Император Александр III - Владимир Петрович Мещерский

Мысль, что мы присутствуем при погребении целого общества, выражается в различных формах даже по отношению к людям одной и той же эпохи. Одни стараются прикрыться громкими тирадами о цивилизации и прогрессе, доказывая несостоятельность и лживость прогресса былых времен. Другим этот общий разгром внушает одну лишь иронию. Наконец, есть и такие, которые видят в смерти нечто поэтически-меланхоличное и тихое, как свет погребальной свечи.

Так думаем мы среди ноябрьских туманов, в то время, когда в Ливадии борется со смертью великодушный Монарх, уносящий с собою в могилу часть самих нас, а также листы незаконченного патриотического романа, радовавшего нас за эти последние годы».

Эдуард Дрюмон

(Редактор газеты Libre Parole)

«Известие, прибывшее к нам из Ливадии, повергло всю Францию в глубокую печаль, и никогда еще праздник мертвых не вызывал такого всеобщего участия и тоски.

Франция потеряла лучшего друга, мир Европы – утратил сильного и убежденного покровителя и защитника, человечество – лучшего из своих сынов.

Слова бессильны выразить то состояние, в котором находится в настоящее время Франция, пораженная неожиданным известием о кончине Того, Кто по своему атлетическому телосложению, казалось, должен был прожить до глубокой старости.

Libre Parole, всегда радовавшаяся сближению двух великих наций, сделавшему их неуязвимыми, теперь присоединяет свои искренние слезы к горю России, оплакивающей своего обожаемого Отца.

Но перед гробницею, куда положат прах безвременно почившего великодушнейшего и лучшего из Монархов, Франция не должна поддаваться чувству отчаяния. Французские патриоты протянут руки патриотам России.

Да здравствует Россия!

Да здравствует Франция!»

La libre Parole

«Император Александр III поражен тяжелым недугом.

Покуда, спешим объявить, нет еще места отчаянию; будем надеяться. Император отличается крепким телосложением, но вследствие страшного переутомления Он чувствует значительный упадок сил. Болезни не так-то легко победить этот могучий организм, до сих пор бодро выносивший страшную тяжесть самодержавной власти.

Сам Больной еще не думает сдаваться. Европа является свидетельницею поистине великой картины: Монарх, пораженный тяжким недугом, сопровождающимся мучительными страданиями, с прежним рвением предается Своим обычным и многосложным занятиям.

Император Александр III стяжал Себе неувядаемую славу, как Великий организатор Своей обширнейшей в мире империи, так и в качестве хранителя мира вселенной.

Мы преисполнены надежды, что история Его царствования пополнится еще новыми, не менее славными страницами.

Император, как некогда Людовик XIV, не довольствовался управлением делами государства через посредство министров. Самодержавный Властелин, Он лично входил во все подробности сложного государственного организма. Он являет Собою чудный образ Царя, Отца, Императора, непрестанно пекущегося о благе своего многомиллионного народа.

Силы человеческие, к сожалению, имеют свой предел. Настает час, когда слабое человеческое существо требует отдыха, – и этот час пробил для Императора Александра III, вконец утомленного вечными заботами о нуждах Своей обширной империи. Он переживает в настоящее время тот упадок сил, который неизменно следует за чрезмерною деятельностью.

Он оправится от тяжкого недуга; Его могучая натура осилит болезнь, да и молитвы всего мира о Его оздоровлении будут услышаны Богом.

Франция с таким же лихорадочным вниманием, как и Россия, следит за ходом болезни, удручающей Императора. Наш союз, более прочный, нежели скрепленный формальным договором, союз, основанный на чувстве взаимных симпатий, сблизивших между собою бывших врагов Москвы и Севастополя, с особенною силою сказался в эти последние дни общей печали. Христианская Франция молится за Царя так же горячо, как и Россия. В данную минуту все наше духовенство, все женщины и матери нашей страны молят Бога о ниспослании долгого жития Тому, Кто отвратил от них ужасную картину войны, Кто соединил две великие нации узами неразрывной дружбы.

Мы глубоко, искренно, горячо надеемся, что наши молитвы будут услышаны и что в непродолжительном времени как в Петербурге, так и в Париже, будут раздаваться молитвы благодарственных молебнов Царю Небесному за исцеление, дарованное Царю земному».

«История, суду которой будет подлежать великий образ почившего Императора, найдет обширный материал в личности Его Величества Императора Александра III.

Она, обозревая Его мирное царствование, соберет богатую жатву деяний, которые будут лучшими комментариями Его философии.

Когда настанет время, позволяющее произвести общую оценку всей Его жизни, тогда только увидим мы все величие Его краткого, но богатого отрадными последствиями царствования, поймем всю красоту Его великой христианской души.

Кратковременное, к глубокому сожалению, царствование покойного Императора было проникнуто горячею верой. Он обладал редкими добродетелями; с высоты трона Он являл Собою пример удивительной чистоты нравов, безукоризненной честности. Никогда и ни в чем не злоупотреблял Он Своею безграничною властью, неизменно пользуясь ею исключительно для блага Своих поданных.

Где же тот источник, откуда черпал Он все эти добродетели: непоколебимую волю, преданность долгу, наконец, те громадные силы, какие вложил Он в дело управления величайшей в мире империей?

Сам Царь указал нам этот источник; вся Его жизнь, все Его деяния были проникнуты глубоко религиозным чувством. В Боге, в религии черпал Он Свои силы.

Обратите внимание на подробности этих последних дней, этих последних лет. Будучи уже болен, Император, стоя, присутствует на богослужениях. Несколько лет тому назад один из наших товарищей видел в Копенгагене, как молился Император, и вид горячо молившегося Царя произвел на него глубокое впечатление. Во всяких случаях жизни Он всегда обращался к Богу.

Наконец, почувствовав приближение смерти, Император, простившись со всеми близкими, пригласил священника, с которым и молился до последней минуты.

Такая смерть, после такой жизни, является самым красноречивым, самым убедительным защитником веры, столь пошатнувшейся в наш век сомнения и атеизма».

«Император Александр III уже провел одну ночь под сводами могильного склепа, рядом с которым помещаются гробницы всех Его предков. Отныне навсегда мрамор надгробия сокрыл от нас незабвенный образ Великого Монарха. Закрылись Его очи, чтобы вновь прозреть в день Страшного суда Господня. Покойся же в мире, Великий Государь!

Бездыханное тело, послушно служившее великой душе, является доказательством бренности всего человеческого. Но имя, выгравированное на камне и запечатленное в сердцах человечества, будет вечно жить, свидетельствуя о том, чего могут достигнуть христианский ум, доброта, преданность делу и горячая вера.

Ни одни похороны не производили столь глубокого впечатления, как погребение Царя-Миротворца. Вокруг останков почившего Императора – слезы многомиллионного народа, неподдельная тоска Его подданных неразлучно следует за печальным кортежем от Ливадии до Москвы и Петербурга. В храмах всей Европы возносятся молитвы об упокоении души Царя-Миротворца… Особенно глубокое впечатление кончина Императора произвела во Франции; самый бедный рабочий, и тот, купив на последний грош газету, обливаясь слезами, читает трогательное описание последних минут жизни Великого Монарха. Никогда еще мир не видал подобных похорон.

Мир оплакивает не только Монарха,