Смертельное наследство - Билл Видал

У себя дома в Медельине мэр Ромуальдес никак не мог заснуть. И не только по той причине, что у него болела рука. Доктор Пальмиро наложил повязки на его ожоги и сделал два укола, настаивая, чтобы он во избежание осложнений обратился в госпиталь. Ромуальдес ответил, что это невозможно. На неделе у него запланировано много работы, так что он может съездить к хирургу самое раннее в пятницу вечером. «Обязанности мэра, — многозначительно произнес Ромуальдес громким голосом, так чтобы его слова эхом разнеслись по дому, — важнее личных неудобств. Возможно, — далее сказал он доктору, — мне стоит съездить в Боготу и обратиться к хорошему пластическому хирургу. Полагаю, так будет лучше всего!»

Доктор кивнул и сказал, что сможет это устроить, коли таково желание мэра.

Ромуальдес признался, что ожоги у него на руке образовались под воздействием кислоты: случайно разбилась бутылка, когда он пытался достать что-то с верхней полки в гараже. Доктор спросил его, как называлась кислота, на что мэр ответить не смог и лишь пожал небрежно плечами: мол, это не имеет значения. Однако собственная мысль посетить столицу в медицинских целях ему понравилась. Завтра он встретится с де ла Крусом и предложит ему разбираться с кредиторами, повторив обещание Моралеса: на следующей неделе деньги будут обязательно. Потом Ромуальдес созовет собрание полицейских, на что имеет теперь весьма веские причины. Да, он получил серьезные травмы и должен ехать в столицу для лечения, но даже сильная боль и угроза здоровью не могут заставить его пренебречь своим долгом. В городе ожидаются беспорядки, поджоги и, возможно, даже стрельба, скажет он полицейским, поскольку люди, не получающие зарплату, становятся неуправляемыми. Затем он предложит собравшимся высказаться на предмет того, как лучше действовать, чтобы пресечь беспорядки в корне и избежать грабежей, насилия и хаоса. Ну и так далее в том же духе. Короче говоря, ему не составит труда заставить проболтать с ними пару часов. А после собрания он прямиком отправится в аэропорт и вылетит в Боготу, чтобы посетить лучшую столичную клинику. И город Медельин заплатит за это.

Утром мэр принял двойную дозу болеутоляющего, надел свой лучший льняной костюм и навестил кабинет доктора Пальмиро, который наложил на раны свежую повязку, сделал необходимые инъекции, а также позвонил в госпиталь в Боготе, чтобы зарезервировать ему отдельную палату. После этого мэр поехал на работу и пригласил к себе в офис де ла Круса. Последнему не улыбалось разговаривать с разозленными кредиторами в одиночестве, но спорить с предписаниями медицины не приходилось, тем более свидетельство серьезной травмы, полученной Ромуальдесом, находилось у него перед глазами. И все же адвокат не мог отделаться от мысли, что под бинтами скрывается вполне здоровая рука, и решил прояснить этот вопрос, позвонив чуть позже под благовидным предлогом доктору Пальмиро.

Потом перед Ромуальдесом встала наиболее серьезная проблема дня: договориться с начальником полицейских сил. Этот офицер происходил из другого, нежели Медельин, города, на дух не переносил мэра, и его убеждения насчет возможных серьезных беспорядков в связи с невыплатой зарплаты не разделял. Мэр сказал, что, как законно избранный глава города, имеет полное право обратиться ко всем полицейским, дислоцированным в Медельине и вокруг него. И коль скоро начальник полиции данное право оспаривает, он, мэр, пожалуется на него министру внутренних дел, причем сделает это лично, так как направляется в самое ближайшее время в Боготу на лечение.

Всю первую половину дня Ромуальдес внушал офицеру мысль о серьезности своих ран, требовавших лечения в столичной клинике, и неоднократно намекал, что если в его отсутствие лишится жизни хотя бы один человек, отвечать за это придется начальнику полиции: муниципалитетом против него будут выдвинуты обвинения в преступной халатности и непринятии мер, направленных на предотвращение беспорядков.

Наконец начальник полиции сдался и согласился на проведение общего собрания сил правопорядка около шести часов вечера. Так и быть, он позволит этому жирному борову произнести речь перед личным составом, после чего сам проводит его до аэродрома, дабы убедиться, что Ромуальдес действительно улетел в Боготу. Ну а в отсутствие мэра он, начальник полиции, сможет делать то, что считает нужным.

