Корова (сборник) - Наталья Горская

– Потому что блаженным, то есть сумасшедшим прощается, если они говорят правду, а разумным – нет. Поэтому люди и любят дураков из себя изображать. Дуракам всё с рук сходит.

Следом за детиной через двух продавцов пошла побираться женщина в хорошем костюме, у которой якобы на вокзале украли всё и сразу. Некоторые пассажиры были одеты хуже неё, так что никто ей ничего не дал, а все только удивлённо обводили её взглядами, на что она в конце концов обиженно фыркнула: «Ну что ж. Тогда пойду воровать, вам же хуже будет». Кого здесь только не увидишь!

– Тута ещё такая же фифа ходила, – звучит голос ветерана дачного десанта. – С младенцем, якобы. Полено какое-то завернула в одеялко и ходила, канючила: «Подайте дитю на пропитание». Два года ходила, а потом народ осенило: а чего её ребятёнок-то не растёт? Потом её в тамбуре видели, так она при мобилке, при золотых кольцах. Вот суки-то! Никто работать не хочет.

– А чего ж хотеть, если за честный труд не платят ни черта! Мы по полвека отработали, а что получили за это? Вот молодёжь и учится, наблюдая наш пример жизни.

– Вот ещё бездельники идут.

– Да это же музыканты, менестрели, можно сказать.

В вагон зашли парень с гитарой и девушка с флейтой, без лишних объяснений очень прилично сыграли мелодию «Одинокий пастух». Тут же затихли мат, ругань и прочие неприятные проявления ярости. Музыка лишний раз подтвердила, что она – универсальный язык человечества. И так все знают, что не хорошо ругаться, плеваться, досаждать друг другу неуважением и невниманием, но всё делают с точностью до наоборот. Но прекрасная музыка заставила всех вытащить на свет божий свои лучшие черты и убрать подальше худшие… Всё испортило объявление робота. Дурацким женским голосом, словно этого говорит истеричная пионервожатая, которая застукала пионеров за прослушиванием тяжёлого рока и теперь встревожено объясняет, чем это им может грозить. Чёртов робот в третий раз с какого-то геморроя решил продолбить всем по головам из динамиков на потолке своё давно известное «не сорите, не курите в вагонах и тамбурах, не переходите пути в неустановленных местах…».

И кто только додумался поручить читать такой текст женщине! Так глупо это звучит про вагоны и тамбуры, про железнодорожные пути и работу автоматических дверей в женском исполнении. Звучало бы более убедительно и доходчиво, если бы произносилось мягким и спокойным тёплым баритоном, а не звонким и нервным женским голосом на повышенных нотках. Густое контральто тут тоже не подойдёт. К тому же сила звука такая, какой и на концерте в СКК не бывает: звуковая волна отдаёт во всём организме до кончиков волос… А в вагонах как курили-сорили, а вне вагонов как перебегали пути в неустановленных местах, так и продолжают это делать дальше!

Некоторые бродячие по электричкам музыканты играют весьма чисто и даже талантливо, но большинство абы как бренчит на сильно расстроенных гитарах и давит на неработающие клавиши видавших виды аккордеонов, так что слышна не музыка, а только пощёлкивание западающих кнопок. Поют тоже иногда очень красиво, даже безо всякого музыкального сопровождения. Поют и Псалмы, и народные песни, и хиты эстрады. Как в любой профессии встречаются откровенные халтурщики, бездарно читающие плохо заученные стихи. Одно время по вагонам ходил какой-то парень и всем предлагал послушать «Сказки о царе Салтане» в его гнусавом исполнении. Бродил ещё мужчина в обносках и совершенно беззастенчиво нестройным и сопатым голосом пытался петь «I Wanna Be Loved By You». Народ только покатывался в беззвучном смехе, но деньги таким горе-исполнителям всё-таки подавал: не за песню, а за веселье.

Но тут вошло что-то настолько голосистое, аж весь вагон вздрогнул. Вошла смуглая девочка лет семи-восьми в пёстром платьице, с неумело накрашенными кровавой помадой детскими губами и запела:

Ах, зачем я яво полюбила,Ах, зачем цаловала яво?Яво сердце меня позабыло,Не осталось совсем ничаво.

Лишь осталися наши малютки,И глаза мои полные слёз,А глаза яво как незабудки,И я думала: это всурьёз.

