Так… Что-то я ничего не понимаю! Какой заказ? Какая Золушка?

– Так на уборку же… – отчего-то расстроилась девушка, которая мыла полы. Она стала быстро упаковывать тряпки, щетки и моющие средства в большую сумку.

– Чего тут не понимать-то? Расписываться будете? – ее сестра-близнец продолжала протягивать Ольге бланк.

Ольга достала из сумки ручку и расписалась.

Черт знает что… Не успела и дня отработать, как у нее дома объявилась какая-то мама и завелись Золушки.

В гостиную вошла Анна Алексеевна. По растерянному виду Ольги няня поняла – что-то не так.

– Ольга Михайловна… Они пришла, сказали, заказ у них, я и пустила. Убрали вроде хорошо.

– До свидания! – улыбнулась одна из Золушек и, направляясь к двери, скомандовала остальным: – Пошли!

Девчонки в комбинезонах строем проследовали в коридор и стали надевать одинаковые синие куртки.

– Погодите! А деньги за работу? – догнала их Ольга.

– Оплачено! – хором заявили они и вышли, без проблем справившись с замками входной двери.

Анна Алексеевна, поняв, что не нанесла урона Ольгиному кошельку, впустив столько «золушек», облегченно вздохнула и скрылась в детской. В сумке зазвонил телефон.

– Ну! Как тебе?! – раздался в трубке радостный Надькин голос.

– Что – как?

– А чего, не убрали у тебя еще, что ли?! – возмутилась Надежда.

– Ах, это твоя работа! – догадалась Ольга. – А я-то голову ломаю, что за «Золушка»…

– Хорошее название, правда? Это мне твои эскизы навеяли. А то мне Дунаев какую-то Козетту впаривал. Какая еще Козетта, смеялся, что ли?

– Это из Гюго. – Ольга вернулась в гостиную и села на диван, благоухающий каким-то моющим средством. – Там девочка такая была, Козеттой звали, ее все время заставляли работать по дому…

– Ну, знаешь, Гюго! Поди еще, объясни! А «Золушка» – ясно и понятно. Ты, кстати, первая клиентка.

– Бесплатная. Так ты много не заработаешь.

– Что ж я, с тебя деньги брать буду, что ли?! – фыркнула Надя. – Нет, я решила – первая уборка у тебя! На счастье. Ты мне счастье принесешь!

– Не думаю, что могу кому-нибудь принести счастье, – очень тихо сказала Ольга.

– Что?! Чего-то плохо слышно стало… Что ты сказала?

– Ничего. Спасибо, Наденька.

Ольга нажала отбой и засунула телефон под диванную подушку.

Нет сил ни с кем разговаривать. Ни радоваться сил нет, ни огорчаться.

Она легла и вдруг вспомнила, что до сих пор не сделала самого главного.

Ольга с трудом, почти с кожей, содрала с пальца обручальное кольцо и бросила его за диван. А голубой бриллиант – она даже не помнила, куда он делся… Потерялся, наверное, при переезде. А может, он ей и вовсе приснился.

Она незаметно заснула прямо в одежде. Анна Алексеевна, накрывая ее пледом, заметила, что на щеке у Ольги застыла слеза.

Няня, покачав головой, осторожно промокнула слезинку краешком пледа и с горечью подумала, что уволиться она отсюда не сможет, даже если Ольге нечем будет платить.

Грозовский был взбешен с самого утра.

Мало того, что Надя, забросив психологию, с головой ушла в бизнес, перестала готовить не только завтраки, но и ужины, так еще и переговоры с Монреалем зависли.

А Дунаев словно потерял к этому интерес – на вопросы отвечал уклончиво и больше не предлагал использовать свои связи…

В обед к нему зашла Ольга.

– Дима, ну что это такое?! – с порога возмущенно начала она. – Я так не могу, честное слово! Поговори с ним!

– С кем? Что случилось?! – спросил голодный и злой Грозовский.

– С Дунаевым! Дал мне какие-то дурацкие покрышки, а это совсем не мое! Я просила детское питание, у меня уйма идей в голове на эту тему, а он уперся, как не знаю кто! Даже разговаривать не хочет. Поговори с ним, Дим.

– Ну, знаешь, матушка! А сама разобраться не хочешь?

– Да не могу я с ним разбираться, – Ольга отстраненно уставилась в окно. – У него… глаза стеклянные.

– Не знаю, что там у него стеклянное, а разбираться придется самой, – проворчал Дима. – Тебе с ним работать, ищи общий язык.

– Дима! – Ольга перевела на него взгляд – не умоляющий, а требовательный. – Поговори.

– Я в это влезать не буду, – отрезал Грозовский.

Хватит, наелся.

Уже неделю синяк под глазом пудрит после разборок с Барышевым, а теперь еще с Дунаевым отношения портить, – а на нем монреальский заказ с многообещающими перспективами.

Ольга вышла, захлопнув дверь.

Грозовский закрыл глаза.

Как же хочется есть…

И проблема вся в том, что Надькин борщ ни в одном ресторане не подают.

– Старик, надо подождать, – мягко уговаривал Дунаев своего протеже, у которого явно сдавали нервы, потому что он то и дело приговаривал:

– Достало уже! Что, я в другое место не устроюсь?

– Да все нормально будет, обещаю! Просто шеф пристроил свою бывшую любовницу, что я могу сделать?

Протеже был нужен Дунаеву позарез для далеко идущих планов…

– А дальше ты что сделаешь?!

– Не психуй. У меня в агентстве свои глаза и уши. Потерпи!