Глубочайшее доверие к жизни - Бхагаван Раджниш (Ошо)

Пролетарий привык, бедный человек думает, что это все, что может дать ему жизнь, – он расслабился. Он всегда так жил и не знает ничего другого. Как он может представить себе другую жизнь?

Человек среднего класса отчасти знает вкус богатства и отчасти знает вкус бедности и страданий. Он находится посередине. Он и становится бунтарем.

Ты спрашиваешь: «Почему люди продолжают идти по старой колее страданий?»

Во-первых, они не знают, что возможно нечто большее. Они сдались. Они говорят: «Такова жизнь – это все, что она может дать». А в таком случае, естественно, лучше идти по старой колее страданий, чем что-то менять. Ведь перемены могут принести еще больше страданий.

Во-вторых, вы привыкли к определенной боли. Если вы страдаете от головной боли и живете с ней многие годы, вы привыкаете к ней. Захотели бы вы поменять ее на боль в желудке? Если вы задумаетесь, то решите, что лучше остаться со старой болью: «По крайней мере, теперь я могу с ней справляться. А кто знает, что принесет новая боль? Мне снова придется учиться и привыкать».

Поэтому люди продолжают ходить по определенному замкнутому кругу страданий, по одной и той же колее. Им кажется, что так проще. И чем больше они привыкают к этой колее, тем меньше боли она им доставляет.

В-третьих, они боятся ее оставить. Даже если появляется шанс ее оставить, они пугаются. Это как старая любовная связь: установилась глубокая дружба. Теперь они не знают, как жить без головной боли, не знают, как жить без ревности. Все, что они до сих пор знали, было проявлением их ревности, гнева. Теперь если Бог вдруг явится и скажет: «Я могу освободить вас от всех страданий…»

Только представьте: в одно прекрасное утро вы открываете глаза, а Бог стоит в вашей комнате и говорит: «Я могу освободить тебя от всех твоих страданий». Будете вы готовы отказаться от всех своих страданий? Вы скажете: «Дай мне немного времени подумать. Это так неожиданно – дай мне возможность подумать». Вы не сможете сразу же отказаться от своих страданий. Как вы тогда будете жить? Это ваш сценарий, вся ваша история, без этой истории вы будете чувствовать себя опустошенными. Лучше уж быть несчастными, чем опустошенными.

А блаженство – это пустота. Блаженство возможно лишь тогда, когда вы пусты.

Поэтому Иккью настаивает: «Будьте пустыми. Будьте ничем и никем». Когда «Я» нет, одна лишь полная пустота, в этой полной пустоте и вырастает блаженство. Блаженство расцветает только на почве пустоты. А кто готов жить в пустоте? Люди любят жить в окружении мусора. Это приятно, это дает ощущение богатства – этот мусор твой, и тот мусор твой, все это твое. Среди кучи мусора чувствуешь себя королем.

А когда ты пуст? И нечего назвать своим? Полная пустота… Возникает жуткая паника.

Вот почему люди не называют свое страдание «страданием». Это только создаст проблемы – поэтому люди придумывают другие объяснения. Один говорит: «Это моя карма». Другой говорит: «Наверное, в этом заключено какое-то важное послание из подсознания». Третий говорит: «Судьба, рок». Четвертый говорит: «Такова воля Божья. Бог мудр, и если он так поступает со мной, значит, на то есть причина».

Эти объяснения помогают вам приукрасить свое страдание – смягчить его, сделать более утонченным и изысканным.

Двое хиппи стоят на углу улицы и наслаждаются видом. Вдруг с двадцатого этажа прямо позади них падает огромный сейф. «Эй, старина! Ты слышал? Что это было?» – говорит один хиппи.

Другой хиппи закрывает глаза, безмятежно улыбается и говорит: «Ми-бемоль».

Это происходит каждый день. Но вы продолжаете придумывать красивые объяснения: «Ми-бемоль». Эти объяснения утешают вас. Вся ваша жизнь идет под откос, а вы продолжаете изобретать новые идеи. Вся ваша жизнь – сплошные раны, но вы продолжаете прикрывать их красивыми цветами.

Прекратите! Посмотрите на свои раны, как они есть, – не украшайте их. Если вы действительно хотите избавиться от ран, никогда их не украшайте. Посмотрите прямо на раны. Они воняют, гноятся, они ужасны, безобразны. Но их необходимо осмотреть.

И держите раны открытыми! Это один из верных способов их излечить. Не скрывайте свои страдания. Но, прежде чем вам удастся избавиться от своих страданий, вам придется еще кое-чему научиться…

Во-первых, вы должны научиться жить с новым. Именно в этом и заключается саньяса: это намеренное принятие нового образа жизни. Вы должны научиться жить с новым, только тогда вы сможете избавиться от старого.

