Разрушительница проклятий - Одри Грей

Поначалу это было легко. Казалось, Сурай впала в транс. Ее глаза остекленели и неподвижно смотрели в одну точку, дыхание стало поверхностным. Сурай почти не смотрела на Рук и, похоже, едва ли осознавала происходящее.

Когда она наконец пошевелилась, ее отстраненный взгляд метнулся к небу, словно Рук все еще находилась там… словно сломанное тело было лишь уловкой, предназначенной для того, чтобы обмануть ее.

Но тут прядь светлых волос Рук затрепетала на ветру, – единственная прядь, не окрашенная кровью, – и внимание Сурай переключилось на нее. Дрожь пробежала по худощавому телу Солнечной Королевы. Она моргнула.

– Ее прекрасные волосы, – прошептала Сурай. – Она ужасно не любит, когда они пачкаются.

Горло Хейвен сжалось, и она обменялась наполненным болью взглядом с Ашероном.

Сурай тихо произнесла имя Рук… как будто звала ее.

Затем закричала, и этот звук пронзительным эхом отозвался в груди Хейвен, когда Сурай бросилась к Рук.

Хейвен попыталась удержать ее, но та боролась, как дикое животное, царапаясь и нанося удары, пока не вырвалась и не упала.

Когда Сурай с безутешными воплями положила себе на колени голову Рук, Хейвен подумала, что ее грудь сейчас расколется изнутри – каждый рваный, пронзительный крик подруги напоминал ей о том, что она потерпела неудачу.

Что это она во всем виновата.

Если бы только Хейвен смогла удержать свой щит чуть дольше! Если бы только силы не покинули ее так быстро! Если бы только Рук оставила Хейвен умирать и не вернулась за ней…

Я виновата. Мои слабости и неспособность контролировать свою магию стали причиной смерти Рук.

Никто не сказал этого вслух. Ни тогда, когда Хейвен все рассказала им через несколько минут после того, как упала в реку, и Ашерон вытащил ее из холодных вод чуть дальше вниз по течению. Ни тогда, когда они все сражались с последними гремвирами, которые не погибли в лавине, стоившей Рук жизни. Ни тогда, когда они молча сидели у огня, чтобы согреться и высушить мокрую одежду перед тем, как начать поиски.

Падая в холодную воду, Хейвен уже знала, что они не найдут Рук живой, но позволила остальным поверить, что есть шанс на спасение подруги. Она была слишком слаба, чтобы сказать всю правду. Слишком слаба, чтобы признаться в этом даже самой себе.

Еще одна причина презирать себя.

И теперь, при свете дня, Хейвен чувствовала себя оголенной. Ее грехи были выставлены напоказ.

Я убила ее.

Крики Сурай превратились во что-то иное – в причитание. Набравшись смелости подойти к скорбящей подруге, Хейвен обняла ее за плечи.

– Она мертва? – всхлипнула Сурай.

Хейвен кивнула, желая разделить муки подруги и принять их как свои собственные. Она видела, как Сурай пытается осознать для себя эту новую реальность. Пытается принять то, с чем невозможно примириться.

– Она не может умереть, – проговорила Сурай. – Не так. Не здесь, в этих ужасных землях.

Затем она уткнулась лицом в грудь Хейвен и зарыдала.

Только Бьорн, казалось, не мог горевать. Он стоял в отдалении, наблюдая за друзьями и Рук незрячими глазами, которые видели все. Его лицо оставалось непроницаемым.

Предвидел ли он ее судьбу?

Хейвен знала, что Провидец и принцесса были близки, но все же сочла его отстраненность трусостью.

Ашерон любил Рук так же сильно. И все же именно он смыл кровь с ее лица и тела, тщательно втирая снег полузамерзшими руками.

Со слезами на глазах Хейвен наблюдала за тем, как Повелитель Солнца поправляет волосы Рук, пытается своими крупными пальцами переплести ее косы и прикрыть прорехи на одежде, в то время как Сурай убирает ветки и другой мусор. Ашерон собрал драгоценности Рук, включая кольцо, которое позволяло ей оставаться в своем истинном облике.

Теперь Хейвен поняла, что Рук, должно быть, заранее знала, что вчерашняя ночь с Сурай будет последней. Какую бы цену ни требовало кольцо – Рук больше не обязана была ее платить.

Они ухаживали за мертвым телом подруги в полном молчании, и каждая ласка, каждое прикосновение пальцев к ее щекам, волосам или одежде были жестом любви. В глубине души Хейвен задавалась вопросом, поступят ли они так же, когда придет ее время.

Она совсем не чувствовала, что достойна такой любви… особенно теперь.

Закончив, Ашерон провел большим пальцем по темным векам Рук, навсегда закрывая ее янтарные глаза.

Вымытую и облаченную в одежды так, как и подобает принцессе Моргани, Ашерон прижал ее к груди. Ее руки свободно свисали по сторонам, а начищенные сапоги сверкали в лучах утреннего солнца. В полном молчании друзья поднялись на гору.

На достаточной высоте, где воздух казался разреженным, а камни покрывал снег, они нашли небольшую каменную полку, чтобы уложить туда Рук.

Сурай дали время побыть с ней наедине, пока остальные ждали у снежного перевала. Хейвен боялась встретиться лицом к лицу с Бьорном и Ашероном, боялась, что они обвинят ее в том, что она не удержала щит.

Но как только они отошли от Сурай, Ашерон притянул Хейвен к своей теплой груди, обняв за шею.

– Ты в порядке? – выдохнул он.

Она покачала головой, мысленно прокручивая последние секунды жизни Рук, которая продолжала сражаться, даже когда кровь хлестала из ее груди.

На месте Рук должна была оказаться она. Это Хейвен должна была умереть.

Воспоминание о произнесенной накануне молитве вспыхнуло в ее сознании, вина пронзила ее, как острие копья. Могла ли Богиня забрать вместо нее Рук? Потому что Хейвен попросила сохранить ей жизнь?

– Я могла бы спасти ее, Ашерон. – Хейвен вздрогнула, прижавшись к его груди.

– Прекрати. – Обхватив ладонями ее лицо, он заставил Хейвен встретиться с ним взглядом. – Рук понимала, чем рискует, направляясь сюда.

Но Хейвен едва ли слышала его.

– Если бы мой щит был сильнее…

– Нет. Ты воспринимаешь все неправильно. Если бы не твое мужество и сила твоего щита, мы бы все погибли. Понимаешь? Ты спасла нас, Хейвен, и при этом сама чуть не погибла.

Ашерон провел подушечками больших пальцев по ее щекам, стирая влагу. Когда она успела заплакать?

– Иногда случаются плохие вещи, Хейвен, – продолжил он. – Порой люди, которых мы любим, умирают. Именно поэтому так важно любить тех, кто остался рядом, чтобы тем самым почтить память усопших. Ты научила меня этому. – Наклонившись, Ашерон коснулся ее губ своими, оставляя соленый вкус слез. – Белл все еще жив. Он ждет тебя. Но ты не сможешь спасти его, если будешь продолжать идти по этому темному пути.