К полудню Ромуальдес уладил все вопросы, после чего поехал домой. «Чтобы немного отдохнуть и превозмочь боль, не выставляя напоказ своих страданий», — торжественно объявил он, прежде чем сесть в машину. По пути домой мэр, однако, позволил себе расслабиться и даже горделиво улыбнулся при мысли о собственной предусмотрительности. В самом деле, мало нашлось бы людей, которые, оказавшись в столь плачевном положении, смогли бы не только выйти из него с честью, но и использовать нанесенный им ущерб как важный элемент политической игры, просто обреченной на успех.

Если Роблес и нанятые гринго киллеры сделают свою работу, Моралес станет хладным трупом, когда мэр будет ехать в аэропорт. И тогда никто не сможет обвинить его в крушении грандиозного плана по застройке Медельина. Он же получит возможность публично осудить Моралеса за торговлю наркотиками и опровергнуть все обвинения в собственной причастности к его деятельности. С другой стороны, если дону Карлосу удастся выжить и убить Роблеса, что ж, так даже лучше. Через неделю фонд получит деньги, строительство возобновится, а героизм городского лидера, поставившего долг выше собственных телесных страданий, станет предметом всеобщего обсуждения и восхищения. Он лично позаботится об этом.

Ко всему прочему теперь у него имеется пятьдесят тысяч долларов в Майами, а в скором времени на его счет должны поступить еще пятьдесят. После смерти Моралеса американцам придется основательно раскошелиться, поскольку им, без сомнения, понадобится свой человек в руководстве такого беспокойного города, как Медельин. Но что бы ни случилось, мэр постарается находиться подальше от этого места всю следующую неделю.

Приехав домой, он сразу же перезвонил в свой офис и попросил секретаршу заказать ему два билета на вечерний авиарейс до Боготы. Мэр не видел причины, почему Алисия не может лететь вместе с ним.

Арчер и Харпер слишком долго на Кенсингтон-сквер не засиживались. Когда прошло четверть часа и Клейтон не приехал, они подождали еще пятнадцать минут, а потом еще десять, после чего пришли к выводу, что банкир так и не объявится. Арчер позвонил в управление и потребовал прислать патрульную машину, с тем чтобы она дислоцировалась рядом с домом Клейтонов, а также вооруженного полицейского для дежурства внутри помещения. Управление выполнило оба требования, причем для дежурства в доме была задействована женщина-полицейский из охраны дипломатического корпуса, в обязанности которой входило неотлучно находиться при няньке и детях. После этого оба офицера правоохранительных сил отправились в центральный полицейский участок Уэст-Энда на Сэвил-роу.

Там их провели в большую камеру на первом этаже, где содержался Ричард Суини. Офицер, арестовавший его, сообщил, что американец отказался что-либо подписывать или давать какие-либо объяснения без своего адвоката.

Арчер расположился на деревянной скамейке напротив задержанного, Харпер же продолжал стоять, скрестив на груди руки и привалившись спиной к двери. Старший инспектор рассказал Суини о похищении Кэролайн и некоторое время наблюдал за его реакцией. Без сомнения, эта новость шокировала Суини. Потом Арчер сообщил, что они идентифицировали похитителя как некоего Антонио Салазара, каковое известие, казалось, вызвало у Суини еще большее потрясение. При всем том он продолжал хранить молчание относительно сути дела и лишь заявлял о своей невиновности. Когда адвокат говорил, слова из его уст выходили решительные, твердые и бескомпромиссные, но дрожь в голосе выдавала владевший им страх.

— Я говорил раньше и скажу снова: я приехал в Лондон только для того, чтобы обсудить важное дело с моим клиентом Томасом Клейтоном. Я ничего не знаю о похищении и об Антонио Салазаре за исключением того, что это сын одного из клиентов моей фирмы. Ну а теперь я повторю в десятый уже, наверное, раз, что хочу видеть своего адвоката и что к сказанному выше мне прибавить нечего.

— Вы хотите видеть какого-нибудь конкретного адвоката? — осведомился Харпер.

— Дайте мне телефонную книгу, и я скажу вам.

Харпер перевел взгляд на Арчера, который жестом дал ему понять, что спешить с этим не стоит.

— А где сейчас может быть Том Клейтон? — задал следующий вопрос Харпер.

— Откуда, черт возьми, мне знать это?! Кажется, он вышел из отеля вместе с вами! — огрызнулся Суини.

— Стало быть, вы отказываетесь сообщить нам детали этого дела, связанного с крупными денежными суммами, мистер Суини?