Волшебный час - Сьюзен Айзекс

— Бонни уже в лаборатории!

Пожалуй, только легкое беспокойство, что подошва моего ботинка изгваздает латунную табличку «Следователь Роберт Лео Курц» удерживала его от довольного утробного урчания.

— Она уже там. С адвокатом. — Я не шелохнулся. — В чем дело? Не хочешь взглянуть?

— Как насчет взятки от Микки? — спросил я.

Он изобразил из себя деревенского тупицу — такого идиота, что я немедленно распознал притворство.

— Взятки бухгалтеру «Звездной ночи».

— А кого это трогает?

— Меня. Мы ведь знаем, что у Микки не алиби, а дерьмо. Следовательно, и у него была возможность убить. А теперь, после того, что сказала бухгалтерша, всплывает мотив. Какого черта ты не стал выяснять дальше?

Робби предупредительно поднял руку и вытянул ее вперед, растопырив пальцы. Прекрати, мол! Вид у него был злобный. Он был похож на одного фашистского вида кретина из полицейской академии, обучавшего нас, как регулировать поток машин.

— Секундочку, Стив.

Раздраженный. Очень раздраженный.

— У нас уже имеется преступник, и мы все согласились, что это и есть реальный преступник, и она уже в лаборатории, как мы и договаривались.

Он надулся, вышел из кабинета и зашагал к лаборатории.

Я догнал его. Угораздило же Робби родиться таким кретином! В уголках его рта застыли следы зубной пасты. Он источал запах лака для волос. Его бежевый костюм был в цвет мокасинам. Это был дерьмовый костюм, вполне подходящий такому болвану, как он: ткань якобы должна была выглядеть дорогой, типа букле, но смотрелось все это как будто выкроенным из мешка, испытывающего аллергию на собственное уродство. Плохой покрой его брюк подчеркивали пузыри на коленках.

— Слушай, подойди на пару слов, — окликнул его я.

Он даже не остановился.

Мы подошли к лаборатории в тот момент, когда Бонни и Гидеон уже уходили. Она прижимала ватный тампон к сгибу локтя, откуда брали кровь, и не заметила меня, пока я не спросил: «Ну как все прошло?» Тут она подняла глаза и перепугалась — этакая девушка из фильма ужасов, только что столкнувшаяся с монстром.

Я для нее и был монстром. Она бросилась бежать от меня с такой скоростью, что выскочила из туфли и упала бы, если бы Гидеон вовремя не подхватил ее под руку. Ей пришлось повиснуть на нем, чтобы удержаться на ногах.

На секунду ее глаза встретились с моими. Так и есть: в них я прочел ужас. Взгляд ее блуждал, зрачки расширились. А потом она стремительно направилась прочь, к холлу. Ее размашистую и быструю походку сдерживала только узкая юбка, и только поэтому Гидеону удалось ее догнать.

Когда они скрылись за углом, Робби сказал:

— Я пойду к окружному прокурору, возьму ордер на арест.

И собрался уходить.

Я вцепился в рукав его мерзкого костюма:

— Погоди.

— Чего погоди?

— Зря мы это все закрутили.

— Нет, не зря.

— Зря.

— Нет!

— Робби, сколько человеко-часов ты затратил на поиски винтовки? Думаю, пока недостаточно. Надо этим вплотную заняться.

Его верхняя губа поползла вверх, он оскалился, как собака. Зубы у него были в цвет бежевому костюму и мокасинам.

— Что, черт побери, с тобой происходит? — завопил он. — Что ты сопли распустил? Допрыгаешься: она от нас сбежит.

— Куда это она сбежит?

— Да куда угодно. Если хочешь знать, когда я рылся у нее в стенном шкафу, я наткнулся на альпинистские ботинки! И рюкзак!

— Ос-с-поди, она же ведь из еврейской семьи. Что она, по-твоему, может такого-эдакого предпринять? Бежать в лесную чащу?

Я уж не стал ему рассказывать, что именно этого-то я и боялся. И от подобного кошмара накануне ночью пять часов не мог заснуть. Бонни и вправду могла скрыться. Я чуть было не удавил себя жгутом потной скрученной простыни, пока ворочался. Она могла сбежать, пробраться на север, украсть лодку и уплыть с Лонг-Айлэнда к чертовой бабушке.

— Или ты думаешь, пидор-адвокат станет прятать ее в своем винном погребке?

— Она может вернуться в Юту.

— И что с того? У нас есть адреса ее братьев и папаши в Аризоне. Ей негде скрыться.

— Если мы сцапаем ее прямо сейчас, до субботы, мы с тобой будем героями. Проклятье, неужели тебе плевать на свою карьеру?!

— Затолкай ее себе в задницу, Робби.

Робби треснул кулаком об стену. Удар получился глухой и невпечатляющий. Зато заорал он так, что эхо разметалось по коридору — думаю, нас услышали все.

— Ты угробишь все дело!

— Ничего подобного. Я буду делать свое дело, отслеживая все возможные версии. И я не собираюсь никому лизать задницу и срезать на поворотах только потому, что мечтаю о повышении по службе. — Я громко чмокнул губами. — Кушать подано, капитан Ши. Вот вам разгадка ужасного убийства, которое приковало внимание всей Америки. Пользуйтесь ради Бога, но учтите, что вам предстоит отвечать за все последствия. А я жажду вознаграждения за отлично выполненную работу…

Робби сжал кулаки и поднялся на цыпочки. В карманах его брюк зазвенели ключи.

— Боже милостивый, Робби, только не бей меня!

— Заткни свой поганый рот, Бреди!

— Не обижай меня, мне уже пятый десяток пошел.

— Слушай, ты, козел, сукин кот, пьянь подзаборная, я все равно пойду в прокуратуру за ордером. Прямо сейчас.

Валяй. Канай отсюда. А пока ты пилишь в прокуратуру, я пойду к Ши и расскажу ему, какая ты ленивая сволочь и как ты сразу хватаешься за пушку и пытаешься впаять ему дело, которое развалится на куски через пять минут после того, как им займутся серьезные юристы.

Все это, я вам скажу, выглядело как в кино. Я не сдвинулся с места. Робби с минуту еще посжимал кулаки, но в конце концов медленно их разжал. Он растопырил пальцы — вот-вот меня задушит. Наконец, я посоветовал:

— Охолони.

— Да пошел ты, алкаш.

— Послушай меня. Не гони волну. Ты нажмешь на Ши, а потом прокуратура штата обнаружит кучу сомнительных моментов. Например, например, Микки Ло Трильо. Или Линдси.

— Ха, Линдси, — усмехнулся он.

— А ты что, не сечешь? Одна паршивая газетенка на днях собирается опубликовать ее фотографию из фильма «Трансвааль», где Линдси несется на коне с винтовкой. И заголовочек: «Кто научил Линдси убивать?» А известно ли тебе, что «Дейли ньюс» планирует посвятить целую полосу связям Сая с мафией? Не приходит ли тебе в голову, что, если мы не сможем ответить на вопросы, которые возникнут в результате данного нами одного-единственного ответа, — я имею в виду Бонни Спенсер, — тогда наше отделение будут считать полным дерьмом, катящим баллон на эту бедняжку. И тогда мы с тобой окажемся как раз теми самыми кретинами, которых за это и вздрючат?