Кто вы, Лаврентий Берия?: Неизвестные страницы уголовного дела - Андрей Сухомлинов

Изобличенные доказательствами подсудимые Берия, Меркулов, Деканозов, Кобулов, Гоглидзе, Мешик и Влодзимирский на судебном следствии подтвердили показания, данные ими на предварительном следствии и признали себя виновными в совершении ряда тягчайших государственных преступлений.

Персонально суд считает доказанной виновность подсудимого Берия в измене Родине, организации антисоветской заговорщической группы в целях захвата власти и установления господства буржуазии, совершении террористических актов против преданных Коммунистической Партии и народу политических деятелей, активной борьбе против революционного рабочего движения в Баку в 1919 году, когда Берия состоял на секретно-агентурной должности в контрразведке контрреволюционного муссаватистского правительства в Азербайджане и был связан с иностранной разведкой до момента разоблачения и ареста, то есть в преступлениях, предусмотренных ст. ст.58–1 «б», 58–8, 58–13, 58–11 Уголовного Кодекса РСФСР. Кроме того подсудимый Берия совершил преступление, предусмотренное частью 2 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 января 1943 года «Об усилении уголовной ответственности за изнасилование».

Виновность подсудимых Меркулова, Деканозова, Кобулова, Гоглидзе, Мешика и Влодзимирского суд считает установленной в измене Родине, совершении террористических актов и участии в антисоветской, изменнической, заговорщической группе, то есть в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 58–1 «б», 58–8, 58–11 Уголовного Кодекса РСФСР.

Руководствуясь ст. ст.319 и 320 Уголовно-Процессуального Кодекса РСФСР,

1. БЕРИЯ Лаврентия Павловича на основании ст. ст.58–1 «б», 58–8,58–13,53–11 Уголовного Кодекса РСФСР и части 2-й Указа Президиума Верховного Совета СССР от 4 января 1949 года, по совокупности совершённых им преступлений к высшей мере уголовного наказания — расстрелу с конфискацией всего лично ему принадлежащего имущества.

2. МЕРКУЛОВА Всеволода Николаевича,

3. ДЕКАНОЗОВА Владимира Георгиевича,

4. КОБУЛОВА Богдана Захарьевича,

5. ГОГЛИДЗЕ Сергея Арсеньевича,

6. МЕШИКА Павла Яковлевича и

7. ВЛОДЗИМИРСКОГО Льва Емельяновича

на основании ст. ст.58–1 «б», 58–8, 58–1 1 Уголовного Кодекса РСФСР по совокупности совершенных ими преступлении, всех к высшей мере уголовного наказания — расстрелу, с лишением их воинских званий, орденов и наград и с конфискацией всего лично им принадлежащего имущества.

Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

Председатель Специального Судебного Присутствия Верховного Суда СССР Маршал Советского Союза И. КОНЕВ.

Члены Специального Судебного Присутствия Верховного Суда СССР:

Председатель Всесоюзного Центрального Совета Профессиональных Союзов Н. ШВЕРНИК.

Первый Заместитель Председателя Верховного Суда СССР Е. ЗЕЙДИН.

Генерал Армии К. МОСКАЛЕНКО.

Секретарь Московского областного комитета КПСС Н. МИХАЙЛОВ.

Председатель Совета Профессиональных Союзов Грузии М. КУЧАВА.

Председатель Московского городского суда Л. ГРОМОВ.

Первый Заместитель Министра внутренних дел СССР К. ЛУНЕВ.

Верно:

Секретарь Специального Судебного Присутствия Верховного Суда СССР:

Подполковник юстиции А. Мазур.

Характерная деталь. По правилам судебного делопроизводства во всех уголовных делах, на каком бы уровне они ни рассматривались, оригинал приговора должен храниться в материалах дела и должен быть подписан всеми членами суда.

В нашем же деле оригинала приговора нет. И куда его отправили, можно только догадываться, а машинописная копия приговора судьями не подписана. Написано «верно», стоит печать Военной коллегии Верховного суда СССР и подпись подполковника юстиции Мазура, который возглавлял группу секретарей. С точки зрения судебного делопроизводства все неправильно. Уверен, в делопроизводство суда опять вмешалась «инстанция».

Это что касается приговора. Теперь о протоколе.

Протокол судебного заседания заканчивается указанием о том, что 23 декабря 1953 года в 18 часов 45 минут Конев огласил приговор и объявил судебное заседание закрытым.

Протокол подписан Коневым и всеми секретарями. Без труда можно определить, что этот экземпляр протокола далеко не первый. Первый экземпляр надо искать, наверное, там же, где и оригинал приговора.

Короче, не уголовное дело, а сплошные копии.