Мощный звук раскатывается во все стороны, ему словно бы тесно в узком пространстве вагона. Девчонка поёт совершенно без каких-либо усилий мощным от рождения голосом. Просто открывает рот, словно бы что-то рассказывает. Такой голос бывает только у южан. Постоянные ОРЗ, ангина, грипп и пневмония у жителей северо-запада России не способствуют развитию такого голоса. Обитателям юга не надо ходить сгорбившись, вжав голову в плечи, когда снежная крупа сыплется за воротник, а ледяной ветер норовит сбить с ног, поэтому грудная клетка и лёгкие хорошо сформированы, осанка так горда и сама гордость столь велика, что её легко задеть даже полусловом и полувзглядом. Пение там ещё остаётся видом семейного досуга, а у нас теперь редко поют на трезвую голову просто так, для себя и своих. У нас только орут, когда выпьют. Мы слишком зажаты – то ли от цивилизованности, то ли от тесноты, то ли всё от того же холодного климата. Поэтому мало кто умеет так раскрепощёно спеть без какого-либо допинга. Безголосый южанин – это такая же редкость, как голосистый обитатель нашего продуваемого всеми ветрами региона. Именно голосистый, а не горластый. Горластых везде много.

За девочкой идёт такой же чернявый мальчик лет десяти, и играет на маленькой гармошке незатейливую мелодию. Он же собирает деньги. Денег им дали много: всех растрогала история трагической и как всегда дурацкой бабьей любви к какому-то как всегда недостойному этой самой любви злодею в детском, мало что понимающем в сложных взрослых отношениях, исполнении. Голосистый ребёнок счастливо улыбается, увидев такое восхищение своим пением, которое ему даётся без особого труда, и благодарно принимает конфеты и прочие сладости от чадолюбивых граждан. Если девочке дают деньги, мальчик с гармошкой их сразу же у неё грубо отнимает.

– Вот как с вами, бабами, надо! – одобрил это чей-то пьяный мужской голос. – Вот у них на югах к бабью отношение правильно по-ставлено. А нашим сукам дали много воли, вот поэтому так и живём.

– Ты поглянь на него: он ещё чего-то тут балакает, – насмешливо отвечает на это женский. – Надо же: говорящий мужик… Ты лучше поведай, куда ты деньги, которые я тебе на покупку навоза давала, дел?

– Да пошла ты!..

– Я-то пойду, а ты-то что без меня делать будешь, курица ощипанная?

Этот спор заглушает новый исполнитель. Какой-то слегка пьяненький, но опрятный старичок с аккордеоном поёт и пляшет под песни народов СССР. В конце концов это ассорти утомляет и какой-то голос заявляет:

– «Мурку» сбацай дед! Штуку налом ставлю вперёд.

– Вам какой вариант песни исполнить? – живо интересуется аккордеонист. – Классический или подцензурный? А может, желаете услышать варианты Высоцкого или Германа?

Выяснилось, что «Мурки» существует свыше двадцати вариантов! В каких-то вариантах утверждается, что банда «рыжей Мурки» прибыла в Одессу из Ростова, в других – из Амура. Старичок старательно пропел несколько вариантов этой очень длинной песни о трагической судьбе бесшабашной девахи Маруски Климовой – Мурки «в кожаной тужурке», которую «боялись даже урки», но обнадёживало, что «за всем следила Губчека». Нехорошей Мурке вежливые урки дарили «польты и жакеты, кольцы и браслеты», но она всё-таки зашухарила ихнюю малину, «так теперь за это получай».

Старичку напихали мятых купюр целую кепку. Он, как человек ответственный, за такую плату всё норовил пропеть 16-ый и 19-ый варианты бандитского гимна, но его вытолкнула уже уставшая ждать своего выхода транспортная торговля:

– Дед, имей совесть! Уже двадцать минут сцену держишь.

Вдруг поезд начинает дёргаться, как забуксовавший автомобиль. Это кто-то заспавшийся проехал мимо своей станции. Он бьётся в тамбуре как дитя, которого увозят мимо родной мамы. Он видит свой город, где его дом, куда ему так хочется попасть. Вот же он, только руку протяни, но железная неумолимая сила тянет его куда-то, куда ему не надо, где он и не был никогда, где он не знает никого и ничего! Он рвёт стоп-кран и орёт что-то бессмысленное.

– Поезд отъехал от платформы! – кричит машинист ужасным людям, которые никак не могут научиться вовремя просыпаться и вы-ходить там, где им надо, где их ждут. – Двери нельзя открывать! Отпусти стоп-кран, мать твою пополам!

– Мама-а! Да выпустите же меня! Пожалуйста-а-а, у-у-у!..

И кто только придумал эти стоп-краны, когда каждый может вмешиваться в работу несчастного машиниста иногда просто забавы ради? Его и без того достают разными глупостями, когда пассажирам начинает казаться, что они лучше него разбираются в тонкостях его профессии, как это часто бывает с людьми, которые мало что понимают и в профессии собственной.

Мы едем в нечётном вагоне. Такие вагоны временами начинают греметь, как связка консервных банок, только во сто крат громче. Звук мало приятный, но что поделаешь: таково уж устройство чрева подвижного состава.