Пегас - Даниэла Стил

Уик-энд прошел замечательно. Николас с увлечением показывал Марианне ранчо, они вместе ездили верхом, много разговаривали об Алексе, вспоминали счастливое довоенное время. Боль потерь притупилась, но не ушла. Теперь Германия для него сосредоточилась в светлых образах Алекса, Тобиаса и отца – графа Пауля фон Бингена. Все остальное утонуло в глубоком тумане.

Хотя Вайолет была на целых десять лет моложе Лукаса и Салли, общее увлечение мгновенно их сблизило. Они горячо обсуждали лошадей и подготовку к Олимпийским играм, которой девушка посвящала почти все свое время. А спустя три года Бинги увидели Вайолет по телевизору: она уверенно выиграла соревнования и получила золотую медаль. Во время церемонии награждения дочка Марианны сияла от счастья. Николас смотрел на нее с гордостью и думал о том, как порадовался бы за внучку Алекс.

Лукас и Салли до такой степени погрузились в работу на ранчо, что первый их ребенок родился только на шестом году брака. Первого внука Николаса назвали Алексом – в честь незабвенного друга семьи. Лукас написал об этом Марианне. Она растрогалась до слез и прислала подарок в память об отце и друге детства Тобиасе, старшем брате Лукаса: крошечные сапожки для верховой езды. Даже сейчас, много лет спустя, две семьи сохранили душевную близость.

Хлоя к этому времени уже училась в университете Дэвиса и готовилась стать ветеринаром, чтобы лечить лошадей на ранчо родителей. Стоит ли говорить, как порадовал Николаса и Кристиану выбор дочери!

Спустя четыре года пришло печальное известие. Вайолет писала, что по дороге на очередную конную выставку мама погибла в автомобильной аварии. Марианне было всего пятьдесят четыре года. Для Николаса эта смерть означала конец эпохи, ведь дочка Алекса оставалась единственным свидетелем прежней жизни. Лукас был слишком молод и помнил себя только со времени переезда в Соединенные Штаты. До последних дней Марианна служила тонкой ниточкой между давними друзьями, и вот теперь связь оборвалась. Ранний уход Марианны стал для Николаса тяжелым ударом, но, к чести Вайолет, она и впредь достойно поддерживала отношения с маминым другом. Отныне на ее плечи легло управление фермой: братья и сестры интереса к хозяйству не проявляли, а отчим заявил, что заниматься лошадьми один, без жены, не хочет, и отправился путешествовать.

Спустя год Вайолет вышла замуж за соседа, тоже глубоко увлеченного разведением лошадей, а еще через год родила дочку и назвала ее Николой, в честь Николаса фон Бингена. Николасу исполнилось восемьдесят два, но он сохранил ясный ум и физическую активность, хотя управление ранчо недавно передал сыну. Впрочем, он и сейчас не пропускал ни одного конного аукциона и до сих пор сохранил точный, безошибочный глаз. Опытный хозяин умел выбрать лучших лошадей, а потому его породы неизменно оставались безупречно чистыми. К чести Лукаса, надо заметить, что молодой человек прилежно перенимал от отца драгоценные знания, которые сорок лет назад тому передал Алекс фон Хеммерле.

Когда родилась дочка Вайолет Никола, маленькому Алексу, сыну Лукаса, было шесть лет. Дедушка души в нем не чаял, учил премудростям разведения липицианов, рассказывал о цирке и о клоунах, с которыми дружил его отец, когда был таким же, как он. Алекс обожал эти истории, а о Пегасе знал буквально все, хотя легендарный жеребец умер еще до рождения мальчика и был похоронен здесь же, на ранчо.

Каждый день, на закате, дед и внук ездили верхом. Наступал их час. Николас рассказывал мальчику о цирке, о погибшем на войне дяде Тобиасе, о папином детстве, о своем друге Алексе. Особенно тезке нравилось слушать о его прекрасных лошадях, о том, как замечательно он их тренировал и как храбро держался во время войны. Маленького Алекса истории деда приводили в восторг, и каждый день он не мог дождаться продолжения. Однажды, когда они, по обыкновению, ехали рядом, Николас внезапно замолчал, словно захотел отдохнуть. Великолепный липициан, который его вез – один из многочисленных сыновей великого Пегаса, – осторожно повернул и медленно пошел к дому, а конь Алекса последовал за ним.

– Дедушка уснул, – безмятежно сообщил Алекс отцу, однако Лукасу хватило одного быстрого взгляда, чтобы понять, что случилось. До последней минуты Николас сохранил энергию, ясность мысли, любовь к жизни и страсть к своему делу. Он умер так, как мог бы пожелать: в седле, вместе с внуком объезжая на липициане свои поля и наблюдая, как солнце садится за любимые горы Калифорнии.

