Имперский раб - Валерий Сосновцев

Капитан был полностью подавлен. Ефрем вздохнул: «Ну вот, теперь он зубами гвозди будет грызть, ежели прикажу». Вслух сказал:

– Успокойтесь, капитан, путь у нас долгий, и если плавание пройдет успешно, то обещаю вам, что награда превзойдет ваши самые смелые ожидания… Кстати, где мы находимся сейчас?

Капитан угодливо развернул на столе карту.

– Обогнули Африку, сэр, теперь все время идем на Норд.

Ефрем кивнул, заглянул в карту и распорядился:

– Я буду у себя в каюте. Без особой надобности не тревожить.

В наступившей тишине он не спеша прошел к выходу.

Но тревожиться все же пришлось, и немедленно. Открыв дверь капитанской каюты, Ефрем отшатнулся – перед дверью в его каюту, спиной к капитанской, присев на корточки, одним глазом заглядывал в приоткрытую створку помощник капитана шхуны О’Хил. От неожиданности офицер отпрянул в сторону и застыл, прижавшись к переборке.

– Это что такое? – вскричал Ефрем.

К нему сзади поспешил капитан и выглянул в коридор через плечо. Оба начальника вопросительно смотрели на О’Хила. Помощник быстро взял себя в руки, молча показал пальцем на дверь каюты мистера Бирка, потом приложил палец к губам. Ефрем хотел было шагнуть к двери, но капитан придержал его за руку. Они прижались к переборке рядом с дверью. Капитан показал О’Хилу на дверь и кивнул. Помощник рывком отворил дверь и отскочил. В тот же миг в воздухе мелькнуло лезвие, и в косяке над каютой капитана, как раз на уровне лба Ефрема затрепетал широкий нож. О’Хил бросился внутрь, послышался удар, падение, и он крикнул:

– Входите, джентльмены!

Ефрем и капитан увидели на полу каюты матроса Тома О’Брина. Он лежал бледный, с выпученными в страхе глазами и сжимал в руке подсвечник. Ефрем быстро осмотрел вещи. Как будто все было цело. Осмотрел сундук. На стенке у замка увидел вмятины. Капитан тоже увидел их и сказал:

– Вот каналья! Он пытался с помощью ножа и подсвечника взломать запор. Не получилось. – Оборотился к вору и гаркнул: – В чем дело, матрос?!

О’Брин трясся как в ознобе, клацал желтыми зубами и молчал. Глаза его закатились словно в припадке.

– Тащите его на палубу, а то издохнет здесь в духоте, – приказал Ефрем.

Наверху собрались все, кто был свободен от службы. Стоявшие вахту с любопытством посматривали на происходящее со своих мест. Ефрем не заметил ни на одном лице сочувствия к О’Брину. Его поставили на колени.

– Что ты делал в каюте мистера Бирка, висельник, отвечай! – начал орать на него капитан.

– Я не сам… – залепетал матрос.

– Тебя что, заставили? – наседал Лерн.

– Постойте, капитан, – вмешался Ефрем. – Скажи мне, приятель, как ты думаешь, что положено тебе по уставу за твой поступок? Ты скажи, и я, может быть, пойму тебя…

– Не надо, мистер Бирк, сэр! – завопил отчаянно О’Брин. – Я отслужу… Я…не хотел…

– Не тяни время, скотина! – снова вмешался капитан.

– Не мешайте! – прикрикнул на капитана Ефрем.

От его окрика капитан осекся, а матрос, наоборот, заговорил спешно, глотая слова:

– Не вешайте меня, мистер Бирк! Вам, только вам одному я все расскажу!

Он умоляюще смотрел на Ефрема, как собака, затравленная разъяренной толпой. Ефрем жестом показал команде отойти подальше. Команда отодвинулась. Он склонился к матросу, кивнул ему и приготовился слушать.

– Я человек мистера Чамбера, сэр… – затараторил, захлебываясь громким шепотом, матрос. – Здесь опасно, сэр!.. Все это висельники, и я слежу за ними… О-о-о, все здесь слуги дьявола, сэр!..

«Сходит с ума или притворяется?» – подумал Ефрем, выпрямляясь во весь рост. О’Брин заплакал и стал размазывать слезы кулаками. Ефрем жестом подозвал капитана, спросил:

– На судне есть врач?

Капитан сначала удивился, потом вспомнил, что Бирк все-таки не морской чин и ответил:

– Не предусмотрено. У нас не фрегат, тем более не линейный корабль. Я сам врачую, если приходится, или боцман.

– Он, кажется, свихнулся, – кивнул на О’Брина Ефрем.

– Дозвольте мне, сэр, привести этого негодяя в чувство? – с готовностью лакея вызвался капитан.

«Понимаю, как ты его сейчас отделаешь! – подумал Ефрем. – Но нужно мне быть здесь как они. Иначе пропаду». Он молча кивнул.

– Боцман! – гаркнул капитан. – Купать эту падаль, а то вонь поползла по судну!

Ефрем заметил, как вздрогнула команда, услышав приказ капитана. О’Брин не пошевелился. Он продолжал тихо хныкать. Ефрем насторожился.

«Мистер Бирк не знает, что это за купание, – подумал он. – Ай-яай-яай!.. Много еще на чем могу споткнуться… Меньше нужно выставляться, больше молчать! – укорил он себя. – С капитаном-то чуть не погорел!.. Ничего, придется учиться, мистер Бирк!»

Заплаканного и, как оказалось, обмочившегося О’Брина привязали к канату и бросили за борт. Наказуемый ничего не понимал. Он захлебывался, бессвязно кричал, бестолково бил по воде руками. Его подтягивали к судну, не давая утонуть и отпускали снова. Ужас, исказивший лицо О’Брина, застыл на нем неподвижной маской. Он охрип от крика и только рычал.

– Акулы! – крикнул смотрящий с мачты.

Команда шхуны сгрудилась у бортов, всматриваясь в волны за кормой. Ефрем впервые видел акул. Их тела стремительно прорезали толщу воды. Было их пять или шесть. Громадные острые плавники закружились вокруг несчастного. Увиденное до трепета потрясло Ефрема.

– Вынимай! – закричал боцман матросам и без команды уже тащившим канат.

– Ружья, ружья несите! – велел было капитан, тоже всматривавшийся в волны за кормой. – Эх, поздно!..

Действительно. Вмиг на месте, где болтался на канате матрос Том О’Брин, вскипел клубок из тел морских чудищ. Несколько раз мелькнули белые брюха, черно-синие спины, громадные хвосты и зубастые морды. Вода на короткое время окрасилась кровью. Канат обвис… Земная юдоль предателя, мерзавца матроса Тома О’Брина завершилась в воде. Точнее, в желудках морских гадов. Потрясенный больше всех, Ефрем едва сдерживался.

«Европа! Мать вашу!.. Прости Господи! – подумал он. – Живого человека на съедение зверям, на потеху толпе бросили!.. Чуть что, так для них все кругом варвары. Азиаты нигде такого при мне не делали… Видать, им и в голову не приходило!..»

Матросы вытащили канат. Он был срезан словно бритвой. Боцман растерянно посмотрел на капитана. Тот посмотрел на мистера Бирка.

– Что же теперь, пожимать плечами, господин «судовой лекарь»? Будто вы не знали, что здесь водятся хищные твари, – раздраженно сказал Ефрем-Бирк. – Теперь мы вовсе ничего не узнаем… Это был не столько матрос, сколько…