Во-вторых, вы должны научиться жить в пустоте. Именно для этого служит медитация. Только тогда вы сможете избавиться от своего мусора.

И, в-третьих, вы должны пожить с людьми, которые счастливы, так чтобы вы смогли ощутить вкус и аромат блаженства. Вы должны пожить в сатсанге. Вы должны заглянуть в глаза тому, кто достиг, чтобы почувствовать вкус, – в ваше существо проникнет некая сладость, и тогда вы увидите. А увидев, что жизнь – это не только страдания, что есть также и Бог, что возможна также и нирвана, ваше сердце снова начнет трепетать и биться быстрее, и в вас пробудится стремление.

Вот в чем смысл пребывания с мастером: вы получаете доступ к запредельному. И если вы его упускаете, то это происходит по вашей вине, а не потому, что его нет.

Подойдите к окну, из которого можно увидеть далекие звезды. Да, они далеки, но как только вы их увидите, вы уже больше не будете прежними.

Кроме того, вы должны начать учиться на своем прошлом опыте. Люди никогда ничему не учатся. Они ищут знания в книгах, но они не учатся на своем опыте. А по книгам нельзя ничему научиться. Если чему-то и можно научиться, то только на собственном опыте.

Послушайте одну суфийскую историю…

Мулла Насреддин пришел на рынок и увидел, что продается большая корзина красного острого перца. Он купил всю корзину, пришел домой и начал есть один перец за другим. Спустя некоторое время к Мулле пришли его ученики и застали его в слезах: «Мулла, Мулла, зачем же ты продолжаешь его есть?» Взяв следующий перец, Насреддин ответил: «Жду сладкого».

Вы живете в страдании и ожидаете, что произойдет что-нибудь сладкое. Но этот мир – сплошной острый перец. А вы все равно продолжаете ждать сладкого перца. «Может быть, этот или следующий» – вы продолжаете надеяться вопреки всему.

Отбросьте все надежды.

Да, блаженство есть, но не в этой так называемой жизни, которой вы жили до сих пор. Оно приходит из запредельного, из другой реальности.

Седьмой вопрос:

Ошо, на днях ты сказал, что некоторые люди – прирожденные буддисты. Наверное, я один из них, потому что я всегда чувствую глубокий отклик, когда ты говоришь о Будде или Иккью. Это моя естественная атмосфера. Но я вспоминаю, что чувствовал то же самое, когда ты говорил об Иисусе, о йоге, о Дао, о суфизме…

Помоги мне, пожалуйста, выяснить мою истинную природу.

Ты прирожденный фанат Ошо.

Последний вопрос:

Ошо, о тебе рассказывают так много противоречивых историй. Даже среди твоих учеников нет согласия относительно твоей философии. Почему?

У меня вообще нет философии. Так разве могут мои ученики иметь о ней общее мнение? У меня нет никаких догм, нет вероучения. Мои утверждения – это не философия, а поэзия. Мои утверждения не об истине, они являются лишь способом помочь вам проснуться. Для одного ученика я создаю один способ, для другого – другой. Как между ними может быть согласие?

Согласие возникнет лишь тогда, когда они проснутся, их пробуждение и будет согласием. Но когда два человека пробуждаются, им нечего сказать. Они могут смеяться – их смех будет согласием. Или они могут плакать от радости – их слезы будут согласием. Но между утверждениями не может быть согласия.

Ты, наверное, здесь новенький. Не беспокойся об этом. У меня нет философии, поэтому не может быть и согласия.

Во-вторых, каждый ученик связан со мной лично. У нас личные отношения. Это не значит, что нужно следовать определенной философии – ты находишься с мас-

тером, а не с философией. Зачем думать о философии, пока я жив? Оставь это людям, которые придут позже, когда я умру. Тогда будет много философской работы: исследований, кандидатских и докторских диссертаций. Оставь это другим глупым людям, тебе не нужно об этом беспокоиться.

Ты здесь со мной – утоли свою жажду. Зачем тебе спрашивать моих учеников о философии? Даже если ты спросишь меня, ты не услышишь ничего непротиворечивого. Сегодня я говорю одно, а завтра – уже другой день! У меня нет обязательств перед прошлым. Когда я говорю что-то сегодня, я совершенно не думаю обо всех вчерашних днях, которые прошли. Я совершенно не обязан согласовываться с прошлым.

Человек, который никогда не противоречит прошлому, – мертвый человек. На самом деле, ему больше не нужно жить – зачем? Если он собирается постоянно быть в согласии с прошлым, то лучше закончить жизнь.