Разрушительница проклятий - Одри Грей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мы что, так и оставим Рук здесь?
Стиснув зубы, Ашерон перевел взгляд на принцессу.
– Она упокоится здесь, на горе, пока мы не вернемся. Если похоронить ее здесь… – голос сорвался, поэтому Ашерон прочистил горло, – если похоронить ее в Руинах, ее душа будет поймана в ловушку, порабощена Моргрит.
Тишину пронзил заунывный голос, когда Сурай начала песню на солиссианском.
– Покойся с миром, дорогая, пусть ничто не тревожит тебя. Твоя битва окончена, и к концу подошла дорога твоя. Тебя ждут Золотые Берега и объятия предков. Вперед, принцесса, взойди на свой трон вечности и жди меня, когда настанет мой час.
Выплакав все слезы, друзья ушли, оставив принцессу Моргани на горе.
С каждым шагом боль Хейвен превращалась в нарастающий вихрь ярости, разбушевавшийся в груди. Ашерон надеялся ее успокоить, однако его слова возымели обратный эффект.
Хейвен не избавилась от чувства вины: она сохранила его, использовала, трансформировала, превратив эту мучительную эмоцию в единственную пламенную цель – месть.
Хейвен жаждала мести. Ей хотелось пролить достаточно крови, чтобы смыть чувство вины, накатывающее на нее безжалостными волнами.
Она снова и снова прокручивала в голове тот момент, когда гремвиры убили Рук. С каждым разом гнев нарастал, тлел в сознании, кипел в крови – магия начала пробуждаться в ней горячими вспышками, от которых колебался воздух.
Королева Теней забрала Белла. Она погубила тысячи смертных. Иссушила земли Хейвен. И теперь эта тварь убила лучшую воительницу в королевстве.
Воительницу, которая должна была прожить счастливую, полную любви жизнь, а не оказаться разорванной на части монстрами и выброшенной, как мусор.
Впервые с начала их путешествия Хейвен поняла, как много Моргрит отняла у нее. И у всех, кого Хейвен любила и о ком заботилась. Если она ничего с этим не сделает, Королева Тьмы уничтожит мир смертных – тот мир, каким они его знали.
Хейвен сжала кулаки и почувствовала, как они горят магией. Дикой и злой. Магией, которая могла бы предотвратить смерть Рук. Магией, которая могла бы заставить Королеву Тьмы заплатить за все.
– Я не смогла спасти ее, – выдавила Хейвен. Они все уже спустились к подножию горы. Когда друзья повернулись и Хейвен увидела агонию и страдания, превратившие лицо Ашерона в неузнаваемую маску, она произнесла безмолвную клятву Богине.
Когда-нибудь, клянусь, я вырву черное сердце Королевы Теней!
Ашерон потянулся к ней.
– Ты сделала все, что смогла.
– Неужели? – Вместо того, чтобы утешиться в его объятиях, Хейвен вскинула руки, тупо уставившись на сапфировое и золотое пламя магии, лижущее ей кожу. – Моя магия подвела меня. Я потерпела неудачу.
– В культуре Моргани нет большей чести, чем умереть за свою сестру, – покачала головой Сурай.
– Но если бы у меня были руны на теле, она бы вообще не умерла!
– Нет. – Слезы потекли по щекам Сурай. – Мы все сражались изо всех сил, Хейвен, и в ее смерти никто не виноват, кроме Королевы Теней. Рук – воительница… была воительницей и умерла смертью воина.
Хейвен повернулась лицом к Бьорну, чей невидящий взгляд был прикован к тому месту, где они оставили Рук.
– Ты знал, не так ли?
Бьорн вздрогнул, будто она его ударила.
– Я любил ее, но даже я не мог предотвратить ее смерть. Она знала свою судьбу и смирилась с ней.
– Судьбу?! – с ядовитой усмешкой гневно выпалила Хейвен. – Злоба Королевы Теней – это не судьба. Моя смерть не предопределена. Мы сами вершим свою судьбу. – Она выставила руки вперед: никогда прежде они не казались ей настолько бесполезными. – У меня есть бесконечная, мощная магия, которая наконец-то может дать нам шанс против Моргрит, но я не смогу получить к ней доступ, если вы мне не поможете. Дайте мне рунные метки. Сделайте из меня оружие, чтобы уничтожить Моргрит.
Поникнув, Ашерон медленно покачал головой.
– Я не буду приговаривать тебя к смерти, Хейвен. Я отказываюсь потерять еще и тебя.
– Но это именно то, что ты делаешь, отправляя меня в Спайрфолл без рун на теле. Ты приговариваешь всех нас к смерти.
– Даже если бы в каком-то приступе безумия я позволил тебе нанести руны… это место насквозь пропитано темной магией, и ритуал бы не сработал.
– На самом деле, есть способ, – вмешался Бьорн, игнорируя протестующее рычание Ашерона. Его незрячие глаза с белоснежными белками в упор сверлили Хейвен. – Но нам втроем придется объединить все наши силы, чтобы совершить обряд. Это опасно, и я не знаю, выдержит ли тело смертной такое усиление магии, но если Хейвен выживет, руны останутся на ней.
– Об этом не может быть и речи! – отрезал Ашерон.
Сочувствуя ему всем сердцем, Хейвен все же возразила:
– Но это не твой выбор, Повелитель Солнца. Это решать мне.
Ей очень не хотелось причинять ему боль, особенно после всего, что они пережили.
Но потребность сокрушить Моргрит поглотила ее целиком.
– Ты права, – согласился Ашерон. – Пусть остальные помогают тебе наложить пожизненное проклятие, чтобы на тебя потом все охотились. – В его гневном голосе звучала скрытая печаль. – Но я отказываюсь принимать в этом участие.
– Даже если мое проклятие поможет спасти жизни множеству невинных? – тихо спросила Хейвен.
– Даже если бы это означало спасение всего проклятого мира, – ответил Ашерон так же тихо. – Я не пожертвую тобой ради них, ради кого бы то ни было.
Хейвен посмотрела на Сурай с умоляющим и свирепым выражением на лице.
– Ты поможешь мне?
Лавандовые глаза Сурай покраснели от слез, но в них читалась ясность. Она скользнула рукой в перчатке по золотой рукояти своей катаны.
– Я помогу тебе, чем смогу. Просто пообещай мне, что, когда мы войдем в Спайрфолл, ты убьешь столько Ноктисов, сколько сможешь, сорор.
Сорор на солиссианском означало «сестра». Хейвен сморгнула слезы, которые обожгли ей горло.
– Я с легкостью пообещаю тебе это. Я буду убивать всех, кто мне попадется, каждого чернокрылого монстра до тех пор, пока мое сердце будет биться в груди.
Ашерон зарычал и отошел на несколько шагов, словно собирался совсем уйти, но все же развернулся и направился обратно.
– Пожалуйста, Хейвен. Мы найдем другой способ. Не делай этого.
Мольбы Ашерона проникли глубоко в ее сердце. Меньше всего на свете Хейвен хотела причинить ему боль и на мгновение задумалась о том, чтобы отказаться от своей затеи.
Но, как бы сильно она ни старалась подавить свой гнев, он никуда не исчез. Внутри бушевало пламя ярости.
Хейвен нуждалась в
