Император Александр III - Владимир Петрович Мещерский

Император Александр III был безгранично добр. Располагая бесконтрольным правом карать и миловать, Он никогда не злоупотреблял Своею безграничной властью. Он был силен и вместе с тем кроток и справедлив. Он был истинным Отцом Своего народа.

Он был добр, и этим объясняется та любовь, какую приобрел Он среди всех народов.

Вчера – Кронштадт, мирный триумф, тихие семейные радости, неустанный труд, счастливое сознание полезной жизни, полной сил и цветущего здоровья, – сегодня – темная могила…

На этой могиле, за отсутствием красноречия, мы можем вознести горячие молитвы.

Царь небесный! Будь милостив к Тому, Кто на земле стремился быть Отцом тех, чья участь была вверена Его попечению. Господи! Пошли великой, доброй, справедливой душе почившего Монарха вечное блаженство».

«История, занося на свои скрижали имя почившего Императора Александра III, несомненно, будет искать эпитет, которым бы сопровождалось это имя.

Европа, в порыве благодарности, произнесла: Император Александр Миротворец; русский же народ скажет еще: Александр Справедливый, Александр Добрый. Но дух философии, присущий истории, не удовольствуется подобными эпитетами, под первым впечатлением вырвавшимися от души. История глубже и подробнее вникает в жизнь и деяния великих людей; история, делая оценку характера почившего Монарха, несомненно, оставит за ним эпитет: Александра Благочестивого.

Вы хорошо знакомы с прекрасным образом, гравюры и фотографии которого столь популярны во Франции. В этом чудном образе, помимо благородства, энергии, доброты, отражается какой-то неземной свет, ставивший его выше всего остального человечества. Этот ясный свет, исходивший из Его очей, был зеркалом Его не менее лучезарной души. Сила Его христианского ума проявлялась не только в Его великих государственных деяниях, но и в Его частной жизни. Заболевает Его сын, и Он набожно, в горячей молитве склоняется перед иконами. Россия переживает тяжелую годину неурожая и голода – он молится и заставляет молиться. Отвратительная секта ищет Его гибели; чудесным образом избежав грозившей Ему опасности, – Он обращается к Своему народу с манифестом, являющимся актом великого милосердия.

Наконец, когда подходит смерть, когда слезы Его окружающих говорят Ему, что всякая надежда утрачена, когда Император выслушал приговор врачей, тогда обратился он к Богу, Ему посвятил Он последние минуты Своей благочестивой жизни.

Те, кто присутствовал в Ливадии при тихой агонии почившего Монарха, видели, как, протянув левую руку обожаемой супруге, а правую возлюбленному Сыну и Наследнику, Он, произнеся слова святой молитвы, тихо отошел в вечность.

Когда Царь, питавший к главе католической церкви глубокое уважение, что и доказал Он во время юбилея папы Льва XIII, услышал голос папы, призывавшего католиков подчиниться республиканскому правительству, тогда Он сразу оставил последние сомнения, отдалявшие Его от Франции.

Своим благотворным вмешательством папа Лев XIII восстановил внутренний мир Франции, тогда как Император Александр III, великодушно протянув нам Свою державную руку, обеспечил внешнюю безопасность Франции, парализовав направленную против нас алчную коалицию трех государств.

Третьего дня во французском “Народном доме” громадная аудитория с благоговением слушала славную историю франко-русского сближения, генеалогию этой дружбы, которая берет начало со времен Петра Великого.

Я испытывал великую радость оратора, чувствующего сочувствие всей аудитории. Мое предположение, внушенное одним из моих друзей, об открытии подписки на сооружение памятника Императору Александру III на одной из лучших площадей Парижа было встречено с искренним, неподдельным восторгом.

Ах, те, кто безрассудно извращает понятие об отечестве, не понимают, на какую святыню они посягают; не сознают, какую страшную опасность навлекают они на свои головы.

Я бы желал, чтобы в тот момент, когда две тысячи граждан восторженно аплодировали моему предложению, около меня находился один из тех несчастных, которые пропагандируют утопию, отрицая родину и проповедуя интернационализм.

Он понял бы, как мало знакома его партия с народною душою, он воочию убедился бы в несокрушимой силе патриотизма, способной победить всякие испытания.

Но в зале были только одни добрые французы; счастливая мысль моего друга была принята единогласно, и, если Бог благословит наше начинание, Царю-Миротворцу будет воздвигнут памятник в столице Франции.

Мы ни минуты не сомневаемся в полном успехе предлагаемой нами подписки. Со всех концов Франции провинциальные комитеты спешат уведомить центральный комитет национальной Унии о своем непременном желании примкнуть к названной подписке; последний бедняк, и тот внесет посильную лепту на сооружение памятника Тому, Кто так много сделал для Франции. Россия будет знать, что Франция умеет ценить и не забывать сделанного ей добра.

Наши друзья действительно хлопочут о скорейшем выполнении этого плана. И вот он уже принимает более грандиозные размеры; теперь Франция, преисполненная чувством благодарности, хочет увековечить память не только Великого Царя-Миротворца, но и всю Россию со всеми потомками Царя Петра Великого, приведших великую восточную нацию к ее сестре Запада.

Место сооружения памятника уже определено. Он будет воздвигнут на площади Gaité, в конце Севастопольского бульвара, между Charlemagne de Notre-Dame и Henri IV du Pont-Neuf.

Под барельефами, которые будут напоминать великие царствования Петра Великого, Екатерины I и Екатерины II, будут отмечены дни и годы наших заблуждений, дни славных сражений, в которых обе нации имели возможность оценить и узнать друг друга; выше этих надписей – Кронштадт и Тулон, и, наконец, статуя Творца франко-русского сближения, Императора Александра III.

Этот памятник, как я говорил уже в “Народном доме”, будет верным хранителем лучших чувств нашего народа, вызванных незабвенным великодушным другом Франции, Императором Александром III».

Аббат Гарнье

(Редактор газ. Peuple français)

«Этот Монарх, натура которого представлялась столь же сильною, как и Его душа, этот человек – сорока девяти лет, еще так недавно сильный и здоровый, отошел в иной мир, сраженный недугом, явившимся прямым следствием переутомления.

Император Александр III скончался; до последней минуты Он был тверд и спокоен, как и во всю Свою жизнь, возбуждавшую восхищение всего мира. Лучшею оценкою деятельности почившего Монарха является то единодушие, с каким оплакивают Его все народы. В настоящую минуту вся Европа, узнав о кончине Императора Александра III, переживает чувство некоторой тревоги. Славные завоеватели! Вы наполняете мир шумом ваших побед, история хранит ваши имена и прославляет успех вашего оружия. Но когда разносится весть о вашей кончине, из всех уст вырывается один и тот же короткий, но выразительный возглас: уф!.. Матери иначе отнесутся к кончине Императора Александра III.

Во Франции чувство беспокойства слабеет перед глубоким чувством печали. После русского народа, никто так не убит горем, как мы. Увы! Мы хорошо сознаем, кого теряем в лице почившего Монарха. Если, среди всеобщего волнения и беспокойства, найдутся в некоторых странах