Имперский раб - Валерий Сосновцев

– Зачем? – спросил Ефрем.

– Утаил по привычке не выдавать истинные намерения. А ему нужно было поймать О’Брина с поличным, чтобы потом шантажировать.

Ефрем недоуменно воззрился на капитана. Тот, гордый вниманием начальства, продолжил:

– Если, как можно догадаться, у вас в багаже имеются кое-какие бумаги, то О’Хил заставил бы матроса украсть их. Его он потом убрал бы, а бумаги или сведения из них выгодно продавал, выдавая за свои. Смекаете? Это же карьера и деньги!

Капитан замолчал. Молчал и Ефрем. Про себя он подумал:

«Капитан, похоже, прав. Я плохо знаю их. Он здесь свой, ему виднее. А в сундуке они бы ничего не нашли…»

Ефрем оглядел спокойный и ласковый океан. Небо было чистым, без единого облачка.

«Как в Бухаре, – отметил Ефрем. – Волны словно барханы, только движутся быстрее…»

Шхуна плавно резала ленивые волны, слегка накренившись на борт.

– Сколько нам еще идти до Ла-Манша без остановок? – спросил Ефрем капитана.

– Месяц, полтора, как погода позволит. Но без остановок не получится. Пресная вода у нас закончится в районе Бискайского залива, – ответил тот.

– Сколько времени мы потеряем при заходе в порт? И в какой из Европейских портов мы можем зайти без опасения недружественной встречи?

– Я бы предпочел в них вообще не заходить. Нам ведь только вода нужна.

– Почему вы опасаетесь портов? – спросил Ефрем.

– Мистер Бирк, видать, давно вы не были в Европе, – сказал капитан.

«Да, давненько!» – подумал с усмешкой Ефрем и спросил снова:

– Вы чего-то опасаетесь? А как же вода?

– Отношения между государями в Старом свете так быстро меняются, что мы можем случайно нарваться на неприятности. А насчет воды – я в таких случаях проделываю фокус. Не первый раз этим маршрутом иду!

Капитан поведал Ефрему о своих уловках с добычей пресной воды.

– Ну, хорошо, капитан, – поморщился Ефрем, – только предупреждаю вас – без крови. Иначе это расценят как военное нападение. Последствия могут быть печальные… для нас с вами.

– Есть, сэр, все сделаем как ангелы – без шума! – заверил капитан.

Ефрем помолчал, любуясь на океанский простор. Потом снял со своего мизинца перстень восточной чеканки с маленьким рубином и протянул Лерну со словами:

– Мне понравилась ваша логика, мистер Лерн. Дарю вам это за вашу верность долгу и чести. Пока только от себя.

Капитан Лерн был приятно удивлен. Принимая дар, он горячо заверил:

– Я отслужу, мистер Бирк, я… Поверте, что я вечный ваш должник и…

– Да, да, капитан, я верю, – остановил его Ефрем. – Передайте штурвал рулевому и продолжайте исполнять устав.

Он ушел к себе. Но через час в каюту к нему постучали. Это опять был Лерн. Он с порога воскликнул:

– Видно, день сегодня не закончится тихо!

«Вот рвение-то!» – недовольно подумал Ефрем, но виду не подал и приготовился слушать.

Капитан заговорил шепотом:

– Только что мне доложил боцман, что во время нашего разговора у штурвала, под палубой, прямо под нами торчал О’Хил.

Ефрем сначала оживился, потом подумал и сказал:

– Ну и черт с ним, мы ведь о нем говорили. Пусть он теперь гадает, что ему может угрожать. Если он наш противник, то начнет нервничать, не зная о наших намерениях, и будет искать выход. Начнет ошибаться.

– Выходит, я был прав, – торжествующе шептал капитан. – Неспроста он следил за О’Брином!

Ефрем улыбнулся и спросил:

– У вас тоже свой штат осведомителей, мистер Лерн?

– Без этого в наше время не обойтись, сэр. – Улыбнулся в ответ капитан.

– Тогда велите отмечать каждый шаг, каждое слово этого О’Хила. А теперь дайте мне отдохнуть. Я устал… Только без меня ничего не делать?

– Слушаюсь, сэр! – отчеканил капитан и вышел.

«Да-а-а! – мысленно воскликнул Ефрем. – А мне поначалу казалось, что поплыву я по морю-океяну свободным от людского скотства! А тут всего полно: и воды, и грязи… Ну, делать нечего – буду выплывать…»

Почти весь следующий месяц плавания на шхуне «Параллель» был спокойным. И все же Ефрема не покидало душевное напряжение.

Мистер О’Хил оказался изворотливым малым. Он упорно старался выведать конечный порт плавания. Но делал это так, что придраться к нему было невозможно. Тогда Ефрем решил использовать желание капитана Лерна выслужиться. Ефрем подзадоривал его и, как ему показалось, вынудил капитана на прямой разговор с О’Хилом.

– Дружище Джим, – говорил капитан помощнику панибратски, – объясните наконец прямо, зачем вы исподволь стараетесь выяснить, в какой порт направит шхуну мистер Бирк?

Помощник капитана развел руками и сказал в недоумении:

– Согласитесь, капитан, я ведь просто обязан знать маршрут. По долгу службы. Вы поручили мне прокладку курсов, и я…

– Да, если только я сам не занят этим, – перебил капитан. – Я что-то не припомню, чтобы в этом плавании давал вам такие поручения.

Джим О’Хил потупился и молчал. Сразу не найдя себе оправдания, он решил выждать и придумать что-нибудь на ходу. Капитан сначала не торопил его, но потом не выдержал:

– Я жду, дружище Джим… Поймите, вы уже не раз выдали себя с головой… Скажите мне, я сохраню это в тайне, если хотите. Зачем вам знать конечный пункт прибытия шхуны?.. Учтите, что пока я спрашиваю не по обязанности.

Помощник капитана вздохнул и будто в порыве благородного отчаяния заговорил:

– Я верой и правдой служил Британской короне, сэр! Служил из убеждения, что счастье моей родины – в лоне империи. Но дьявол силен! Он смущает души многих моих земляков… Оттого моя милая Ирландия до сих пор истекает кровью…

Пораженный таким пылом и страстью, капитан поначалу застыл с открытым ртом, но спохватившись, тряхнул головой и перебил О’Хила:

– Я готов понять ваши чувства, Джим, но ни черта не понимаю, куда вы клоните. Говорите яснее.

– Яснее некуда, капитан. Корона жалует меня за мою службу. А земляки именно по этой же причине – нет.

– Понял! Вы боитесь… то есть опасаетесь… что мы пойдем в Ирландию, где вам будет… скажем, не очень-то уютно?.. Верно? – уточнил капитан.

Джим О’Хил коротко кивнул и застыл, склонив голову на грудь, явив благородную задумчивость и грусть, переходящую в скорбь, и даже в горе.

Когда Лерн доложил об этом разговоре Ефрему, тот ничего не ответил и отпустил капитана. Сам подумакл: «Зачем одному верному слуге короны прятать эту тревогу от других таких же слуг? Корона нанимает, корона и защищает. Что-то тут не так!.. Что?»