Корова (сборник) - Наталья Горская

– Да ладно.

– Нет, правда. В некоторых странах такое близкое пребывание мужчины рядом с женщиной уже расценивается как интим. Если на Ближнем Востоке мужчина так близко с женщиной сядет, его за это зарезать могут. Сидит красивая женщина, а напротив неё ты – такой сморщенный и непрезентабельный. И надо полагать, ей совсем нерадостно тебя видеть, настроение у неё уже на нуле, ухудшается общее самочувствие, давление, состав крови и так далее. Люди звереют, становятся агрессивными. А всего-то надо дать людям больше простора! Ведь какой мизантроп мог додуматься, чтобы людей разместить в такой тесноте? А между диванами какое мизерное расстояние? Совершенно некуда ноги протянуть…

– В гробу протянешь. Ха-ха-ха!..

– Видимо, обладатель такого менталитета придумал эти купе. Все бояться сделать что-то хорошее для людей. Вот я читал, что для психики очень тяжело: долго сидеть обращённым к лицу незнакомого человека. На Западе, говорят, в поездах все сидят в затылок, никто друг на друга не смотрит, а у нас место экономят, норовят в вагон наибольшее количество живых единиц запихнуть! Крупнейшее государство мира, а всё на пространстве экономим. Человеческое общество – это как молекулы: они и притягивают друг друга, но в то же время отталкиваются. Вот в кислороде молекулы не приближаются друг другу ближе определённого расстояния, но и не отталкиваются слишком далеко. А если это равновесие нарушится, то кислород перестанет быть кислородом. Если молекулы сжать, это уже какой-то сжатый газ получится. Вот и нас перевозят здесь, как сжатый газ.

– Как интересно Вы о таких простых вещах рассказываете…

– Девшк, а девшк, а чаво ты такая грустная?..

– Да не дыши ты меня своей утробой!

– Нет, ты мне скажи: чего ты такая грустная, а? Я знать жалаю!

– Вот вопрос задал на засыпку! Ишь, как они все привыкли к развесёлым девкам, которые им всегда должны быть рады!.. Главный вопрос всех придурков… Народ, кому тут весело?

– Ась? Чаво? Хе-хе…

– Требухой своей на меня уже целый час дышит и ещё недоумевает, чего это у меня рожа невесёлая. На твою харю поглядишь, так жить не захочешь, не то, что улыбаться.

– Чтоб тебе!..

– Тебе того же.

– А ведь я с самыми серьёзными намерениями! Вы понимаете: я женат, но мой брак давно умер…

– Ну, так сначала похорони его как следует, а потом обращайся, ценность великая.

– Да и пошла ты, тёлка! Я ей уже три комплимента сделал, а она кочевряжится, корова криволапая!

– Ну и мужики пошли: то тёлкой обзовут, то коровой. Не знаешь, что и лучше.

– Тёлка у них вроде как лучше коровы считается.

– Надо же. Можно сказать, оттолкнула возможную любовь, ха-ха!

– Ничего себе! Смотри, что написано: оказывается, Жан Рено в одиночку воспитывал сына и дочку, когда их бросила жена – во бабы европейские отжигают, не то что мы, клуши кухонные!

– О, какой мужчина! И как же она его бросила? Наши дуры с алкашнёй страшенной живут годами и не бросают, а тут такого красавца бросили. Это ему сколько? Под семьдесят, и так потрясно выглядит! Наши уже в тридцать еле ноги переставляют, ходят помятые, словно из бетономешалки вынули, а этот-то – прямо картинка. Да, Запад – дело тонкое: нам, азиатам, не понять их загадочной души.

– Да ладно! Тут дальше написано, что он уже женился.

– Уж понятное дело, такой красавец в холостяках не засидится. А на ком?

– На ком, на ком – на фотомодели какой-то. На ком же ещё?

– Понятное дело, что не на нас с тобой.

– От газет этих одно расстройство!

– Ну как это Вы не можете дать свой номер телефона? Как это нет? Я не представляю, как можно жить без телефона!

– Зачем он нужен?

– Ну мало ли?.. Может, Вы в лифте застрянете, а аварийную не вызвать будет?

– Я живу в доме без лифта.

– А если задержитесь где-нибудь?

– Я одна живу, так что отчитываться не перед кем.

– Нет, на всякий случай надо иметь.

– Если что-то приобрести на всякий случай, этот случай непременно наступит. У нас на работе мужчина купил газовый пистолет, и на него на следующий же день напали. Всю жизнь ходил, и никто даже пальцем не трогал, а как пистолет купил, сразу и напали. Не успел и вытащить! А так ходил бы себе спокойно.

