Четвертое сокровище - Симода Тодд

— Что случилось? — спросила Тина.

— Теперь твой кабинет дальше по коридору.

— Что?

— Ну, Карин тебя переселила. Прости. Я пытался ее отговорить, но, похоже, она в бешенстве. Я не знаю, эта история с учителем каллиграфии…

Тина стояла в дверях, не зная, что сказать.

— Ключ от твоего нового кабинета у меня, — сказал Говард. Он зашел в кабинет и вернулся с ключом. Передал его Тине, она подержала его на ладони, словно взвешивая.

— Комната 2-23, дальше по коридору, потом направо. Прости. Мы уже перенесли твои вещи. Там немного было.

Тина уставилась на ключ.

Ее новый кабинет оказался длинной узкой комнатой со складным столом вместо обычного. Там было одно узкое окно, и она открыла его, чтобы избавиться от запаха плесени. Потом разложила свои вещи — несколько книг, тетради и канцелярские принадлежности — и набрала номер сэнсэя Годзэна. По крайней мере, в кабинете были телефон и компьютер.

Когда Годзэн ответил, она спросила, не могут ли они встретиться в школе Дзэндзэн.

— Мне нужно поговорить с вами насчет сэнсэя.

— Ладно.

— А другой сэнсэй у вас?

— Сэнсэй Дайдзэн в Сан-Франциско.

— Хорошо, потому что мне нужно поговорить с вами наедине. Вы будете у себя через пятнадцать минут?

Он помолчал, потом сказал, что будет.

— Как сэнсэй? — спросил Годзэн.

— В порядке, по-прежнему все время рисует.

— А кто за ним присматривает?

— Сейчас — Киёми. Помните ее?

Годзэн кивнул.

— А когда вы приведете сэнсэя назад?

— Когда все успокоится. — Тина еще не решила, что с ним делать. — Я подумала, что нужно принести что-нибудь из его вещей. Мы так быстро уезжали… Вы не могли бы мне помочь?

Когда они собирали всякие мелочи в ванной — зубную щетку, бритву, расческу, — Тина спросила:

— Я хотела бы изучать каллиграфию сёдо. Возьмете меня в ученицы?

— Вы хотите, чтобы я вас учил? — Годзэн посмотрел на нее в изумлении.

— Но вы же наставник, разве нет?

— Я действительно наставник в школе Дзэндзэн, но это должен одобрить сэнсэй Дзэндзэн.

— Но сейчас-то он не может.

— Ну да.

— А что же будет со школой Дзэндзэн, если сэнсэй больше не сможет быть сэнсэем?

— Обычно должность переходит к старшему наставнику.

— Это вы?

Годзэн нахмурился и прикусил нижнюю губу.

— Да, но…

— Ну тогда вы могли бы начать свою официальную деятельность с обучения меня.

— Ну не знаю… Сэнсэй — все еще сэнсэй, мне нужно подумать.

Когда они зашли в спальню сэнсэя за одеждой. Тина остановилась в дверях. Комната, очень простая — там были только комод и футон, свернутый у торшера, — выглядела так, будто сэнсэй был в этом доме проездом, а не жил тут больше двадцати лет. Когда Годзэн открыл комод, она заметила каллиграфический свиток на стене. Когда она подошла ближе, наставник сказал:

— Вот его одежда — что вы хотите ему отвезти?

Тина отвернулась от свитка и помогла Годзэну собрать одежду и сложить ее в рюкзак. Годзэн задвинул ящики, после чего они зашли в студию, где он собрал еще кое-что — тушечницу, печать сэнсэя, пузырек красной туши — и отдал это Тине. Тина взяла все это и тоже сложила в рюкзак.

По пути в большую комнату Тина сказала:

— Я нашла одну очень интересную книгу — «Историю Тушечницы Дайдзэн».

— Да, я слышал о ней, а что вас заинтересовало?

— Мне нужно, чтобы кто-нибудь помог ее перевести.

— Извините, я плохо перевожу с японского на английский. Вот наоборот — лучше.

— Я думаю, вы бы справились. Вы ведь разбираетесь в каллиграфии и знаете о школе Дайдзэн.

Годзэн принялся убеждать ее, что кто-нибудь другой справится гораздо лучше.

