Волшебный час - Сьюзен Айзекс

— … И спустилась вниз. По одной версии она отправилась на место преступления по задней дорожке, где она…

Я почувствовал на себе взгляд Бонни. Глаза у нее были преогромные.

— Неправда. Я этого не делала. Эти деньги… Я получила их…

— Ладно, — оборвал я ее. — Скажите мне телефон этого парня из каталожной компании.

Бонни переглянулась с Гидеоном, но одобрения ждать не стала. Он, было, замотал головой, не говори, мол, но она все же сказала:

— Этого человека зовут Винсент Келлехер. Он живет в Флагстаффе, штат Аризона. Для него я сделала три каталога: «Сельская кулинарная книга», «Джуно» — это для полных женщин и… Господи, а последний вылетел у меня из головы. А, «Хэнди Джон», это компьютеры, оборудование.

Я ни слова не успел сказать, как она выскочила из кухни наверх в кабинет. Я побежал за ней. Она судорожно перелистывала записную книжку. Руки у нее при этом дрожали.

— Вот.

Я набрал номер. В офисе никто не отвечал. В кабинет пришел Гидеон, а за ним Робби. В конце концов я дозвонился в справочное бюро и узнал домашний номер Келлехера. Да, это Винсент Келлехер. Ляжки, по-моему, унюхал, что тут что-то происходит, потому что тоже приплелся наверх, но крошечный кабинет был и так забит людьми, и Ляжки застыл снаружи, уставившись на плакат «Девушка-ковбой». Да, подтвердил Винсент Келлехер, он владеет несколькими почтовыми каталожными компаниями. Да, следователь Бреди, была такая Бонни Спенсер и кое-какую работу для его компании выполняла. Минуя бухгалтерские документы? Я подтвердил. Наличными? Нет. Выплатил ли он Бонни Спенсер две с половиной тысячи долларов наличными в декабре прошлого года? Нет! А когда-либо еще? Нет! Да, пару лет назад она делала кое-какую работу, и он заплатил ей… чеком. А что, у нее неприятности с полицией?

Я повесил трубку. Повернулся к Робби.

— Он никогда не платил ей наличными.

— Я так и знал, — сказал он.

Бонни вцепилась в лацкан моего пиджака.

— Клянусь вам… — она прикоснулась ко мне первый раз в жизни. Я отпихнул ее руку.

— Мистер Келлехер полюбопытствовал, не влипла ли эта дама в какую-нибудь историю.

— Я бы сказал — влипла, — подыграл мне Робби, — и еще в какую! — Он глянул на Гидеона и улыбнулся. — По сути дела, завтра эта дама может быть арестована.

— Нам необходимо поговорить, — обратился ко мне Гидеон.

— Мне кажется, поезд ушел, — отрезал я.

— Он прав, — объяснил Робби Гидеону. — Вы опоздали. Время сделок прошло.

— Никаких сделок я и не планирую, — сказал Гидеон.

— Вы правы, — поддакнул Робби. — Какие уж тут сделки! Сказать, почему? Потому что вашей клиентке уже крышка, и мы все это знаем.

Да, действительно, я был ветераном Вьетнама, со всем набором регалий и медными яйцами — такими твердыми, что они звенели. Но вся эта «крутизна» покинула меня, когда машины вереницей выстроились у дома Бонни: Бонни и Гидеон в его «БМВ 735», Робби и Ляжки в серебристом «олдскатлесе» и я. И все это только для того, чтобы отвезти Бонни в управление сделать пробы крови. Я не мог заставить себя сделать шаг. У меня не хватало сил смотреть, как Бонни везут на ее собственные похороны. Как только мы проехали два квартала бриджхэмптонских магазинов, я свернул с главной улицы на север и рванул переулками на шоссе. И там уже оттянулся и дал газу.

Хорошая все-таки вещь «ягуар». Примчался я в управление намного раньше всех, но даже не смог заставить себя зайти в отдел убийств. Вместо этого я отправился в туалет, зашел в кабинку и сел на унитаз.

Меня пугала встреча с Бонни.

Даже не так, меня пугала встреча с тем, что я натворил. Я сидел в сортире с бешено колотящимся сердцем и постепенно понимал, что силы небесные сыграли со мной скверную шутку. Женщина, которая начала значить для меня так много, да что уж там — все, женщина, без которой я не мог помыслить свою жизнь, — благодаря моей высокой квалификации следователя, моему хитроумному упорству, моей безупречной логике отправится в тюрьму и выйдет оттуда дряхлой старухой. И я больше никогда ее не увижу, мою колдунью.

И в чем бы ни заключались ее чары, она сумела сделать то, что никому до сих пор не удавалось, — вернуть меня к жизни. Но прежде, чем мне удалось разгадать тайну ее обаяния, ее власти надо мной, я разгадал тайну убийства Сая Спенсера. Ах, какой же я проницательный парень! Я умудрился снять ее заклятье.

Так что теперь я абсолютно, целиком и полностью лишился ее, безо всякой надежды ни коснуться ее, ни поговорить с ней — до конца моей безжизненной жизни. Я женюсь, произведу на свет детей, расследую кучу убийств, у меня появятся внуки, потом я пойду на пенсию. Мне суждено брести сквозь эту жизнь, как сквозь густой и скверный туман.

Я стал самим собой. Крутой следователь по расследованию убийств, я сидел на крышке унитаза, потому что до смерти боялся взглянуть в глаза убийце, которая варит прекрасный кофе и у которой замечательная собака.

Я чудом заставил себя собраться с духом, правда, восстановить дыхание мне так и не удалось. Но не выходил из сортира еще минут пять, потому что туда мог забрести кто угодно — из нашего отдела, или отдела сексуальных преступлений, или ограблений, — и проходя мимо него, я мог вдруг затрястись или даже расплакаться. И тогда он обнаружил бы, что я вовсе не тот крутой парень, каковым меня считали и он, и я сам, и все остальные.

Бонни и Гидеон, хотя они и не были настоящими местными, прожили на Южной Стрелке достаточно долго, и им следовало бы знать, как добраться до лонг-айлэндовского скоростного шоссе, не застряв в летней пробке, устроенной ньюйоркцами. Обычно они ведут себя наглейшим образом, но как дело доходит до езды в час пик, они теряют свою напористость: терпеливо сидят в раскаленных солнцем машинах, со скоростью улитки приближаясь к тому заветному месту, где они смогут купить бутылочку ароматизированного уксуса всего за тридцать долларов. Их городские мозги не в силах постигнуть простого способа избежать этой пробки, свернув с главной дороги. Ну и естественно, все это смогла бы изменить только очередная статья в «Нью-Йорк мэгэзин» под названием «Хэпмтонские старожилы делятся секретами по срезанию слишком длинного пути».

Но Бонни и Гидеон вовсе не желали ничего «срезать». Что такого приятного могло заставить их сломя голову нестись в управление? Да и Робби с Ляжки тоже их не подгоняли: им ли не знать Южную Стрелку Саффолк Каунти, чтобы понимать, что дорога на карте не всегда означает дорогу реальную? Зачем сворачивать неизвестно куда, рискуя оказаться в самой середине капустного поля, где Гидеону может прийти в голову изменить свое решение и бойкотировать сдачу проб на кровь, скрываясь несколько дней от полиции и тем самым оспаривая неоспоримое? Так что они потащились по дороге в массе других машин. И, по всей видимости, могли провести там еще тридцать-сорок минут. А то и час.