Один миг жизни - Виктор Тарнавский

- Младший офицер первого ранга Гвиэнт!

- Я!

Вбитая в подкорку дисциплина взяла свое. Гвиэнт, что-то говорящая Хургааду, которого как раз положили на каталку, вытянулась в струнку, пожирая Кэноэ преданным взором. Она по-прежнему оставалась почти обнаженной и была невероятно хороша. От ее зовущей, чувственной красоты было практически невозможно оторваться.

Но у Кэноэ была Кээрт. Ему было проще.

- Младший офицер первого ранга Гвиэнт! - продолжил он. - За спасение жизни члена Императорского Дома вы награждаетесь орденом Лучеиспускающей Розы первой степени! Кроме того, вам присваивается звание старшего офицера второго ранга!

- Служу Императору! - серые глаза Гвиэнт весело блеснули.

По отсеку прошел легкий шумок. Лучеиспускающая Роза была одним из немногих "придворных" орденов, которые ценились по-настоящему высоко. Этим орденом награждались только за реальные заслуги, а так как в последние столетия членам Императорского Дома редко что угрожало, количество награжденных им измерялось единицами. Награда, полученная Гвиэнт, сразу же выводила ее из бесконечного ряда обычных офицеров Космофлота и превращала в весьма значительную персону.

Взяв из рук начальника канцелярии орден, Кэноэ остановился в замешательстве. На лице Гвиэнт появился румянец: она, похоже, только сейчас осознала, что несколько неодета. Причем, быстро исправить этот недостаток было сложно. Ее блузка пошла на перевязочный материал для Хургаада, китель без застежек и юбка валялись на полу, причем, на юбке хорошенько потоптались, когда связывали террориста. Ну, не на трусики же ей цеплять!...

Внезапно Кэноэ увидел изящное решение.

- Гвен, дайте мне, пожалуйста, свою ленточку, - негромко попросил он.

- Пожалуйста, ваше высочество, - ее глаза задорно сверкнули. - Только будьте осторожны. Там внутри гаррота!

С улыбкой взяв ленточку, которую Гвиэнт вытащила из волос, Кэноэ прицепил на нее орден и повесил ей на шею. Длина оказалась подходящей, и орден, словно необычный кулон, повис прямо между ее высоких грудей.

- Благодарю за честь! - повторила Гвиэнт старинную формулу благодарности. - Моя кровь, моя жизнь - Императору!

- Достойной - слава! - откликнулся Кэноэ и, обведя грозным взглядом притихший отсек, добавил: - И пусть стыдно станет тому, кто подумает об этом дурно!

Четыре черных гроба стояли в Храме на том самом месте, где когда-то давно, наверно, столетия тому назад, возвышался Звездный алтарь. Кэноэ стоял перед этим коротким черным рядом, опустив голову.

Только что он провел сложную и длительную церемонию Прощания и очень устал, прежде всего, душевно. Он не знал никого из погибших лично: они всегда были для него безымянными тенями в полувоенной форме охранника или в лакейской ливрее. И от этого становилось еще горше.

Перед каждым гробом лежала голубая подушечка с розеткой ордена Лучеиспускающей Розы второй степени. Пятый орден и продвижение в звании на одну ступень получил лежащий сейчас в госпитале Хургаад. Доктора клялись, что спасут ему ноги.

Кэноэ дал всем этим людям все, что только мог. Ордена, почетные похороны, пенсии семьям, образование в престижных учебных заведениях для детей... Но что это меняло для тех, кто был уже мертв?! Никто из них не успел почти ничего сделать, они погибли просто потому, что находились тогда рядом с ним...

Кэноэ было горько и тяжело на душе. В первый раз другие люди отдали жизнь за него и, как он догадывался, не в последний. С этим нельзя было ничего поделать, с этим надо было просто жить, и жить так, чтобы их смерть не стала напрасной.

"Люди отдают жизнь за Императора, а Император живет для людей", - вспомнил Кэноэ старинную формулу. Теперь она обрела для него смысл.

Метроном, качаясь, отсчитывал последние секунды церемонии. Кэноэ чуть покосился вправо, где стоял, понурив голову, Ровоам. Начальник охраны не присутствовал на этой злосчастной вечеринке, так как на нее был приглашен его заместитель, и, похоже, искренне жалел об этом. Губы Ровоама едва заметно шевелились. Он то ли прощался с погибшими, то ли читал молитву.

Слева стоял начальник над слугами. Его губы были сурово сжаты, а по лбу пролегла сердитая морщина. Охранники сделали все, что могли, - отдали жизни, не посрамив чести. Но трое слуг, запершие двери по приказу террориста, пусть и не по своей воле, были арестованы и находились под следствием.

Теперь во многом придется разбираться. Например, как помощник доктора Хаорна оказался замаскированным убийцей? И что скажет по этому поводу сам высокоученый доктор, хоть он и показал себя с лучшей стороны, вытащив тетю Вэниэлт после сердечного приступа.

