Имперский раб - Валерий Сосновцев

Ефрем не договорил, махнул рукой и пошел к себе в каюту.

– Не беспокоить по пустякам! – бросил он на ходу.

В каюте он еще раз пересмотрел свои вещи. Все было на месте. Он лег на кровать, заложил руки за голову и стал размышлять:

«Выходит, этот бедняга был шпионом Чамбера – сам проговорился. Занятно, занятно… Итак: капитан шхуны – шпион ихнего бывшего главного шпиона, сэра Уильяма Питта. Чамбер тоже его человек. Шпионы главного шпиона обзавелись своими шпионами, здорово! Впрочем, на одного уже меньше. Может, этот матрос не один такой? Почему бы и нет. Кто еще?.. Боже мой, везде одно и то же. Друг дружку аки волки голодные высматривают, вынюхивают! Друг друга топят, грызут… Коль не сожрут, так затопчут, тьфу!..»

Он прислушался к скрипу переборок. Океан ласково покачивал шхуну. Здоровый организм Ефрема не чувствовал никаких неудобств от качки, как это обычно бывает с новичками. Этим он сбивал с толку капитана. Тот думал, что перед ним бывавший на море человек.

«Слава Богу, что плывем пока без бурь! – продолжал размышлять Ефрем. – Быстрее бы доплыть!.. Но к делу. Итак: шпион на шпионе и шпионом погоняет. Чем они мне опасны? Первый – Чамбер. Этот уже далеко позади. Капитан – напуган и знает, что команда выполнит мой, а не его приказ и повесит его запросто. Взбунтовать команду он не сможет. Он сам такими их сделал, что души в них уже нет. Старший начальник велел – матрос исполнил и забыл. Нет, на бунт и сам Лерн не пойдет. Для него начальство чем выше, тем ближе к Богу».

Действительно, матросы шхуны «Параллель» не были похожи на обычных британских моряков. Для исполнения специальных поручений они подходили всего лучше. Среди них мог быть еще не один человек и Чамбера, и Питта, и еще бог знает кого.

«Кого еще следует опасаться? – задал себе вопрос Ефрем. – Третий известный мне шпион скормлен акулам. – Ефрема передернуло от омерзения. – О, а помощник капитана? Тот, кто затягивает в свои сети капитана, должен попробовать в пику ему и помощника втянуть. Чтобы друг на друга доносили… Как О’Хил очутился у моей двери? Следил за О’Брином? Зачем?»

Ефрем поднялся, стал ходить по каюте. Потом решил позвать капитана и его помощника.

Офицеры стояли, мистер Бирк сидел в кресле. Он обратился к помощнику Лерна, пристально глядя ему в глаза:

– Мистер О’Хил, расскажите нам с капитаном, как вы оказались у моей каюты, когда там был матрос?

О’Хил выдержал взгляд и спокойно ответил:

– Я шел к капитану, чтобы получить указания на день, сэр.

– Во время его завтрака? Капитан, вы экономите служебное время, жертвуя завтраком? За полтора месяца нашего плавания я вижу это впервые.

– Нет, сэр, правила на корабле не меняются по прихоти. Это военная служба, – ответил капитан и покосился на помощника.

– Вероятно, я не рассчитал время. Ошибся, сэр, но как бы там ни было, подойдя к каюте капитана, я обратил внимание на то, что в вашей каюте кто-то есть. Хотя голос ваш я слышал у капитана. В приоткрытую дверь я увидел О’Брина. Он шарил на столе. Я решил проследить. Как видим, не зря.

«Может быть, может быть», – подумал Ефрем. Что-то настораживало его в поведении помощника капитана. «Зачем следить? Мог бы сразу схватить, поднять шум. Ведь матрос рылся на моем столе в мое отсутствие. Совершенно ясно – вор. Чего ждать? Странно».

– Хорошо, – вздохнул Ефрем, – вы можете идти, мистер О’Хил. Вы, капитан, останьтесь, нам нужно обсудить маршрут.

Ефрем заметил, как слегка напрягся О’Хил при его последних словах. «Значит, тебя интересует маршрут. Вообще-то тебе не известен только конечный порт. Вот оно что. Почему тебе хочется знать его заранее?» – снова задал себе вопрос Ефрем.

Он нарочно громко попросил капитана подробно рассказать о возможных маршрутах до Лондона и Ирландии. Капитан пригласил его в свою каюту, к картам.

– Нет, нет, детали пути мы много раз еще обсудим. Вы в общих чертах расскажите.

Мистер Лерн рассказывал и все время недовольно поглядывал на дверь каюты, будто что-то его раздражало. Ефрем догадывался, кто мог быть за дверью. Капитан нервничал. Наконец он не выдержал и бросился к двери. С той стороны каюты послышались быстро удалявшиеся шаги. Капитан не успел. За распахнутой им дверью никого не было. Ефрем, наблюдавший все молча, вдруг расхохотался и развел руками. Капитан со злостью ударил кулаком в косяк.

– Не стоит тратить силы попусту, мистер Лерн… Пойдемте-ка лучше на палубу, воздуха морского глотнем.

Ефрем решительно пошел вперед, за ним капитан. Они прошли на корму, к рулевому колесу. Ефрем приказал:

– Возьмите штурвал, капитан. Рулевой, пока свободен!

Рулевей и капитан повиновались. Убедившись, что поблизости нет лишних ушей, Ефрем сказал:

– Вот теперь, капитан, не спеша, негромко поведайте мне, как попал к вам на корабль и тем более вашим помощником этот О’Хил?

– Вы думаете, это он подслушивал? – спросил капитан.

– Я поделюсь с вами моими мыслями, капитан Лерн. Потом. Рассказывайте, только не громко.

Капитан рассказал, что ему буквально навязали О’Хила. И, как он узнал позже, больше всех ратовал за это Чамбер. О’Хил был исполнительным офицером, но явно тяготился службой в колониях. Был угрюм и нелюдим.

– Говорили, что за ним тянется нечистый след… Но какой?.. То он будто бы предал кого-то, то замешан в контрабанде. Приплетали даже фальшивые деньги… Но все это без доказательств, – добавил капитан и замолчал.

– Сам-то вы как считаете, что в этих слухах похоже на правду? – спросил Ефрем.

– Как говорится в Писании: «Брось камень, если сам безгрешен…» Так, кажется? – попытался уклониться Лерн.

– А вы не бросайте камней. Вы свое мнение скажите, – предложил Ефрем. – Меня ведь не сплетни, а наблюдения интересуют.

– Готового мнения у меня нет. Я рассуждаю, сэр. Зададим себе вопрос: почему О’Хил не поднял шум сразу, когда застал матроса за воровством? Ответа у меня нет, но есть догадка. – сказал капитан.

– Поделитесь, – Ефрем сосредоточился.

– Хорошо, но это только догадка. Итак, думаю, что лично О’Хилу выгодно было поймать матроса с поличным, с моими вещами или документами в руках.

– Может, мы напрасно подозреваем его? И какая ему выгода? – усомнился Ефрем.

– Если бы он сам сказал, что ждал, когда матрос что-то стащит, то я поверил бы. Но он не сказал этого. Утаил?

– Зачем? – спросил Ефрем.

– Утаил по привычке не выдавать истинные намерения. А ему нужно было поймать О’Брина с поличным, чтобы потом шантажировать.