Полное собрание сочинений. Том 78 - Толстой Л.Н.

Иван Иванович Алексеев (р. 1885) — в 1908 г. учился в Высшем техническом училище в Москве, которое не кончил, впоследствии работал на электро-металлургическом заводе. Автор ряда статей по краеведению, а также статьи о переводчике Толстого японце Масутаро Конисси: «Небеса разны — люди одни» (газета «Новь» 1914, № 154). Лично с Толстым знаком не был.

В письме от 10 декабря 1908 г. И. И. Алексеев просил Толстого высказать свои взгляд на существование мощей вообще и, в частности, на предстоявшее в будущем году открытие в городе Катине мощей княгини Анны Кашинской.

1 В том же письме И. И. Алексеев просил прислать ему несколько книг и одну с автографом.

2 Мощи Анны Кашинской связаны с именем жены тверского, а впоследствии великого князя Михаила Ярославича, умершего в Орде в 1318 г. Попытки ее канонизации относятся к XVII в. На 12 июня 1909 г. было назначено восстановление «почитания» Анны Кашинской. Стали появляться книги с прославлением «святой».

Возмущение Толстого предстоящим празднованием отражено в его Дневнике 14 июля 1909 г. (см. т. 57), а также в дневнике H. Н. Гусева 29 мая 1909 г. (см. H. Н. Гусев, «Лев Толстой против государства и церкви», изд. «Свободное слово», Берлин, [1912], стр. 90—91).

* 315. П. В. Ежевскому.

1908 г. Декабря 14. Я. П.

14 декабря 08 г. Ясная Поляна.

Получил ваше письмо и затрудняюсь отвечать вам, так как мне неясно, чего вы от меня желаете, какого рода покровительства. Вы сами хорошо понимаете, что христианин не может быть солдатом, обещаясь убивать, кого ему велят; знаете тоже, что для того, чтобы исполнить обязанности христианина перед своей душой и перед богом, нужно пострадать, если так угодно богу. Одно могу вам посоветовать: решать это дело, т. е. отказаться от присяги, только тогда, когда вы будете чувствовать, что перед богом не можете поступить иначе. А то нет того хуже, как взяться за такое дело, какое не в силах исполнить.

Помогай вам бог сделать лучшее не для тела, а для души. И думаю, что это всегда лучше и не так трудно, как кажется.

Печатается по копировальной книге № 8, л. 375, куда вклеен дубликат подлинника, написанного и датированного на машинке.

В письме от 1 декабря 1908 г. со ст. Зима Иркутской губ. солдат из крестьян Петр Викторович Ежевский (р. 1887) сообщал о своем намерении отказаться от присяги и просил Толстого взять его «под свое покровительство».

О дальнейшей судьбе П. В. Ежевского редакция сведений не имеет.

316. Г. А. Князеву.

1908 г. Декабря 14. Я. П.

14 декабря 08 г. Ясная Поляна.

Помочь вашему другу и вам в той борьбе с половой похотью, в которой он уже признает себя бессильным, а вы еще боретесь, помочь вам могу не я, а только религиозное сознание жизни, цель которой не личное благо, а исполнение назначения человека в этом мире. Говоря о том, что нет сил удержаться, и не взять ли так же, как и другие, нынче одну женщину, завтра другую, только для того, чтобы самому удовлетворить, как это кажется вашему другу, да и многие думают, потребность своего организма, вы уже допускаете возможность, недопустимую для человека, признающего высшие религиозные требования: что имеете право на пользование телом женщины, которую уже по этому самому не можете считать равным себе человеческим существом — сестрою. Не признаете и того, что если некоторые будут иметь многих женщин, то будут такие, у которых их не будет. И потому указать людям, не признающим религиознонравственных требований, на средства успешной борьбы с похотью я не могу, да и никто не может. Средство есть одно: сознание духовности своей жизни и стремление к ее усилению. То, что ваш друг близок к падению, и вы также боитесь за себя, происходит только оттого, что у вас нет высших религиознонравственных требований. Мало того, не имея их, вы подпадаете самовнушению о том, что нельзя или страшно трудно бороться с требованиями организма, требованиями вовсе не непреодолимыми, как пища, сон и другие.

Простите меня, если я ошибся в предположении о вашем миросозерцании, и если это так, то буду очень рад, узнавши противное. Во всяком случае желаю вам успеха, не скажу в половой борьбе, а в общей борьбе духовной силы с телом.

Лев Толстой.

Подлинник написан и датирован на машинке, подпись собственноручная. Впервые опубликовано в TT, 1, стр. 23—24.

Георгий Алексеевич Князев (р. 1887) — в то время студент Петербургского университета, впоследствии научный работник, историк-архивист.

В письме от 8 декабря 1908 г. Г. А. Князев писал о своем друге студенте, на которого вначале не повлияла «развращающая обстановка привилегированного закрытого учебного заведения». Однако, устав от борьбы с соблазнами, не видя истинной точки опоры, он заколебался. Сам корреспондент благодаря влиянию Толстого успешно сохранял свою чистоту, но он чувствовал, что очень трудно не быть захваченным общим течением. Он спрашивал: «Где же выход из этого тупика?»

317. М. Н. Толстой.

