Кто вы, Лаврентий Берия?: Неизвестные страницы уголовного дела - Андрей Сухомлинов

«1 августа 1955 года председателя военной коллегии Чепцова, Костромина и меня пригласили к председателю верховного суда СССР Волину, который сообщил о решении поручить военной коллегии в таком составе подготовку и ведение открытого судебного заседания по обвинению сатрапов Берия.

Изучив дело, в кабинете Чепцова, мы подробно обсудили ситуацию. По нашему с Костроминым мнению, назрела необходимость просить согласия первого секретаря ЦК КПСС Хрущева на свободу суда и изменение юридической оценки действий подсудимых с государственной на должностную. Было известно, что по данному делу есть специальное решение президиума ЦК КПСС, с указанием о конкретной квалификации и даже мер наказания.

Однако Хрущев предупредил Чепцова, что поскольку уезжает из Москвы, то его примет Каганович.

Спустя два дня Каганович назначил час встречи.

Возвратился Чепцов из Кремля часа через полтора крайне возбужденный. Выяснилось, что совершенно неожиданно он попал на заседание президиума ЦК КПСС, созванное Кагановичем, по этому вопросу. Никто, в том числе и Руденко, Чепцова не поддержал, не пожелал даже вникать, согласуется ли с законом предполагаемая правовая квалификация действий обвиняемых. Безрезультатный разговор грубо подытожил Каганович, фактически показав Чепцову на дверь: «Ступайте и рассматривайте дело, как Вам сказано!..»

Напомню, что все рассказанное А. А. Долотцевым происходило в 1955 году, когда ситуация стала поспокойнее. Какие указания давали судьям в 1953 году по делу Берия, можно только догадываться.

О дальнейшем «театре абсурда» нужно поговорить подробнее.

Вот выдержка из приговора:

«В 1953 году, после того, как Берия стал Министром внутренних дел СССР, участники заговорщической группы вновь совершили ряд изменнических, преступных актов. Так, в мае-июне 1953 года в осуществление изменнических целей Берия и Кобулов предприняли попытку установить тайную связь с Тито[155] Ранковичем[156] в Югославии».

Надо сказать, что отрицательное отношение к Югославии сложилось еще при Сталине. Ему не нравился путь, который избрал Иосип Броз Тито для развития своей страны: необычный, неконтролируемый СССР. Еще со «сталинских» времен у нас в стране все в один голос ругали Тито, даже называли его «фашистом» и наемником «империалистического коммунизма». Обвиняли Тито и в попытке присвоить себе всю власть не только на Балканах, но и в придунайских государствах. Характер у Тито был твердый, что, естественно, не нравилось Сталину, а значит, и всему его окружению.

Известно, что в 1953 году готовилось даже покушение на Тито. В одном из вариантов наш разведчик-боевик И. Григулевич, проникнув на официальный прием к Тито в качестве дипломата одной латиноамериканской страны, должен был его застрелить, а в другом — ввести в него смертельную дозу бактерий легочной чумы из специального механизма, замаскированного в одежде. Об этом пишет в своих мемуарах П. Судоплатов. Со смертью Сталина от этой идеи отказались.

А в 1952 году за проигрыш Югославии на Олимпийских играх в Хельсинки по указанию Сталина «разогнали» команду ЦДКА по футболу, игроки которой — офицеры Советской армии составляли костяк олимпийской сборной. Лучшего форварда Всеволода Боброва, правда, не тронули, во имя его дружбы с сыном Сталина Василием, формально учтя, что он был игрок не ЦДКА, а ВВС.

С эстрады распевали частушку:

Все вершит Иуда — ТитоПо указке Уолл-стритаТы скажи-ка, гадина,Сколько тебе дадено.

Из истории советской дипломатии известно, что в июне 1948 года по инициативе ВКП(б) совещание Информационного бюро коммунистических и рабочих партий приняло резолюцию «О положении в коммунистической партии Югославии». В ней отмечалось, что «руководство компартии Югославии проводит в основных вопросах внешней и внутренней политики неправильную линию, представляющую отход от марксизма-ленинизма». Югославскую компартию обвинили в недружелюбной по отношению к Советскому Союзу и ВКП(б) политике, национализме и сближении с капиталистическими странами. В июле 1948 года на 5-м съезде КПЮ было принято решение об отношении к этой резолюции, в котором говорилось, что критика несправедлива, что ЦК КПЮ не отошел от марксизма-ленинизма, правильно применяет его в конкретных условиях Югославии. С этого времени отношения между КПЮ и ВКП(б) (позже КПСС) обострились, а в дальнейшем были прерваны и межгосударственные связи с СФРЮ, которые начали восстанавливаться лишь в 1954 году.