Лукас отправил сына в дом, а сам в последний раз бережно снял отца с седла.

Николас обрел покой в тихом уголке ранчо, недалеко от того места, где был похоронен Пегас – возле скалы, на которую когда-то взбирался вместе с Кристианой. К могиле его отвезли на повозке, запряженной двумя липицианами, а любимого коня с пустым седлом вела под уздцы Кристиана.

Каждый день она приходила на могилу, чтобы поговорить с мужем, а иногда даже приезжала верхом. Николас подарил ей прекрасную жизнь, и она ни разу не пожалела о том, что ради него оставила цирк и приехала в Калифорнию. Он оказался прав во всем. Сейчас, в шестьдесят лет, Кристиана по-прежнему оставалась красивой и по-прежнему любила своего единственного избранника.

Глава 28

На торгах в графстве Хартфортшир, неподалеку от поместья Хавершем, ставки росли стремительно. Аукцион проводился каждый год и неизменно собирал знатоков и страстных любителей со всего света. Известные специалисты и крупные коммерсанты приезжали, чтобы купить аравийцев, безупречных выставочных лошадей, гунтеров, скакунов, а если очень повезет, то даже царственных липицианов. Сейчас на торги выставили второго липициана в списке – жеребца, заслужившего самую высокую ставку, и одна из покупательниц – молодая дама по фамилии Бейли, скорее всего, из рода Хавершемов – ни за что не хотела уступить. Она упорно поднимала ставку и не сводила взгляда с лица аукциониста, явно не собираясь отдавать фантастического коня. Ей упорно противостоял высокий человек в ковбойской шляпе и ковбойских сапогах, небрежно прислонившийся плечом к стене. Свободная поза не помешала ему вступить в острую конкуренцию и уверенно продолжить борьбу. Один из наблюдателей не спускал с незнакомца внимательных глаз.

– Леди в розовой рубашке, – в очередной раз провозгласил аукционист, а мгновение спустя наблюдатель сообщил о новом предложении от стоящего у стены джентльмена. В конце концов все остальные претенденты сошли с дистанции, а скоро сдался и человек в ковбойской шляпе. Леди в розовой рубашке победно улыбнулась, а две ее симпатичные спутницы одобрительно похлопали подругу по плечу. Счастливой обладательницей липициана стала высокая блондинка лет тридцати с небольшим. Она сообщила одному из наблюдателей необходимую информацию, встала с места и направилась к кассиру, чтобы оплатить покупку. Там ее уже ждал конкурент в ковбойской шляпе и изрядно поношенных ковбойских сапогах.

– Хочу поздравить. Великолепный жеребец, – произнес он с широкой улыбкой. Ковбой шел на торгах вторым и уступать явно не собирался – до тех пор пока не понял, что соперница готова стоять до конца, независимо от цены. Во время последнего предложения он уже превысил собственный лимит, так как успел купить двух великолепных аравийцев и был абсолютно счастлив. Но приехал он все-таки за липицианом, а перед аравийцами просто не устоял.

– Спасибо, – любезно ответила молодая особа и чуть смущенно улыбнулась. – Видите ли, питаю особую слабость к липицианам.

– И я тоже, – легко признался ковбой. – Вы купили его для выставок?

– Нет, для продолжения породы.

– И мне он нужен для того же. Может быть, когда-нибудь обсудим дела? Я родом из Калифорнии, с ранчо «Пегас». – Каждый, кто всерьез занимался лошадьми, слышал об этом образцовом хозяйстве. К тому же, судя по акценту, женщина тоже приехала из Америки, хотя спутницы ее были англичанками.

– Ферма «Харрисон», штат Вирджиния, – деловито представилась победительница. Проигравший соперник знал этот конный завод. – А здесь я в гостях у родственниц. – Она не захотела выглядеть снобом, а потому решила не говорить, что живет в замке Хавершем, который принадлежит кузинам. Новый знакомый держался просто и скромно, в то время как сама она только что упорно поднимала цену. Американка была хороша собой, а одета в брюки для верховой езды и высокие сапоги, потому что вплоть до начала аукциона тренировала лошадь и даже не успела переодеться. – Честно говоря, купила этого жеребца из сентиментальности. Липицианы составляют важную часть истории моей семьи. – Ей хотелось оправдаться, объяснить непомерную настойчивость во время торгов, тем более что собеседник, кажется, нисколько не возражал. Он принял поражение весьма элегантно, а сейчас слушал с нескрываемым интересом.

– Моя семейная история тоже не обошла их стороной, – неопределенно заметил он. Что-то в облике этой красивой, независимой молодой женщины казалось знакомым, как будто они уже где-то встречались.