1908 г. Декабря 14. Я. П.

14 декабря 08 года. Ясная Поляна.

Прочел, милый друг и сестра Машенька, твое письмо к Душану. Оно очень, почти до слез, тронуло меня и твоей любовью и тем истинным религиозным чувством, которым оно проникнуто. Посылаю тебе письмо Гермогену. Пожалуйста, не выпускай его из рук, дай у себя прочесть, кому найдешь нужным, но не давай списывать. Я не посылал письмо потому, что оно не стоит того, а главное, оттого, что le beau rôle1 слитком на моей стороне. Как будто я хвалюсь своим смирением и прощением.

Целую тебя, милый друг.

Очень любящий тебя брат

Левочка.

Печатается по копировальной книге № 8, л. 376, куда вклеена машинописная копия. Впервые опубликовано в «Русском слове» 1911, № 134 от 12 июня.

В письме к Д. П. Маковицкому от 10 декабря 1908 г. сестра Толстого монахиня М. Н. Толстая выражала сожаление, что Толстой уничтожил свое письмо к Гермогену (см. № 252) и не прислал ей копии. Она показала бы его некоторым, и оно «открыло бы им глаза». Мария Николаевна заметила, что она не согласна во многом с отношением Толстого к церкви, но его личное религиозное чувство ее «умиляет и трогает до слез».

1 [преимущество]

318. К. Г. Разумниковой.

1908 г. Декабря 15. Я. П.

Милая Ксения,1

Вы пишете, что мои книги доставили вам радостные минуты, вы отплатили мне тем же. Письмо ваше — одно из тех редких писем, которые мне доставляют большую радость. По вашему письму я вижу, что вы вполне искренни. Но мало того, что искренни в мыслях и словах, — хотите быть столь же искрении и в делах. Вы хотите сейчас же осуществить всё, что вы хотите, чтобы было, что вы знаете, что должно быть. И тут вы ошибаетесь. Если бы могло осуществиться всё то, чего хочет ваша душа и что мы знаем, что должно быть, не было бы жизни. Вся жизнь наша и для себя и для всего мира только в наибольшем осуществлении того, чего хочет наша душа и что мы знаем, что должно быть. В этом же — посредством внутреннего усилия (царство божие силою берется) наибольшем приближении к совершенству (любви) — наибольшее истинное и неотъемлемое благо нашей жизни.

Вы пишете, что брошюрка «Требования любви» произвела на вас сильное впечатление. Но в ней сказано именно то, что я теперь имею сказать вам, именно то, что жизнь наша никогда не бывает идеальна и не может быть таковой, потому что в ограниченном теле живет безграничное духовное начало и вся жизнь наша есть только непрестанное освобождение духовного начала от тела, всё большее и большее подчинение тела духовному началу, принуждение его служить духу. Вам, в вашем молодом стремлении, кажется, что если я сейчас так ясно вижу, в чем благо мое и всех людей, то почему же мне сейчас не осуществить его. А если нельзя сейчас вполне, то и незачем стремиться.

Но дело в том, что мы не боги, а люди, т. е. соединение бога с животным. Вы скажете: зачем это соединение? Так говорят многие. — Затем, чтобы иметь истинное благо жизни, потому что, если бы люди были боги без тела, не было бы истинного блага жизни. Точно так же не было бы его, если бы они были только животные.

Так что на вопрос, зачем это соединение бога с животным, мой ответ: затем, чтобы люди имели благо жизни — всегдашнего, ничем не нарушимого, сознательного, произвольного приближения к совершенству — богу.

Если же вы спросите еще: зачем же такое живое представление идеала, такая неудержимая потребность достигнуть его и сознание невозможности этого, я отвечу, что это затем, чтобы поставить человека в такие условия, при которых он мог бы, не переставая, стремиться и достигать. Главное условие для этого это — смирение, сознание своего несовершенства, в сравнении с тем идеалом, который стоит перед нами и всё дальше и дальше отодвигается, чем больше мы приближаемся к нему.

Вы спрашиваете, как вам быть со всеми этими противными вашему сознанию условиями, в которых вы живете: и закон божий, и уроки, и Боже царя храни, и паспорт, и т. д. Но ведь не эти только препятствия для осуществления того, что нужно для вашей души, стоят теперь перед вами. Наверное, стоят еще сотни других, более или менее сознаваемых вами, стоят теперь и будут стоять в будущем, так же, как они теперь в мои 80 лет стоят передо мною и перед всеми людьми, живущими не одной животной жизнью. Все препятствия эти не только не помехи для осуществления высшего закона любви, но для человека, живущего религиозной жизнью, они необходимы, представляя из себя тот материал, над которым человек призван работать. И человек, который поймет и начнет работать над этим материалом, тотчас же увидит, что борьба с этими препятствиями и работа над ними и есть истинное, неизменное благо жизни. Думаю, что мне не нужно повторять вам того, что основной закон нашей жизни есть закон любви, и что вы согласны с этим. Вот в этом-то приложении закона любви ко всем представляющимся каждому из нас препятствиям и заключается работа жизни. В «Требованиях любви» представлен только один ряд самых простых препятствий, но препятствия эти бывают более сложные, такие, при которых препятствие заключается в противоречивых требованиях закона любви.