Так вот, у Берия, в период его 118 дней, возникла идея нормализовать дружеские отношения с Югославией. В июне 1953 года Берия как первый зам. председателя Совмина СССР поручил советнику посольства СССР в Югославии Федосееву через Ранковича выйти на Тито и передать ему, что он, Берия, и его «друзья» стоят за необходимость коренного пересмотра отношений с Югославией. На следствии Федосеев был допрошен об этом, и попытка наладить отношения с Югославией пошла Берия в обвинение. Правда, на измену родине она явно не тянет. История все расставила по своим местам. И уже в 1954 году после казни Берия отношения с Югославией стали дружественными, а послом туда позже уехал известный нам генерал МГБ А.А. Епишев.

Любопытно, что Хрущев и руководство СССР того периода, объясняя «прохладные» отношения с Югославией до 1953 года, уже после расстрела Берия всю вину в этом пытались свалить на… на кого бы вы думали? На Берия. Это он, мол, поссорил нас.

Во время первого визита в Югославию Хрущев сразу же по прибытии в Белград 26 мая 1955 года прямо у трапа самолета назвал югославских руководителей «дорогими товарищами» и сказал следующее:

«Мы искренне сожалеем о том, что произошло, и решительно отметаем все наслоения этого периода. Со своей стороны к этим наслоениям мы с несомненностью относим провокаторскую роль, которую сыграли в отношениях между Югославией и СССР ныне разоблаченные враги народа — Берия, Абакумов и другие. Мы обстоятельно изучили материалы, на которых основывались тяжкие обвинения и оскорбления, выдвинутые тогда против руководителей Югославии. Факты показывают, что эти материалы были сфабрикованы презренными агентами империализма, обманным путем пробравшимися в ряды нашей партии»[157].

Тогда-то и пошла в народе гулять уже другая частушка:

Дорогой товарищ Тито,За тебя я очень рад.Как сказал нам наш Никита:Ты ни в чем не виноват.

Из приговора:

«Действуя, как иностранный шпион, Берия использовал в своих преступных целях и других агентов иностранных разведок, оберегая их от разоблачения и заслуженной кары.

Судом установлены факты прямого покровительства, оказываемого подсудимым Берия с помощью подсудимых Кобулова и Деканозова преступникам, изобличенным в измене Родине и шпионской деятельности в пользу германской и английской разведок».

Для начала вспомним, что такое «шпионаж» и как производное — «шпион», да еще и «иностранный».

Из УК РСФСР (ред. 1926 г.).

Ст. 58–6: «Шпионаж, т. е. передача, похищение или собирание с целью передачи сведений, являющихся по своему содержанию специально охраняемой государственной тайной, иностранным государствам, контрреволюционным организациям или частным лицам, влечет за собою…»

Слово «иностранный» или «иностранец» понятно всем без комментариев.

Так вот. Ничего этого в действиях Берия и других не было.

Что касается «покровительства преступникам, изобличенным в измене Родине», речь, видимо, идет об уже известном нам племяннике жены Берия Т. Шавдия, которого привезли из Парижа в 1945 году и осудили на 25 лет в 1952 году. Кобулов в 1953 году приказал этапировать Шавдия в Москву, по своей инициативе. Шавдия так и отсидел свой срок в тюрьме. «Покровительство» Берия ему не помогло.

Из протокола судебного заседания.

«Берия: Я о Шавдия узнал только в процессе следствия. Никакого отношения к этому делу не имел никогда.

Член суда Кучава: Почему дело Шавдия, когда вы стали министром внутренних дел в 1953 году, было срочно затребовано в Москву, куда из места заключения был доставлен и Шавдия, с которым беседовали Кобулов и Влодзимирский.

Председатель Конев: По чьему распоряжению он был доставлен в Москву?

Берия: До 1953 года я ничего о Шавдия не знал. В период работы Рухадзе я слышал, что Шавдия был арестован. Жена также мне говорила об этом В 1953 году, когда я стал министром внутренних дел, мне Кобулов сказал, что Шавдия нужно доставить в Москву. Я ему ответил, что не надо этим заниматься. Но, как оказалось, Шавдия уже был вызван в Москву Кобуловым.