– Вы рассуждаете, как наши бабушки, которые даже домофона боятся. Прямо хоть курсы им проводи! Конечно, если люди без этих прибамбасов всю жизнь прожили, теперь трудно к ним привыкнуть. Вот у меня мать боится калькулятора. Бухгалтером на крупном предприятии отработала и умела любой отчёт свести на счётах – это такие костяшки на палочках были, в некоторых провинциальных магазинах их до сих пор можно видеть. Представляете себе, что это такое? А калькулятор не воспринимает никак. На клочке бумажки в столбик считает, а чтоб на калькуляторе – боже сохрани.

В конце концов эти разговоры сливаются в единую словесную ткань, в один поток из обрывков фраз и эмоций:

– Ты долго будешь тут фланировать, верста коломенская? «Растишку», что ли, съела? Всю рассаду мне переломала, корова профессиональная!.. Во коровишша-то!

– А ты кобылишша! Тоже профессиональная.

– Да заткнитесь вы обе, клуши… профессиональные.

– Счастье тебе будет…

– Ты ещё не устал тут сидмя сидеть, сидень?..

– Сама ты чмо тряпичное!..

– Пошли покурим…

– Хр-р… фьюить, хр-р-р… буль-буль-буль…

– Нет, ну что за бабы пошли!

– Ты картошку почистила?..

– Достоевский очень актуален. Ведь он фактически наш сегодняшний день описывает…

– Огурцы я сажаю, когда на дубе первый лист появляется…

– Нет, между нами всё кончено! Я слишком высоко ценю себя, чтоб стирать портки такому чмошнику!..

– А я, мля, ему, мля, и говорю, мля: ты что же, мля, меня, мля, дураком обозвал, мля?!..

– Па-апра-ашу не оскорБЛЯТЬ!

– Да не бзди ты горохом!..

– Чтоб ты сдох, пакость!..

– Охо-хошюшки-хо-хо.

– Харэ бухать!

– Ка-азё-ол!

– О, Хосподи.

– Дайкась…

– Накось…

– Ха-ха-ха!

– Мур-р-р, мур-р…

– Гав-гав!..

– Мяаау!..

– Га-га-га…

– Кря-кря-кря…

– Бе-е-е…

– Ме-е-е…

– Мму-у-у!

– Мама, смотри: коровка!

В вагон и в самом деле вошла корова. Живая и настоящая! Иные аж зажмурились и снова открыли глаза, типа «ну всё, приплыли». Кто-то решил, что это галлюцинация от духоты и вони. Все только незадолго до этого почувствовали, как весомо покачнулся вагон на одной из станций, словно в тамбур вошёл кто-то очень тяжёлый. Корову везёт старик с непомерной поклажей в виде тюков и ящиков, что непонятно, как он удерживает эту почти акробатическую конструкцию на жилистых плечах. Он купил эту корову у знакомых и собирался провезти её пару станций, но перед выходом выяснилось, что у рогатой нет заднего хода.

– Ну-у, давай на выход, Бурёнушка! – кряхтит дед. – Экая ж ты неповоротливая.

– Давай мы ей пендаля дадим! – ржут какие-то курильщики в тамбуре.

– Му-у! – протестует корова против такого нечеловечного поведения этих странных уродов, которые провоняли табаком весь вагон, так как двери в тамбур не закрываются: между ними понаставили ящики и тележки до самого потолка.

– Чего вы к корове пристали, изверги? – укоряет хохотунов баба с бидонами и заслоняет корову массивным телом. – Она же не может задом ходить, как мужик не может молоко давать.

– Ха-ха-ха!

Корова быстро смекнула, кто тут самый лучший человек из всех присутствующих, и уткнулась огромным чёрным носом бабе в бок:

– Му-у, – пожаловалась она ей на судьбу, как женщина женщине.

Хозяин тем временем намертво повис на стоп-кране и кричит в него, чтобы машинист не закрывал дверь, пока он не выведет на перрон свою «коровушку-кровинушку». Машинист, должно быть, уже смирился с участью «я везу филиал дурдома», поэтому ничего даже не говорит, а только настойчиво и безуспешно пытается сдвинуть состав с места.

– Чего ты в стоп-кран орёшь? Надо же по связи с машинистом договориться, – подсказали деду знающие люди.

– Ой-ё! – лихорадочно всхлипывает дед. – Сынки, скажите водителю поезда, чтобы он не съезжал с энтого места. Мне жа не дотянуться до энтой связи, не протиснуться. Ну, кто-нибудь. Помоги-ыте!

– Дед, ори «SOS», – советует кто-то.

– Мне же на энтой станции выходить надоть! – деду в самом деле не до смеха.

В конце концов, кто-то обрисовал машинисту ситуацию с коровой.

– Ка-какой ко-ко-коровой?! – выдохнул он по громкоговорящей связи. – Ни х… не понял.