Хранитель лабиринта и пленница белой комнаты - Владислав Чернилевский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дополнительная нервозность. Желание быстрее выбраться на Поверхность. Вот только дорога вела все дальше и дальше вглубь Лабиринта. С каждым шагом я задавал себе все больше вопросов. Если я не смогу быстро покинуть это место, отыщу ли я убежище, в котором можно безопасно спать, принимать пищу, ходить в туалет? Чем здесь можно питаться? Кого я могу встретить в темных коридорах? Моя ладонь устала держать меч, но я не спешил убирать его в ножны. Я перехватил клинок левой рукой и понял, что изорванные в бою пальцы зажили, как и другие раны на моем теле. Время в Лабиринте текло иначе. Платой за сверхъестественное излечение был затухающий огонь, место которого занимала холодная пустота. Зря я страшился огня горевшего во мне угля. Нужно бояться его отсутствия. Только теперь я понял, что очутился в мире, о котором ничего не знал. И быстро покинуть его не получится.
ГЛАВА 5. ТЕНЬ МЕРТВОГО
На границе Края строительных лесов я увидел вертикальную лестницу, ведущую к земле. Собранная из тонких металлических труб и окрашенная синим цветом, она подверглась общей атмосфере разложения, наполнивший Лабиринт. Краска потрескалась. Ржавая пыль проступила на месте сколов. Лестница уводила дальше в Лабиринт, но я не видел смысла продолжать искать выход на Поверхность в Краю строительных лесов. Я начал спуск вниз. Ступенек оказалось гораздо больше, чем я ожидал. Этажей пять или даже девять. В какой-то момент я даже испугался, что мне не хватит сил, чтобы достичь дна и не сорваться с лестницы.
Последнюю треть пути я отчетливо ощущал запах сырости. Когда я ступил на землю, ноги увязли во влажной глине или тине. Я очутился на дне оврага шириной с шестиполосную дорогу. По черной поверхности текла бесшумная нитка ручейка. Растений, мха или хвоща я не заметил.
Я пошел вдоль течения ручья, как мне казалось, наверх. Меня смущало то, что вода бежала против притяжения земли, но я успокаивал себя тем, что древние греки и египтяне считали такое движение рек Аида в порядке вещей. Мне стало любопытно, как здесь правильно говорить: иду я «вверх по течению» или «вниз»? Моя бабушка сказала бы, что реки здесь текут «шиворот-навыворот».
Я шел и размышлял над значением слов до тех пор, пока не увидел на склоне оврага, почти у самого верха, тлеющий уголек. Я остановился и всмотрелся в красную точку. Зажженная сигарета. Она осветила черный силуэт человека, появление которого меня обрадовало. Проводник мог бы помочь мне найти выход на Поверхность. Раз этот человек курит, значит, он еще не обезумел и может стать этим самым проводником. Я махнул силуэту рукой и стал ждать ответа. Незнакомец сделал еще одну затяжку и выбросил сигарету вниз. Красный уголек разбился в красный пепел, потухнув раньше, чем достиг дна. Силуэт спросил из темноты:
– Я редко вижу живых людей. Что ты здесь забыл, парень?
Это было не удивление. Так предупреждают тех, кто имел неосторожность зайти на чужую территорию без спроса.
– Я заблудился, когда искал выход из больницы, – честно ответил я.
Я считал ответ забавным и надеялся, что он разрядит обстановку. Но собеседник не засмеялся.
– Здесь многие после больницы. Но не всем врачи дают оружие. Где ты взял меч? – спросил силуэт.
– Ангелы подарили, – ответил я и сжал рукоять клинка.
– Ангелы, значит? Тогда у меня для тебя плохая новость: тут ангелов нет.
– Я вижу, что ты без крыльев. Но и рогов с хвостом тоже не видно. Может быть, мы сможем помочь друг другу?
Это идея мне показалось удачной. За угрожающей речью собеседника я видел уверенность в себе и своих знаниях об этом месте. Если незнакомец считал Лабиринт своей территорией, он наверняка мог помочь мне найти выход.
– Не знаю, как я тебе, но ты мне точно можешь помочь, парень, – ответил на мое предложение собеседник.
– И как? – поинтересовался я. Помощь в обмен на помощь меня устраивала.
– Накормишь, – злобно ответил силуэт и растворился в воздухе! Он не спрыгнул – он просто исчез.
Мой взгляд метался по склону оврага в поисках незнакомца и нашел его в метрах десяти от себя. Он двигался в мою сторону, держа в руке длинный нож. Теперь я смог рассмотреть мужчину: ему было лет пятьдесят, шрам пересекал половину лица, оставив белену на левом глазе, по груди свисала патронная лента, а на ногах сверкали вычищенные сапоги.
Я выхватил клинок из ножен и попятился назад. Драться с обезумевшим монстром – это одно, а с закаленным в боях солдатом – совсем другое дело. А мой противник был именно таким.
– Хочешь сразиться со мной?! – закричал я, подбадривая себя на битву, к которой не был готов.
– Нет, только убить.
– Я не проиграю!
– Убийства не выигрывают.
«Мой меч длиннее его ножа. Нужно просто не подпускать убийцу слишком близко», – решил я.
Когда расстояние между нами сократилось до нескольких шагов, противник сорвался в атаку. Я сделал выпад, и острие меча устремилось в сердце врага. Раздался металлический звон.
Нож отбил меч!
Я вернулся в вертикальное положение и попытаться предугадать контратаку. Но враг снова растворился в воздухе.
Чужая рука обхватила мою грудь. Чужие зубы вонзились в шею, и чужие губы стали вытягивать из меня кровь. Вместе с ней из меня выходила жизнь. Я дернулся, но меня держали крепко. Огонь в сердце гас. Я умирал второй раз! Уроки Меркурия оказались напрасными – я ничего не смог сделать!
И вдруг хватка ослабла. Я услышал крик, обернулся. Незнакомец упал на колени, сжал крестом свои плечи руками и истошно закричал. Он украл пламя, подаренное мне Меркурием, и теперь пытался пережить сжигавший его огонь. Незнакомец больше не мог продолжать бой.
Я мог его спокойно добить, но не стал этого делать. Убить существо без разума, даже если оно когда-то было человеком, это одно. Убить равного себе, такого же человека, как я, – совсем другое дело. И пусть незнакомец был хоть трижды мертв, я не мог заставить его испытать смерть еще раз.
Мне нужно было как можно скорее выбраться из Лабиринта, но без посторонней помощи я этого не мог сделать. Если незнакомец видел во мне врага только потому, что хотел меня
