Турецкий горошек - Д. Нельсон

Пока я одеваю ребенка, Джуди отвечает на очередной телефонный звонок. Она кричит мне наверх:

– Это опять Кэрол. Возьми трубку, а я закончу с ребенком.

Она перехватывает у меня застегивающийся подгузник. Мы не пользуемся бумажными, но трудно найти место, где продаются матерчатые подгузники.

– Мне прислали отзывы, – сообщает Кэрол. Она крайне взволнована. – Точно такие же, какие выкрала Тина. Судебный курьер сказал, что они консультировались с адвокатом, прежде чем выдать их, поэтому я уверена, что больше у них ничего нет.

– А как выглядят мои остальные документы? – интересуюсь я.

– Я перешлю тебе копии, но в них столько твоих заслуг, что тебе следовало бы повысить жалованье, а не грозить увольнением, – говорит она. – Просмотри их внимательно. Теперь об этих трех отрицательных отзывах, с ними нам нужно разобраться.

– Каким образом? – спрашиваю я.

– У тебя случайно нет каких-нибудь старых работ, написанных рукой Мэри? Я хочу отдать их на сличение графологам.

Я думаю.

– Не знаю, вполне вероятно, что я все выбросила.

– А что, если просто позвонить и спросить ее? – предлагает Кэрол. – Она ведь должна уже вернуться домой, правда?

Мы рассказали ей о проблемах Мэри и о том, как мы помогли ей. Сведения, сообщаемые адвокату клиентом, считаются секретными, поэтому я не чувствовала себя виноватой, раскрыв тайну личной жизни Мэри. Хотя мне очень хотелось дать ей по шее, но победило хорошее воспитание.

– Я слишком зла на нее, – говорю я.

– Ладно, я подумаю, как лучше разобраться с этим. Буду держать тебя в курсе, – говорит Кэрол.

Джуди спустилась вниз с ребенком на руках и сидит, слушая наш разговор. Когда я кладу трубку, она говорит:

– Чем больше я думаю об этом, тем более бессмысленным мне все это кажется. Мэри обожает тебя. Это какая-то подделка.

Во время нашего разговора я наливаю в рожок молочную смесь и передаю его Джуди, чтобы она покормила малышку. Хлоя засыпает с бутылочкой во рту. Иногда она рефлекторно делает пару посасываний. Молочная смесь слегка пузырится по краю соски.

Вдруг я вспоминаю о благодарственном письме, которое Мэри написала мне на первом курсе. Я иду к коробкам с моими рабочими материалами, которые еще так и не удосужилась распаковать. Примерно на середине коробки в пачке бумаг я нахожу это письмо.

– Ты сможешь приглядеть за малышкой, пока я отвезу Кэрол письмо?

Джуди соглашается.

Кэрол отзванивается через три дня.

– Плохие новости, графологи говорят, что почерки несомненно идентичны.

– Вот черт, – говорю я.

– Есть еще кое-что. Я позвонила ей и попросила ее прийти на заседание, но она категорически отказалась. Бросила трубку. Мы можем заставить ее дать показания в суде, поскольку она свидетель противной стороны, но не можем заставить явиться на заседание Совета.

– Ее показания могут испортить все дело, – говорю я, думая: почему, почему, почему?

– Вот именно. Даже при наличии двух отрицательных отзывов и одной подделки они могут отговориться тем, что, мол, это была шутка студенток, а они просто не проверили ее.

– Мне надо время, чтобы переварить новые сведения. У меня Джуди, она передает тебе привет.

Джуди забегает почти каждый день. Якобы пообедать. Но, по-моему, чтобы повозиться с Хлоей. Мы устраиваемся на кухне, новом центре моей вселенной.

– Что-то тут нечисто. Ведь Мэри понимает, что ты много сделала, чтобы спасти ее, но почему же, ради всего святого, ей понадобилось строчить на тебя кляузу? – спрашивает Джуди.

Я ставлю воду для чая. Обида угнетающе действует на мои умственные способности.

– Да в чем, собственно, проблема-то? Может, наша борьба не стоит свеч. Может, мне лучше подыскать другую работу.

– И позволить этим негодяям беспрепятственно увольнять людей? – Джуди, как капитан болельщиков, стремится укрепить мое мужество. Дай мне «Л»! Дай мне «И»! Дай мне «3»! Что получится? Перепуганная крошка – Лиз!

Мне необходимо самостоятельно осмыслить последние несколько месяцев в отношении моей работы. У меня нет проблем в моей личной жизни. Она вполне устроена. Теперь надо привести в порядок карьерную часть.

Спрыгнув со стула, Джуди набирает номер Тины.

– Ничего, поднимай свою задницу и приезжай к Лиз… Меня не волнует, что это твой единственный выходной.

Тина подрабатывала на Копли-сквер в фирме «Au Bon Pain». Она выдохлась, отработав восемь часов на ногах сразу после двухчасовой уборки.

Тина приступит к преподавательской работе на следующей неделе, в качестве ассистента в Симмонсовском колледже. Она очень удачно выпуталась из этой сложной ситуации. Я потрясена ее способностями. Большинство наших уволенных сотрудников до сих пор ищут работу.

Тина копается около получаса. Она появляется у нас в обрезанных джинсах.

– Мне захотелось проехаться на велосипеде. – Она щиплет кожу на своих бедрах, проверяя, намного ли уменьшился ее целлюлит после короткой зарядки. – В чем дело? – Она плюхается на диван.

Джуди рассказывает ей ситуацию. О ребенке Мэри Джуди, разумеется, не упоминает.

– Вот маленькая сучка. Да я ей морду набью. Я ведь была уверена, что эта кляуза какая-то подделка.

– Не спеши с выводами, – говорит Джуди.

– Я предпочитаю расставить все по местам. И я пришла к выводу, что хочу задушить ее. – Тина вскакивает. – Я пойду побеседую с ней. Сейчас же!

– Погоди. У нас есть план. Лиз, посмотри-ка справочник, – говорит Джуди.

Я не успеваю ничего сделать, потому что Тина первая хватает Бостонскую телефонную книгу и начинает листать ее.

– По-моему, она живет на Миссион-хилл, – говорю я.

Мэри как-то раз рассказывала мне, что ее отец приобрел трехэтажный деревянный домишко и занимает со своим выводком два этажа, а третий – сдает. Я ничего не сказала об их большой семье, потому что Джуди могла разразиться тирадой по поводу перенаселенности земного шара.

– Есть один О'Брайен на Калумете, а второй на Делле, – говорю я.

– Делле – вот что нам надо, – сказала Тина. – Я слышала, как она говорила Аманде, когда они собирались что-то делать вместе. Я забыла.

Тина набирает номер, но Джуди отнимает у нее аппарат.

– Не надо приглашать ей.

– Я и не буду. – Тина отвоевывает телефон. Она набирает номер и говорит: – Привет, как дела? Очень занята. Век бы не видеть этих французских батонов… Можем мы поболтать за обедом… минут десять… очень странно, не в «Au Bon Pain»… может, встретимся у горохового киоска… пока.

Устремляясь к двери, она кричит через плечо:

– Никуда не уходите, умницы.

Хлоя посапывает в своем кресле. Если уж она заснула, то ее пушками не разбудишь. Я роюсь в холодильнике, прикидывая, что можно приготовить к обеду.