Не дружи со мной - Ася Лавринович

– Полин, ты чего? – удивленно спросил Пашка.

Мы были уже далеко от берега. С одной стороны теперь открывалась бескрайняя синяя гладь, с другой – крутые отвесные скалы. Пьянящий простор, будто мы с Долгих одни на всем свете…

– Ничего! – отфыркиваясь, глухо ответила я. Волосы прилипли к лицу.

Вдвоем мы саженками доплыли до моей доски и схватились за ее края. Я молча смотрела, как капли воды блестят на загорелом лице Пашки.

– Как в кино, – негромко проговорила я, – после кораблекрушения у спасательного плота…

Так и целовались, уцепившись за качающуюся на волнах доску. Целовались долго, не в силах насытиться друг другом.

– Ты ничего не хочешь сказать мне, Долгих? – спросила я, оторвавшись от соленых губ друга.

– Сносно целуешься, Ковалева, – нагло заявил Паша.

– Вот ты гад, Павлуша! – рассердилась я, глядя в его замутненные зеленые глаза. – Хотела с тобой серьезно поговорить…

– Сейчас? – удивился парень.

– Ты такой дурак, Долгих! – зло проговорила я. – Слепой! Немой! Скажи же, что ты ко мне чувствуешь? И этого человека я люблю с девятого класса!

Пашка засмеялся.

– Вот так новости, – проговорил он, продолжая сверкать белоснежной улыбкой. – А ты такая дура, Ковалева!

Долгих одной рукой придерживал серф, а второй осторожно провел по моей щеке.

– Поля, кому нужны твои серьезные разговоры, когда можно просто целоваться?

Друг снова привлек меня к себе. Я в ответ запустила пальцы в Пашкины влажные волосы… Голова кружилась, и сердце стучало в груди, в висках, в каждой клеточке. В легких перестало хватать воздуха. Если бы не доска – точно бы ушла под воду.

Просто целоваться. Невозможно говорить, думать, дышать.

Я опоздала на ужин. Хотя до этого клятвенно обещала маме больше никогда не задерживаться. А ведь сегодня я еще и прогуляла работу на рынке… С самого утра ушла кататься на серфе и вот только нарисовалась дома. Весь вечер мы с Пашей шатались по узким улочкам, держась за руки, и каждые пять минут целовались…

Наверняка родители уже перебрались из кухни в свою комнату. Теперь папа смотрел детективные сериалы, а мама читала книгу в кресле, возле торшера. Я представила, как мама перелистывает страницы, время от времени прислушиваясь, не хлопнет ли на первом этаже дверь. И хотя на улице было еще не так поздно, вокруг уже стояла кромешная тьма.

Мы с Пашей долго не могли оторваться друг от друга. Снова целовались, стоя под нашим забором. В груди гулко стучало счастье.

– Долгих, уже поздно. Мама из меня рагу сделает! – выдохнула я другу в губы.

– Раньше она делала из тебя чучело и ставила в сервант, – припомнил Пашка.

– Бесишь! – ответила я.

– И ты меня, – тут же отозвался Паша, снова поцеловав.

Домой я кралась по заднему двору. Решила пробраться в комнату через окно, а потом заглянуть к родителям. Якобы мимо шла, водички попить… И сообщить, что я давно уже дома. А к ужину не спускалась, потому что… Любовью сыта, вот почему!

Забравшись в сгустившихся сумерках на крышу одной из пристроек, где у нас хранились садовые инструменты и старенькая газонокосилка, я схватилась за лестницу, которая вела на чердак. По ней можно забраться и в мою комнату. Еще утром я забыла закрыть окно. Держась одной рукой за перекладину, второй потянулась к створке…

Услышала странный шорох возле ворот и замерла. Может, это Паша решил вернуться? Я прислушалась. Непонятный шум повторился. Так я и повисла в задумчивости между окном и лестницей.

Дверь негромко хлопнула, скрипнули доски, а затем донесся растерянный мамин голос:

– Полина, это ты?

Я молча застыла. Руки затекли. У ворот по-прежнему кто-то копошился. Скорее всего, это кот, который снова решил догнать какую-нибудь живность с крылышками. Я слышала, как мама шла по саду…

В тот момент, когда я наконец перебралась на подоконник, мама громко охнула. От неожиданности я чуть не полетела вверх тормашками из окна в клумбу.

– Кто вы? – послышался мамин сдавленный голос.

– Ох, простите! Наверное, я вас напугал, – ответил ей какой-то мужчина. Окно моей комнаты выходило в сад, поэтому я не могла увидеть, с кем разговаривает у ворот мама. Приходилось прислушиваться.

– Напугали! Вы пытались забраться в дом?

– Что вы! Я просто не мог найти кнопку звонка…

Какой низкий голос. И совершенно мне незнакомый.

– Понимаете, я разыскиваю своего родственника – младшего брата, – продолжил мужчина.

– Почему вы думаете, что он может быть в нашем доме? – насторожилась мама.

– Нет, вы меня не поняли, – проговорил незнакомец. – Ваш дом – не первый, в который я заглянул. Если честно, я в отчаянье! Он пропал еще в конце мая. В последний раз братишку видели в вашем городе.

Тишина. Они молчат? Что там?

– Нет, я никогда не видела этого молодого человека, – отрезала мама. Значит, незнакомец показывал ей фотографию.

– Жаль, – произнес мужчина, – понимаете, он у нас немного не в себе. Сумасшедший.

– Мне тоже жаль, но я ничем не могу вам помочь, – сказала мама.

– Вроде бы его приютила какая-то девушка, – не сдавался незнакомец.

Я напряглась. Нет, этот голос я совершенно точно слышала впервые. И говорил мужчина спокойно, интеллигентно… Те два бандита, хмырь и амбал, выражались так, что уши в трубочку скручивались. Хотя преступники тоже разными бывают.

А если это на самом деле старший брат? Только кого он разыскивает? Матвея или Мишу?

– Мир не без добрых людей, – ответила мама, – в любом случае здесь вашего родственника никогда не было.

– Простите, пожалуйста, за беспокойство!

– Ничего страшного! Надеюсь, ваш брат найдется.

Я тут же перекинула ноги через подоконник и юркнула в свою комнату. Быстро переоделась в пижаму и, кинув вещи на спинку стула, выглянула за дверь. Мама в этот момент поднималась по лестнице.

– Поля, ты дома? – удивилась она. – И давно?

– Давненько! – как ни в чем не