Виршевая поэзия (первая половина XVII века) - Коллектив авторов

Ей — бесовъским злым научением.

Воистину, на благодать святаго Духа восташа,

Еже бо положенная самем Христом богом нашим и святыми его апостолы отъяша.

Сии же богодухновеннии отцы наши велию ревность на них, злодеев, показаша,

Ей, аки некою юзою уста их и язык связаша.

Любомудрено, воистину, сие дело учиниша,

Иже бо то их злодейственое мудрование ни во что въмениша.

Того ради, возлюбленнии, паки подобает вам о сем неленостне прилежати

И им бы, врагом и разъвратником нашея православныя веры, уста заграждати.

Стояти бы нам крепце в православном нашем символе,

Яко вера наша от всех неверных вер на благочестии стоит аки на высоцем престоле.

Аще они — немцы и фряги[285] злии и верных себе нарицают,

В нашю же православную веру не вницают.

Разъвращены бо злодеи до конца от тех своих учителей и еретик,

А наш християньский закон по божественей благодати от всех от них, злодеев, отличен стоит.

Гордостию же и суемудреным своим учением превозносятся,

Обаче, рещи, вси во дно адово низъводятся.

Много от них, злодеев, душепагубнаго еретическаго предания,

Божественаго бо самого отрекошася писания.

Коко ревнуют и умирают за того своего проклятаго учителя Мартина,

Раскола же ради достоит его, окаяннаго, воистину, нарещи дияволя сына.

Ей, им! Богом данный наш християньский закон святии отцы наши нам предаша,

Сих же врагов наших и хулников на божество проклятию предаша.

Тем Арию и Савелию, и Несторию[286], и прочим еретиком уста заградиша,

А Христово и апостольское предание крепце нам утвердиша.

Хотящим же и въпредь быти еретиком устав положиша проклинати,

Расколы же и раздоры церковныя исправляти,

И таковых к православней вере не приобщати,

Но с таковым их умышлением от церкве божия отсекати.

Таковии бо с самем сатаною пребывают,

От сотворшаго вся милости себе не чают.

Вам же паки, возлюбленнии Христом, сие предисловие предлагаем,

Аще и вкратце — о сей велицей книзе извещаем.

И пространне сама сия о себе изъявит,

Ревность же и дерзновение сих божественных мужей объявит.

А тем еретиком и развратником нашего закона уста заградит,

Злокозненое их мудрование ни во что наменит.

Воистину, всяк еретик и богохулник уста своя да свяжет,

Разоритель паки и сопротивник Христову закону в пламени огнене постражет.

Аще будет и въпросте сие предисловие вам плетено,

Токмо нам зрится по подобию все ведено.

Но обаче вам подобает о сем упражнятися

И противу тех люторцов и калвинцов вооружатися,

Како бы паки уста их и язык сим божественым писанием заграждати,

О еже бо зле нам обыкли препинати.

Много паки нам своим еретическим учением сопротивляются,

Нашему же християньскому закону не покаряются.

Наша убо православная вера аки солнце сияет на всю вселенную,

Широтою же божественаго писания просвещает всяку душю правоверную.

Есть же ныне пред вами убо сие предисловие зрится,

Якоже, предварив, рех, всяк еретик и богохулник сим да посрамится.

Поистине и в ресноту те злии лютори и калвины псы наречены,

Разума же и смысла добраго до конца обнажены.

Аще и многим сребром и златом кипят,

В божественыя же заповеди отнюд не зрят.

От тех бо своих еретик и учителей тако научены,

С великим и крепким наказанием от них, злодеев, утверждены.

Лютым тем, окаянным учителем их Мартином,

А еще проклятым же учеником его, Калвином.

Вси бо они, окаяннии фряги и немцы, зело крепостне держат их проклятая мартинова учения,

Ничто же им благо будет, кроме вечнаго мучения.

Яко в бога в него, окаяннаго добродея своего, веруют,

Христу же, истинному богу нашему, не тако последуют.

Развратиша бо, окаяннии, у себе християньския нашя законы

И ня во что, злодеи, незмениша божественыя и святыя иконы.

Стоят бо, окаяннии, на мартинове учении аки на твердем камени,

Того ради не имеют на себе божественаго Христова знамени.

И яко бесъплотнии бесове не крестят своих лиц,

Но яко бездушнии идоли падают ниц.

Ниже стоя, ниже крестяся, кланяются Христу богу, —

Сатанинъским научением нагибаются, отметая свою ногу.

Како же их, злодеев, достоит нарещи в человецех? —

И яко от злых сосудов злии сосуди учинишася в нынешних в последних вецех,

Яко великия расколы в православней вере учиниша,

Всуе вси самосмышлением от нашего християньскаго закона отступиша.

Ей, радуется сатана с бесы о таковем их отступлении,

Рыдати же и плакати с ним будут в вечном мучении.

Сторичная убо часть мира не посмеется безумному их мудрованию,

Како они, окаяннии, не помышляют к вечному упованию.

Отнюд паки ревнуют тем своим злым еретиком и учителем,

Родителнаго нашего християньскаго закона злым разорителем.

Божии, воистинну, враги и супротивницы,

Еже бо нашему християньскому закону не повинницы.

Токмо вседушно зрят к своей прелестной мере.

И ты, господи, подаждь нам разум и смысл добр, чтобы им быти в нашей православней вере.

И не помяни наших бесчисленных грехов.

По твоей милости, да не посрамлени будем от тех наших врагов.

Ей, прогневан еси, владыко, нашим к тебе жестосердием.

Честнаго ради креста своего помилуй нас своим милосердием.

А лютых сих врагов наших шатания разори,

От лестных же и прелестных их учений в правость претвори.

А еже бы им познати нашю християньскую истинную веру, —

Вси бо до конца уклонишася в свою прелестную меру.

А ты, владыко, господи Иисусе Христе, всех царю, силен и крепок во всем,

Таче да не супротивни тебе будут ни в чем.

И тебе славу и благодарение возъслем со Отцем и со святым Духом,

И до осияни будем благорастворенным воздухом.

Во веки веков, аминь.

Ведомо же буди всякому православному и о сем, яко убо многая воспретителная в сей акростихиде к неверующим православныя веры по святых отец законоуставных положении рекошася, и сия убо сице; и довлеют быти за ожесточение суемысленаго разума их, доньдеже обратятся...

По сем начинается сия блаженная книга чести,