Сан-Франциско

После того как Тина ушла, Годзэн поехал в отель «Ми-яко». В холле он встретился с сэнсэем Арагаки и Мистером Робертом. Они пошли в маленький ресторанчик в Японском квартале по соседству с антикварной лавкой. Когда они сели, Годзэн заказал пиво «Саппоро» и отчитался о встрече с Тиной — рассказал, что она вдруг очень заинтересовалась Тушечницей Дайдзэн и даже попросила его перевести «Историю Тушечницы Дайдзэн».

— Говорил я ей, что нужно учить язык, — заметил Мистер Роберт на прекрасном японском.

Арагаки хмыкнул:

— Как я и боялся. Нужно скорее делать ход.

— Какой ход? — спросил Годзэн.

— Чем больше Тина Судзуки узнает, тем вероятнее, что она захочет оставить тушечницу себе, — сказал Арагаки. — Кандо разрабатывает план. — Он взял бутылку «Саппоро» и наполнил стаканы.

Интерлюдия

Ранний вечер

Июль 1977 года

Киото, Япония

Душный жаркий день подходил к концу Кандо хотелось одного — залезть в прохладную ванну, выпить пива и съесть холодной лапши «соба» на ужин. Он составлял отчеты о работе за день, как вдруг дверь неожиданно распахнулась. Он обернулся и сразу узнал Тэцуо Судзуки — ведь он столько раз видел его фотографии. Два громилы с ним были не знакомы, но Кандо знал такой тип и догадался, зачем они пришли.

— Я Тэцуо Судзуки. Но я уверен, что вы меня знаете.

— Да, знаю, — подтвердил Кандо. Он сам удивился, что голос его не дрогнул.

— Сообразительный, — заметил Судзуки громилам. Его спутники промолчали — они не сводили глаз с Кандо.

Судзуки начал ходить по кабинету, рассматривая фотографии цветов в дешевых рамках, которые Кандо унаследовал от предыдущего арендатора. Он остановился у лицензии на ведение сыскной деятельности.

— Да вы настоящий частный детектив.

Кандо ничего не ответил.

Обращаясь к лицензии в рамочке, Судзуки сказал:

— Ну а коли так, вы должны знать, зачем я здесь.

— Я знаю, — сказал Кандо.

Судзуки повернулся к нему:

— Тогда расскажите мне.

— Кажется, в этом нет необходимости.

Глаза Судзуки сузились:

— Расскажите.

Медленно и глубоко вздохнув, Кандо сказал:

— Я вел расследование, которое, возможно, как-то Коснулось вас.

— Никаких «возможно».

Кандо кивнул:

— Никаких «возможно». Конечно, вам это не нравится. Я понимаю. Скажите, чего вы хотите?

Судзуки ухмыльнулся. У него были ровные белые зубы.

— Разумное предложение. Перейдем к делу. Я хотел бы получить доступ ко всей информации, касающейся моей жены.

— Я бы не стал, — сказал Кандо, — но если я откажусь, ваши друзья наверняка зададут мне хорошую трепку, а потом разнесут мой кабинет и все равно найдут.

Судзуки коротко кивнул:

— Я же сказал — сообразительный.

Кандо пожал плечами и повернулся к картотеке, вытащил нужные отчеты и отдал Судзуки. Тот сел на стул и быстро просмотрел их.

— Очень профессионально. Я возьму с собой.

— Конечно, — сказал Кандо. — Думаю, что теперь я все-таки получу свою трепку.

— Если хотите.

— Не очень.

— Вот что я вам скажу: я отложу трепку, как вы ее называете, если вы кое-что для меня сделаете.

— Что?

— Когда у меня будет работа, где потребуется наш опыт, я позвоню вам, и вы ее выполните без колебании. Конечно, я вам заплачу — я не прошу работать бесплатно, — но если вы когда-нибудь откажетесь, ваша отсрочка закончится.

Сан-Франциско

Тине никогда особо не нравилось носить кимоно. Когда она была маленькой, ей пришлось надеть его для какой-то школьной пьесы. Тетя Киёми помогла им с Ханако выбрать детское кимоно в лавке в Японском квартале. Но хуже всего — оби. Его так сильно затянули, что она едва могла дышать. В таком наряде трудно было ходить: ей приходилось скользить, едва сгибая ноги и почти не отрывая их от пола. Не говоря уже о красивых, но очень неудобных сандалиях и специальных носках с большими пальцами, которые ей тоже пришлось надеть.