Великий побег - Сьюзен Филлипс

Он раскрыл ее пальцами. Раздвинул складки. Провел рукой. Проник во влажные мягкие местечки.

Она застонала. Позволила ему ласкать. А когда больше не смогла терпеть, то, повернувшись на бок, перестала сдерживать себя, в ход пошли язык, руки, губы, чтобы теперь попробовать, каков же он на вкус?

Когда Панда не смог больше выносить пытку, то, перевернув Люси, снова оказался сверху. Что-то бормоча. Готовый. Он подхватил ее под колени, развел ей бедра и поднял повыше. Навалился телом. Твердой плотью, мощной и большой.

Охрипшим голосом произнесенные бесстыдные словечки.

Ласковые, грубые приказы.

И вот он внутри ее.

Снаружи бушевала буря. Внутри она точно так же яростно бесновалась. И наконец утолила снедавший ее голод.

Сладость этой женщины оказалась ему не по силам. Пока Люси дремала в тусклом свете, он рассматривал веер темных ресниц на матовой коже, казавшейся еще белее на фоне черных волос. Костяшками очертил линию щеки. Под всеми жесткими речами Люси таилась потерянная и ранимая натура.

Сигнал тревоги загорелся в мозгах. Взрыв. Песок, вкус виски, укус памяти. Панда отогнал тьму прочь.

Люси открыла глаза и поймала его взгляд:

– Это было прекрасно.

Слишком сладко. Чересчур хорошо.

– Прекрасно?

Он свесил руку с ложа и дотянулся до пакета с конфетами. Один из леденцов выпал. Панда подобрал его и прошептал ей в ухо:

– Готовься взять свои слова обратно.

– Почему?

Он помахал перед ней лакричной палочкой:

– Ты постоянно забываешь, что у меня низкие намерения.

Она завозилась под ним, глаза с зелеными искорками загорелись интересом.

– Полагаю, мне грозят неприятности.

– Выдающиеся.

Он сжал губами ее нижнюю губу, потом постучал по ней лакричной палочкой. Коснулся ей сосков. Провел по нежному животу. Разведенным бедрам. Между бедер.

– Черт, – застонала Люси, когда он остановился. – Продолжай.

И он продолжил, пока она не выхватила у него лакрицу и не вернула удовольствие сполна. Когда Панда выпустил на волю ее тайную страсть верховодить, Люси и близко не была такой заботливой, как мужчина в ее постели. Когда же он сказал ей, что с него хватит, она заявила ему, чтобы умолял о пощаде. И что он, в конце концов, может сделать? Разве что наказать ее?

Он перекинул ее через кушетку, мягко шлепнул и потребовал воздаяния. Или попытался. Потому что все было словно в тумане: трудно различить, кто кого наказывал.

Снаружи сарая шторм стал утихать, а внутри он только начинал разгораться вновь.

Глава 17

Люси пыхтела, как оскорбленная тетушка:

– Для меня это чересчур извращенно.

– Я не спорю.

Панда пытался припомнить, когда в последний раз так забывался с женщиной. Они втиснулись в душный спальный закуток, тесно прижавшись друг к другу, прилипнув кожей к виниловой обивке, и хотя он чувствовал Люси, чего-то не хватало. Панда вытянул руку, вывернув ее в локте, и щелкнул одним из встроенных в носовой части лодки светильников на батарейках.

Люси лежала на боку, и очертания ее голого плеча, талии и бедра составляли плавную золотистую линию. Татуировка дракона смотрелась чужеродной на гладкой шее. Люси пренебрежительно сморщила носик, к счастью, лишенный колечек.

– Даже не думай снова это проделать.

Панда коснулся ее нижней губы, припухшей от его поцелуев:

– Завтра в полночь?

– Если мне будет нечем заняться.

– Терпеть не могу, когда женщина начинает выламываться.

Люси очертила вену, выступавшую на его руке:

– На самом деле мне просто нужна твоя продуктовая заначка. Если мне приходится стараться, чтобы заполучить твои «Читос», так что?

– А ты прагматик.

– Прекрати употреблять выпендрежные словечки. Меня это вгоняет в депрессию.

Она закинула руку за голову, выставив напоказ порозовевшую грудь с той стороны, где он поцарапал ее щетиной. Панда не хотел бы причинять Люси никакой, даже малейшей, боли, но темная сторона его души ощущала примитивное удовлетворение при виде оставленных им меток на этой женщине.

Внезапно из сонливости Панду вывел ее вопрос:

– Откуда взялись презервативы?

Что ж, следовало знать, что мимо нее ничего не проскочит.

– Из кармана. Хочешь еще чипсиков?

– Ты постоянно таскаешь с собой презервативы?

– Не всегда. Бывает. Кому нужны половые инфекции, верно?

Она потянула за крысиную розовую косичку.

– То есть ты носишь их на случай, если вы с Темпл решите внести небольшое разнообразие в ваши тренировки?

Он в полную силу одарил своей хамоватой насмешкой Люси, надеясь заткнуть ей рот:

– Точно.

– Фигня. Да вы оба сгрызли бы друг друга, прежде чем успели трахнуться.

– Прелестный разговорчик.

Она пригвоздила его своим проницательным взглядом:

– Ты ведь не знал, что я сегодня спущусь сюда, чтобы быть готовым к действию. Отсюда поверишь, что ты в самом деле всегда носишь эти штуковины.

– Разве я не то же самое сказал?

– Но ты не сказал – зачем.

Вот дерьмо. Он сдался.

– Потому что ты мне мозг выносишь так, что я никогда не знаю, что, черт возьми, ты дальше выкинешь. Или что сделаю я. А теперь заткнись на эту тему.

Люси заулыбалась и потянула за парочку его злосчастных кудрей: ее нежного выражения хватило, чтобы швырнуть его в холодную реальность. Он бывший коп. Она президентская дочка. Он металлический лом. Она чистейшее золото. Помимо этого, он приобрел в душе мертвую зону длиной в милю, пока милая девочка наслаждалась жизнью.

– Люси…

– О боже… – Она закатила глаза и хлопнулась на спину. – Ну вот, начинается. Сейчас будет речь. – И, подражая ему, преувеличенно понизила голос: – Прежде чем это зайдет далеко, Люси, я должен убедиться, что ты не поймешь меня неправильно. Я ковбой, дикий и свободный. И никакая девчонка не сможет приручить такого парня, как я. – Она насмешливо фыркнула: – Будто мне хотелось.

– Я не то хотел сказать.

Он в точности так и собирался заявить – только не столь саркастически, но основную идею она ухватила.

– Давай сразу же проясним, Патрик. – Она ткнула пальцем ему в бицепс. – Может, я и запуталась сейчас насчет своего будущего, но точно знаю, что оно включает детей. А это тебя вычеркивает, так что все сложности – плод твоего параноидального воображения и напрасная трата твоего ограниченного ума. Вы просто развлеченье, мистер Шейд. Пропущенный ингредиент моего потерянного лета. И это вам нужно уяснить. – Она щелкнула по его груди. – Когда ты перестанешь доставлять мне удовольствие, я найду кого-нибудь другого. Ясно?