Не дружи со мной - Ася Лавринович

Разумеется, ничего у меня не назначено. Откуда? Вот настырный человек!

– Тридцать третий дом, – сообщила я. Вытянув шею, тоже заглянула в тетрадь. Найдет ли он кого-нибудь в списке? А вдруг в это же время к Шацким должен был кто-то пожаловать. Для достоверности я назвала фамилию: – Шацкие там живут.

– Знаю я, кто там живет, – сурово отозвался мужчина. – Нет записей на утро.

– Конечно нет! – завопила я. – Кошка же двадцать минут назад начала рожать.

– Чья кошка? – опешил охранник.

– Шацких! – раздраженно сказала я.

– Вы – ветеринар? – усомнился мужчина.

– А то!

– И роды у кошек принимаете?

– И у коров могу, – тут же с гордостью ответила я. – У вас корова не рожает?

– Проходи! – тяжело вздохнув и перейдя на «ты», махнул рукой мужчина. – К Ангелине?

– Ага! – довольно закивала я.

– Только у нее могут быть такие сумасшедшие подруги…

«Знал бы ты, какие друзья у старшенькой! Сплошные бандиты!» – злорадно подумала я, минуя шлагбаум. На самом деле я не собиралась заходить в дом к Шацким. И, честно говоря, новость о том, что поселок, благодаря скандалу с мэром, усиленно охраняют, меня обрадовала… Но как усиленно? Я ведь пробралась. Но за Улю и Матвея стало спокойнее.

Я направлялась к тому фантастическому месту, которое показала тогда Ангелина.

Утес идеально подходил для того, чтобы побыть наедине с собой. Хорошенько обдумать, что уже произошло и что еще может произойти в жизни.

Выйдя к крутым скалам, которые выглядывали из неспокойной водной глади, резко остановилась: заметила парочку. Матвей и Уля расположились на траве у самого обрыва над морем. Глядя на волны, они молчали.

Матвей положил голову на колени Ульяны. Девушка запустила в его волосы пальцы… Я стояла за огромным валуном причудливой формы и как завороженная следила за ребятами. В какой-то момент Матвей перехватил руку девушки, которая гладила его по голове, и поднес ее к губам. Уля смущенно улыбнулась. Первые утренние лучи освещали крутые скалы. Темно-каштановые волосы девушки блестели на солнце. Наедине с природой. Словно только здесь Матвей и Ульяна смогли скрыться от всех проблем и быть наконец в безопасности.

Внезапно Шацкая повернула голову и задумчиво посмотрела в мою сторону. Я успела спрятаться за нагретый камень, прислонившись к нему спиной, но стало как-то не по себе. Не хватало еще, чтобы меня здесь застукали!

Когда Уля снова повернулась к Матвею, я осторожно вышла из укрытия и побежала обратно к шлагбауму мимо вековых старых сосен. Почему-то мне хотелось плакать.

Волны шумно облизывали берег. Паша встретил меня у входа на дикий пляж. Друг был в шортах и светлой рубашке с закатанными рукавами. В сумерках загорелое лицо и руки Пашки казались черными.

– Какой ты сегодня нарядный, – негромко рассмеялась я, оглядывая друга.

Пашка засунул руки в карманы шорт и, склонив голову набок, тоже смотрел на меня.

– И ты нарядная, – вынес вердикт Долгих.

– Ну так, немножко, – скромно отозвалась я, поправляя прядь волос, которую трепал ветер, хотя весь вечер крутилась перед зеркалом.

– Тут вроде не холодно… На тебе нет нижнего белья? – решил уточнить Пашка.

Я по инерции прикрыла грудь сумочкой, а затем пару раз шандарахнула ею же Долгих.

– Павлуша! – пригрозила я.

Пашка смеялся.

– Ладно-ладно, – увернувшись от моих ударов, проговорил друг, – ай! Ковалева, ты почему такая буйная опять? Пойдем, кое-что тебе покажу.

Взявшись за руки, мы отправились в деревянный домик со спортивным инвентарем. Закрыв за собой дверь на ключ, Паша провел меня в небольшую комнату. Там на серфе, лежащем на полу, стоял наш ужин – роллы и вино. Над головой трещала одинокая лампочка, освещающая помещение слабым желтым светом.

– Пабло Эскобар! – воскликнула я. – Вот так шик!

– Все для тебя, Жан-Поль Готье, – усмехнулся Долгих, – в лучших традициях богатых домов.

Пашка подошел к окну и распахнул створки настежь. В комнату сразу проникла морская прохлада.

– Присаживайся на пол, – пригласил друг, – стульев здесь, к сожалению, нет.

Я уселась на брошенный рядом с доской плед, схватилась за деревянные палочки и склонилась над роллами.

– Вон те хочу попробовать, самые большие, где много-много сливочного сыра, – сообщила я.

Пашка забрался на подоконник и теперь с интересом смотрел на меня сверху вниз. За его спиной грохотало море.

– Знаю, – сказал Долгих, – поэтому заказал их побольше.

Паша так разглядывал меня, что, если честно, под его пристальным взглядом и кусок в горло не лез. Хотя до этого мне казалось, я готова смести все, что было на нашем импровизированном серф-столе.

– Долгих, ну что ты стоишь над душой? – в конце концов рассердилась я. Затем похлопала рядом с собой по пледу: – Падай!

– Как скажешь, – кивнул Пашка, направившись ко мне.

Мы сидели напротив открытого окна в окружении многочисленных досок и весел. С пола не было видно моря, зато отчетливо слышался его грозный шорох. В окно заглядывали яркие звезды. Высоко в темно-синем небе повисла белая луна.

– Я сказал твоей маме, что ты сегодня не придешь ночевать, – нарушил вдруг тишину Паша.

– А она что? – спросила я с замиранием сердца.

– Ответила, что из тебя получится классное рагу.

Мы молчали.

– Ты такой дура-а-ак, – протянула я наконец.

Снова переглянулись и заржали.

– Да ничего она не сказала, – отсмеявшись, сообщил Долгих. – Ковалева, ты ведь взрослая девочка?

Я, подавившись смешком, внимательно посмотрела на Пашку и кивнула. Друг, не сводя с моего лица внимательного взгляда, протянул ко мне руку и осторожно провел пальцами по выступающим ключицам. Наклонился и поцеловал в висок.

– Красивая Поля, – шепотом сказал он мне на ухо. – Всегда. Самая. Самая красивая Поля… Моя.

Я первой отыскала его губы. Сердце бешено билось, а от каждого легкого прикосновения меня словно прошибало током. Поцелуи становились все смелее, глубже, нетерпеливее. Когда руки Долгих проникли под платье, совсем потеряла голову…