Метроном завершил отчет. В Храме наступила тишина. Шагнув вперед, Кэноэ произнес последнюю ритуальную фразу, призывая на усопших благословение Звезд. И торопливо отошел, потому что на глаза вдруг навернулись слезы, а ему надлежало сейчас оставаться спокойным и рассудительным. Кээрт, как всегда понимая его чувства, подошла к нему, и он облегченно обнял ее, окончательно сминая многострадальное парадное платье.

- Спасибо, милая, - шепнул ей Кэноэ и оглянулся, ища взглядом Меркуукха или Глэаса.

- Ваше высочество? - Меркуукх был уже тут как тут.

- Вы все выяснили? - спросил Кэноэ, слегка отстраняясь от Кээрт. - Удалось разговорить арестованного?

- Нет, - Меркуукх мрачно покачал головой. - Когда его несли в госпиталь, он только ругался. Потом сказал что-то невнятное о проклятых ведьмах - извините, блистательная, и умер.

- А доктор Хаорн не мог... - недобрым голосом начал Кэноэ.

- Доктор Хаорн и не касался его, - качнул головой Меркуукх. - Однако сам он рассказал весьма интересные вещи. Настолько интересные, что мне кажется... вам, ваше высочество, и вам, блистательная, следует его выслушать.

- Я ничего не мог поделать, ваше высочество! - доктор Хаорн напоминал шарик, из которого выпустили воздух. - Я сам читал о гипнозе и полагал большую часть рассказов о нем выдумкой, но никак не думал, что сам ему подвергнусь! Я не хотел брать этого помощника! Он был мне совершенно не знаком, у него были очень странные рекомендации, его бумаги были слишком безупречными, это мне казалось подозрительными. Я хотел отклонить его под любым предлогом, но он посмотрел на меня, что-то сказал, и я не смог отказать! Я лично выправил его документы и хлопотал за ним перед комиссией, хотя совсем не собирался это делать. Все было как в тумане... Кто-то ходил, говорил моим голосом, но это был не я! Я мог только наблюдать... Потом все проходило, но я все равно ничего не мог сделать! Я пытался рассказать, обратиться в Службу Безопасности, но у меня просто отнимался язык!

Хаорн закашлялся. Глэас протянул ему стакан с водой.

- Благодарю! - Хаорн, отдышавшись, поставил пустой стакан на край стола. - Я не знаю, кого он еще гипнотизировал, ведь для получения назначения на Императорскую Яхту ему требовалось не только мое содействие. Я ничего не мог сделать! Я не знал его планов, но боялся - боялся худшего, боялся его! Потом долго ничего не происходило, я надеялся, что ничего и не произойдет. Но когда меня сегодня вызвали, он снова посмотрел на меня, и я опять ничего не мог поделать! Он положил в мой чемоданчик с аппаратурой оружие и пошел со мной...

- Игломет действительно находился среди медицинских приборов и инструментов, - подтвердил Глэас. - Благодаря этому его удалось пронести через все металлоискатели. Сканирование из-за срочности вызова не производилось. Еще одна дыра в системе безопасности. Хотя, если считать то, что утверждает Хаорн, правдой...

- Это правда, - тихо сказала Кээрт. Она сокрушенно покачала головой. - Ночные Звезды! Я же видела, что с ним что-то не так, но не смогла распознать! Такое бывает, старший офицер. Я слышала о подобных вещах. Доктор Хаорн невиновен, как невиновны и слуги, попавшие под контроль. Они привыкли подчиняться и поэтому почти не сопротивлялись. Некоторые люди способны этому противостоять, но ни они, ни доктор Хаорн не смогли это сделать.

- Я не мог, никак не мог, - закивал Хаорн. - Все, что я сумел сделать, это попытаться произвести на вас, ваше высочество, неблагоприятное впечатление. Чтобы вы меня избегали и не приходили в госпиталь!

- Вам это удалось, - сухо сказал Кэноэ.

От того, что Хаорн рассказал о своих злоключениях, он не стал ни более приятным, ни более симпатичным. И особого доверия он по-прежнему не вызывал. Может, он и был вполне компетентным как врач, но желания доверять ему свою жизнь как-то не возникало: уж очень слабым звеном он оказался. И только ли он?...

Очевидно, точно такой же вопрос возник и у Меркуукха. Дождавшись, когда все покинут госпиталь, а Глэас удалится по своим охранным делам, он деловито повернулся к Кээрт.

- Блистательная, - вкрадчиво произнес он, вежливо кланяясь. - Я, безусловно, понимаю, что каждый имеет право на личные тайны, а в некоторые секреты Императорского Дома посторонним лучше не вникать, но по соображениям вашей безопасности мне необходимо знать, с чем еще мы можем столкнуться и как этому противостоять.