Император Александр III - Владимир Петрович Мещерский

Царь! Вы были достойным императором тех моряков, которых мы видели в прошлом году; мы любовались на них, когда, по сигналу, они бросали пляску и становились в ряды, чтобы совершить вечернюю молитву. Пример этого был для нас глубоко поучителен.

Вы были истинным Отцом этих моряков, с таким благоговением преклонявшихся перед судовою часовнею, в которой имелись иконы Богородицы и Николая Чудотворца.

Русские моряки дали французскому народу великий пример благочестия и религиозности.

Сегодня Сам Царь, Самодержавный Повелитель Всея России, явил Собою народам и монархам великий пример христианского благочестия, ни в одной из коронованных особ в нынешнем столетии не выражавшегося с такою силою.

Высокохристианская кончина Императора является для всего мира глубоко поучительным примером благочестия и великих добродетелей.

Призовем же благословение Божье на русский народ, с которым мы так братски связаны, на его моряков, на его солдат, истово осеняющих себя крестным знамением. Русские офицеры крестятся не только в своих церквях или на броненосцах, но они осеняют себя этим знамением и будучи за границей, участвуя на общественных банкетах».

Мириам

(de la Croix)

«В последние годы текущего столетия мир был свидетелем великого царствования. Самодержавный Повелитель многомиллионного народа был хранителем мира, и в этом отношении Его воле беспрекословно подчинялась вся Европа. Все монархи искали Его расположения. Легким знаком руки Он мог перевернуть весь мир; но Он не соблазнялся громкою славою, приобретаемою на полях сражений. Он весь отдался служению интересам Своей страны. Эта последняя черта Его характера ввела в немалое заблуждение врагов Франции. Израненная, разоренная страна, – Франция, была окружена врагами, мечтавшими окончательно погубить ее. Враги наши рассуждали, что ничто не может помешать их алчным замыслам. Самый сильный из монархов Европы весь отдался внутренним делам Своей страны. Милосердие обыкновенно не входит в расчеты политики, и потому враги наши были уверены, что Император не вступится за Францию. Но они жестоко ошибались. Самодержавный Повелитель обширнейшей в мире империи обладал душою прямою, честною и справедливою. Он, во имя справедливости, не мог допустить, чтобы трое обрушились на одного. Тогда раздался в Европе голос – и в этом голосе почувствовали такую мощь, такую непоколебимую волю, перед которою преклонились даже наиболее строптивые монархи Европы. Император, державший весь мир в Своих руках, пожелал, чтобы праву было отведено первое место.

Мы никогда не забудем, что спасением своим обязаны Императору Александру III. Слава Его неувядаема; в основу ее вошли справедливость, простота и миролюбие. Из всех уст, как последнее “прости”, как напутственное благословение, над гробницею почившего Императора раздаются слова Спасителя: “Блаженны миротворцы, яко те сынами Божьими нарекутся”».

«В понедельник останки Императора Александра III, среди рыданий многомиллионного народа, были преданы земле; это был последний акт Ливадийской трагедии, унесшей с собою Монарха, который в Свое тринадцатилетнее царствование сделал в смысле поддержания мира неизмеримо больше, нежели тройственный союз в деле воинственных своих стремлений. Вся французская нация присоединяется к горю русского народа. Никто из нас не забыл великолепной кронштадтской манифестации, за которою вскоре последовали блестящие празднества Тулона и Парижа. У всех в памяти эти великие события, создателем которых был Император Александр III.

В бесконечном кортеже, следовавшем вдоль Невского проспекта, непосредственно за траурною колесницею следовали Государь Император Николай II и члены Императорского Дома, а равно и иностранные коронованные особы и принцы; далее несли венки президента Французской республики и французской прессы. Нация, в лице ее старшего представителя, и общественное мнение, через посредство органов печати, отдали последние почести Царю-Благодетелю, Которого оплакивает весь благодарный мир.

Император Николай II уже заявил, что будет следовать по пути, завещанному Его Родителем. Эти слова Нового Императора уничтожают последние сомнения, охватившие было народы в тот момент, когда распространилась весть о кончине Императора Александра III.

В тот самый день, когда было совершено в Петербурге предание земле останков почившего Императора, в Париже, в русской церкви, в присутствии всего официального мира, была отслужена заупокойная литургия.

Это не была исключительно официальная церемония. Весь Париж, можно сказать, вся Франция, принимала в ней самое живое участие.

Те самые флаги, которые в прошлом году радостно развевались над нашими домами по случаю приезда русских моряков, на этот раз вновь появились, но уже перевитые траурным крепом. Франция шлет свое последнее “прости”, отдает последние почести Тому, Кто, через головы ее врагов, великодушно протянул ей руки и был ее сильным и верным другом и защитником.

Русские газеты скажут нам через несколько дней, какое впечатление произвели в Петербурге наши венки, особенно президента республики и печати. Они скажут нам так же, как принята была в России трогательная мысль нашего comité – du souvenir, пославшего в Россию около десяти тысяч букетиков с французскими национальными флагами, на которых ученики наших гимназий написали свои имена. Эти букетики предназначены для раздачи ученикам русских гимназий.

Трудно было найти более подходящий символ дружбы, завязавшейся в Кронштадте и закрепленной в Париже. Дружбе этой аплодирует нынешнее поколение, а будущее поколение будет стараться поддержать и скрепить ее новыми узами.

Император Александр III создал соглашение; от Императора Николая II будет зависеть дальнейшее его существование. Наша молодежь уже выразила Его Величеству искреннюю надежду на то, что франко-русское соглашение и на будущее время пребудет в прежней его силе».

La Verité

«Вот уже пятнадцать дней, как взоры всего мира обращены по направлению к Ливадии. В других пунктах мира совершаются события, имеющие весьма важное значение, но интерес их бледнеет перед вестями о состоянии здоровья Императора Александра III. Первое известие о нездоровье Царя произвело ошеломляющее впечатление – так мало были все подготовлены к мысли, чтобы Император, еще вчера сильный и здоровый, мог серьезно заболеть. Первый ужас сменился чувством надежды. Все думали, что сильный организм Императора победит поразивший его недуг. Не только в России и у нас во Франции, но и во всем мире возносились молитвы о даровании исцеления Августейшему больному. Легко верить в то, чего искренно желаешь, – так и мы до последней минуты лелеяли надежду на возможность выздоровления.

После России сильнее всех народов были потрясены французы, узнав о болезни Царя. Вся Франция, без различия политических убеждений, социального положения, как жители городов, так и деревень, все соединились в одном общем чувстве соболезнования – чувстве, вызванном болезнью Русского Императора. Наши политики и дипломаты с тревогою спрашивали себя, не угрожает ли возможная катастрофа прочности франко-русских отношений, но по кратком размышлении успокоились на этот счет, вспомнив ту общность интересов, какая связывает оба народа. Создав франко-русское сближение,