Глава 12

ДЕЛО БЕРИЯ — ТЕАТР АБСУРДА

Итак, вы прочитали, в чем были изобличены Берия, Меркулов, Кобулов, Гоглидзе, Деканозов, Влодзимирский и Мешик. Понятно, что их преступления совершены при «руководящей и направляющей» роли Берия. Хотя, наверное, заметили, что целый ряд конкретных злодеяний почему-то в приговор не попал. Нет убийства Бовкун-Луганца с женой, похищения жены маршала Кулика и других конкретных эпизодов. И все же я думаю, следует разобраться, все ли правильно с точки зрения закона было сделано и в ходе следствия, и в ходе суда для того, чтобы записать в приговор, например, такое:

«Виновность подсудимых суд считает установленной в измене Родине, совершении террористических актов и участии в антисоветской, заговорщической, изменнической группе, то есть в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 58–1 «б», 58–8, 58–11 Уголовного Кодекса РСФСР».

Здесь не все так просто. Из приговора видно, что все эти лица признаны виновными только в совершении государственных преступлений, главное из которых — измена родине (ст. 58–1 «б» УК РСФСР). Здесь же просматривается и квалифицирующий признак «шпионаж», то есть все они, говоря проще, были шпионами. А это уже абсурд. Доказывается это просто. Нужно внимательно прочитать ст. 58–1 УК РСФСР тех лет, где раскрывается само понятие контрреволюционного преступления. Особенно где идет речь о «свержении, подрыве или ослаблении власти рабоче-крестьянских советов».

Было ли все это в действиях наших «героев»? Был ли у них умысел на указанные действия? В пользу какой разведки они работали?

Отмечу, что в 2000 году при рассмотрении в надзорном порядке в Военной коллегии Верховного суда РФ дела Берия и других названных лиц представитель Главной военной прокуратуры — начальник Управления реабилитации жертв политических репрессий генерал-майор юстиции В. Кондратов давал заключение по этому делу в суде. Он предлагал оставить все без изменения. Это же предлагал и главный военный прокурор генерал-полковник юстиции Ю. Демин в своем письменном заключении, на основании которого проходило это судебное заседание.

Однако другой главный военный прокурор (тоже бывший) А. Катусев считает иначе. Вот его мнение, опубликованное в книге К. Столярова «Палачи и жертвы».[154]

«Абсурдно, с точки зрения закона, выглядит утверждение, будто Берия и его подчиненные занимались «шпионажем для захвата власти».

Какого числа, в каком месяце и в каком году намечался Берия день мятежа? Кто готов был участвовать в нем? Какие силы собирались для этого использовать? Не ищите ответов на названные вопросы — в материалах дела Берия их нет».

Надо сказать, что подобного мнения придерживаются практически все специалисты, с которыми я говорил на эту тему. Среди них бывший главный военный прокурор Б.С. Попов, генералы юстиции В.Г. Провоторов, И.Ф. Янгаев и многие другие. Да и в самом Управлении реабилитации жертв политических репрессий Главной военной прокуратуры большинство не считают Берия и его «сподвижников» шпионами.

И все же хотелось бы подробнее поговорить на эту тему.

Многие действия Берия и других абсолютно правильно изложены в приговоре и должны оставаться в нем навсегда, за исключением фигурирующей там «партийно-политической терминологии».

Все это было. Все установлено и доказано. Только содержит состав не контрреволюционного преступления (ст. 58 УК РСФСР), а воинского (ст. 193–17 «б» УК РСФСР) — злоупотребление властью.

А. Катусев в указанной уже книге пишет:

«Чем же объяснить, что крупнейшие наши юристы-практики под руководством Р.А. Руденко предъявили обвинение, не подкрепленное надлежащими доказательствами?

Ответ лежит на поверхности — еще до начала предварительного следствия были обнародованы постановление июльского (1953 г.) Пленума ЦК КПСС и Указ Президиума Верховного Совета СССР, в которых содержалась не только политическая, но и правовая оценка содеянного Берия».

Все судьи, причастные к этому делу, уже ушли из жизни, не оставив, к сожалению, своих воспоминаний. И мы не располагаем сведениями о том, как велась подготовительная работа. Однако есть интересные факты из других источников.

В 1955 году в Тбилиси шел процесс над «грузинской группой» ответственных сотрудников МВД (Рапава, Рухадзе и др.), и там возник вопрос о правильности квалификации их преступных действий как государственных, поскольку все они тоже обвинялись только по 58-й статье. О досудебной подготовке по этому делу вспоминал член Военной коллегии Верховного суда СССР генерал-майор юстиции в отставке А.А. Долотцев, принимавший участие в рассмотрении этого дела: