Тайна Крикли-холла - Герберт Джеймс

Прямоугольные очертания дома смутно вырисовывались по другую сторону реки, и стоило Лорен увидеть их, как ее настроение сразу изменилось.

— Па, мне не нравится Крикли-холл, — сказала она, подняв голову и посмотрев на отца.

Гэйб отметил, Лорен не сказала, что ей не нравится в Крикли-холле; она подчеркнула, что ей не по душе именно сам дом. Гэйб испытывал те же чувства.

— Я как раз потому сегодня и ушел с работы пораньше, — сказал он. — Нам нужно поговорить об этом местечке. Оно плохо на всех влияет.

Если бы несколько дней назад кто-нибудь сказал Гэйбу нечто подобное, он просто рассмеялся бы ему в лицо. Как дом может влиять на кого бы то ни было?

— Мы уедем? — Лорен всматривалась в отца в сумерках.

— Скажем так: это очень даже возможно. Но давай сначала послушаем, что скажет мама.

После тяжелой ночи и всех утренних тревог Гэйб предполагал, что Эве захочется уложить вещи и сбежать отсюда как можно скорее. И хотя Гэйб противился мысли, что их одолел какой-то дом, он и сам был бы счастлив поскорее упаковать чемоданы.

Они миновали мост, поглядывая на стремительно бегущую реку внизу под ними. Лорен чуть не поскользнулась на влажных досках, но Гэйб подхватил ее и прижал к себе.

— Почему нигде свет не горит, па?

Гэйб проследил за взглядом дочери и обнаружил, что она права. Дом, стоявший перед ними, погрузился во тьму, ни одно окно не светилось, несмотря на ранние сумерки. Гэйба охватило дурное предчувствие.

Чтобы успокоить Лорен, он сказал:

— Наверное, мама укладывала Келли поспать после обеда, а потом и сама заснула. Все мы не слишком хорошо выспались ночью.

Они прибавили шагу, Лорен немного обогнала отца, минуя парадную дверь, — вся их семья предпочитала пользоваться задней кухонной дверью, потому что ключ от парадной был слишком длинным и тяжелым, чтобы носить его с собой. К тому времени, как Гэйб обогнул угол дома, Лорен уже вставляла в замок свой ключ. Но она подождала отца, прежде чем толкнула дверь.

Гэйб, перешагивая порог следом за дочерью, протянул руку и щелкнул выключателем. Они оба моргнули от внезапно вспыхнувшего света, потом поспешили к открытой внутренней двери, выводящей в холл, и Гэйб по пути поставил папку возле кухонного стола.

— Мам! — позвала Лорен с порога двери в холл. Ответа не последовало.

Тут отец и дочь ощутили, что обширная комната наполнена глубоким холодом, и остановились.

— Черт! — выругался озадаченный Гэйб.

Он вообще-то уже привык к тому, что в доме постоянно холодно, несмотря на работающие радиаторы парового отопления и камины, но тут происходило нечто другое. Они с Лорен словно сунулись в холодильник.

— Папочка, посмотри!

Лорен стояла как раз перед Гэйбом, но смотрела она наверх, на галерею. Гэйб уловил нечто, но не успел толком рассмотреть, что это было.

Они умчались вдоль по галерее, эти прозрачные клочки… клочки чего? Маленькие обрывки дымчатых облаков, или дымка, или туман? Белые тени? В первый день их пребывания в доме Лорен утверждала, что видела нечто… она назвала это белой тенью, проскользнувшей мимо двери их с Келли спальни. Что она имела в виду? И вот теперь их было несколько, они пронеслись, проскользнули вдоль галереи, несколько сущностей, как будто удирающие со всех ног призраки. Когда глаза Гэйба и Лорен привыкли к полумраку холла и глубокие тени стали менее непроницаемыми, они рассмотрели множество других клочков тумана — движущихся по широкой лестнице облачков, прозрачных, едва различимых. Они промчались в холл и, как будто смутившись, бросились врассыпную.

Немыслимое зрелище, в особенности невероятное из-за размытости теней, тем не менее Гэйб почувствовал, как у него на затылке зашевелились волосы, и это ощущение было резким, почти колющим.

Он шагнул вперед, как будто инстинктивно прикрывая собой Лорен, но, как ни странно, на лице дочери он не заметил испуга — только благоговейное изумление. Совершенно не думая о том, что делает, Гэйб тут же сделал шаг в сторону от кухонной двери, где на стене расположился ряд коричневых выключателей, и боковой частью ладони включил все три разом.

Свет — в основном от кованой люстры высоко вверху, но также и от двух боковых светильников на галерее — был не слишком щедрым, но он, по крайней мере, очистил воздух от фантомов. Гэйб, хотя и почувствовал некоторое облегчение, все же оставался более чем озадачен.

— Эва! — позвал он. — Эва, где ты?

Они с Лорен одновременно услышали негромкий крик — и разом посмотрели на открытую дверь гостиной. Несмотря на свет, горевший над их головами, темнота за этой дверью не смягчилась, будто плотная черная стенка перегораживала вход. Гэйб и Лорен поспешили к гостиной, миновав подвальную дверь, и вместе подошли к комнате.

Гэйб, не думая, перегнулся и просунул руку в темноту, его пальцы нервно ощупывали стену в поисках выключателя, и Гэйбу на мгновение почудилось, что его рука окунулась в чернила, настолько густой была тьма за порогом. Он едва не отпрянул назад от ужасной вони, казалось, насквозь пропитавшей воздух, но подавил этот импульс, догадываясь, что где-то в этой темноте скрывается его жена.

Но даже отыскивая выключатель, оказавшийся по меньшей мере на фут дальше, чем ему помнилось, он услышал, как вдруг испуганно задохнулась рядом с ним Лорен. И сразу же сам увидел это в смутном отблеске почти угасшего огня в камине. Две фигуры сидели в темноте — одна в большом кресле, вторая — и Гэйб инстинктивно понял, что это Эва, — на кушетке. Их лица были полуобернуты к чему-то… к чему-то еще более черному, чем плотная тьма гостиной, — и это что-то наклонялось к Эве…

Ищущие пальцы Гэйба отыскали наконец выключатель и нажали на него. Свет, казалось, весьма неохотно наполнил гостиную, словно тьма изо всех сил сопротивлялась, не желая отступать.

В гостиной были только Эва и какая-то незнакомая Гэйбу светловолосая женщина, обе они сидели, как белые статуи, абсолютно неподвижные, застывшие от страха. И лишь теперь огонь в камине ожил и загорелся снова.

43

Конфликт

Гэйб уже не мог сдержать гнев.

— Так, давайте сначала. Расскажите еще раз, что тут случилось несколько минут назад. Вы говорите, что над Эвой стояло привидение, но оно исчезло, когда мы с Лорен вошли в комнату и я включил свет, так?

— Я не знаю, было ли это привидение, — ровным голосом ответила Лили, избегая яростного взгляда инженера. — Это была некая сущность, вот и все, что я могу сказать, и эта сущность желала причинить нам вред. Мы обе видели ее… черная тень, которая пыталась дотянуться до Эвы в тот момент, когда вы ее потревожили. Она почему-то потеряла силу и растаяла. Может быть, ее испугал свет, я просто не знаю.

— Но вы сказали, что в доме действительно живут призраки. — Гэйб во все глаза смотрел на медиума, сильно обеспокоенный тем, что Эва так легко поддалась влиянию этой женщины.

— Одиннадцать ребятишек были утоплены в этом доме около шестидесяти лет назад, мистер Калег. А нынче что-то мешает их душам покинуть это место. Мы должны помочь им, мы должны выяснить, почему они не уходят. Необходимо отправить их туда, где им следует находиться.

Гэйб, шагавший взад-вперед, остановился и посмотрел на блондинку.

Если Лили и чувствовала страх, она этого никак не показывала. Она просто продолжила:

— Я также думаю, что ваша дочь каким-то образом активизировала духи детей.

— Продолжайте… — прорычал Гэйб.

— Нет ничего необычного в том, что астральные духи в каких-то своих целях используют чистую психическую энергию молодых — особенно подростков или совсем маленьких девочек. Тьма и дурной запах, заполонившие комнату, рассеялись, когда вы включили свет и сюда вошла Лорен.

Прежде чем Гэйб успел перебить медиума, Лили спросила:

— Лорен в последнее время не испытывала необычной усталости?

— Да, было, — ответила удивленная Эва. — Мы все чувствовали себя измотанными, но Лорен в особенности. Она жаловалась на усталость с того самого дня, как мы сюда приехали. Мы думали, это из-за перемены обстановки или из-за волнения — она ведь пошла в новую школу. Или, может быть… ну, вы понимаете… может быть, просто из-за того, что она растет, организм созревает…