Всемирная история без цензуры. В циничных фактах и щекотливых мифах - Мария Баганова

В оставленной записке была лишь одна строчка: «На этот раз, Габриэль, позвольте мне уснуть». Ему было 52 года.

Фашистские идеи притягивали этого автора с молодых лет. К тридцатым годам он, по его собственному признанию, был уже «законченным фашистом» и приветствовал приход к власти Гитлера. В 1934 году он издал книгу «Фашистский социализм», где безо всяких экивоков, четко и откровенно изложил свои взгляды:

«Я полагаю, что инстинкт насилия настолько же необходим, извечен и плодотворен для человека, как и инстинкт половой…, он… таится внутри всякого чувства ответственности, внутри любой жажды самопожертвования».

«”Идеология” – это сила, стремящаяся перебороть другую силу, воплощенную в чужой идеологии: “Любая война предстает как антагонизм двух идеологий <…>. Мнения противопоставляют не только индивидов, но и целые народы… Природа вещей заключается в том, чтобы одни помыслы вступили в столкновение с другими; именно тогда начинает звучать музыка и раздается вечный рокот барабана войны… Я стану работать и уже поработал во имя установления фашистского режима во Франции, но и завтра я останусь столь же свободным по отношению к нему, каким был вчера”».

В 1936 году он вступил в профашистскую Французскую народную партию, а в 1939-м вышел из нее, потому что ФНП показалась ему недостаточно фашистской. Сразу после капитуляции Франции (1940) он пошел на прямое сотрудничество с оккупационным режимом, приняв предложение германского посла об издании литературно-художественного журнала. Жертвой этой сделки стало интеллектуальное издание «Нувель Ревю Франсез», под руководством Дриё Ла Рошеля, превратившееся в рупор коллаборационизма.

Поражение нацизма стало для писателя личной трагедией. Вот что он писал после отставки Муссолини:

«Так вот что такое фашизм! Сил у него оказалось не больше, чем у меня – философа в халате, проповедующего насилие… Марксисты были правы: фашизм в конечном счете – всего лишь буржуазная самозащита… Не будь я так стар… я должен был бы стать солдатом СС».

В июне 1944 года после высадки союзнических войск в Нормандии он констатирует:

«Я мог бы уехать в Испанию, в Швейцарию, но нет… Я не хочу отрекаться, не хочу скрываться, не хочу, чтобы ко мне прикасались грязные лапы…

У меня нет ни малейшего желания унижаться перед коммунистами, тем более перед французами, тем более перед литераторами. Я, стало быть, должен умереть…

Я боюсь бесполезных унижений… Лучше будет, если я спокойно и достойно… покончу с собой в подходящее время».

Александр Александрович Алехин

Русский шахматист, выступавший за Российскую империю, Советскую Россию и Францию, четвертый чемпион мира по шахматам, покинув Россию в 1921 году, в 1925 году получил гражданство Франции.

В марте 1941 года, в парижской немецкоязычной газете Pariser Zeitung за подписью Алехина была опубликована серия антисемитских статей под общим названием «Еврейские и арийские шахматы».

История шахмат излагалась с точки зрения нацистской расовой теории, при этом обосновывалось положение, что для «арийских» шахмат характерна активная наступательная игра, а для «еврейских» – защита и выжидание ошибок соперника. В интервью, данном после освобождения Парижа союзниками, Алехин оправдывался, утверждая, что был вынужден написать статьи, чтобы получить разрешение на выезд, и что статьи в исходном виде не содержали антисемитских выпадов, но были полностью переписаны немцами.

К тому же Алехин был женат на американке еврейского происхождения и вполне обоснованно опасался за ее жизнь.

Чтобы сохранить остатки имущества жены и обеспечить ей самой защиту от репрессий, Алехин был вынужден участвовать в соревнованиях, организованных нацистским Шахматным союзом Великой Германии. В сентябре 1941 года он занял второе место в турнире в Мюнхене, а до конца 1943 года принял участие еще в семи турнирах в Германии и на оккупированных территориях. Несколько раз Алехин давал сеансы одновременной игры для офицеров вермахта.

В конце 1945 года Алехин был приглашен на турниры в Лондоне и Гастингсе, запланированные на будущий год, но приглашения вскоре были отозваны: американские шахматисты угрожали бойкотировать турнир, если в нем примет участие Алехин, из-за его сотрудничества с нацистами и антисемитских статей. Алехин направил в оргкомитет лондонского турнира, а также в британскую и американскую шахматные федерации открытое письмо, в котором объяснял, что играть в турнирах в нацистской Германии он был вынужден из-за отсутствия средств, и прояснял свою позицию по антисемитским статьям, но ничего не добился. В ходе лондонского турнира группой шахматистов из стран-союзников был создан комитет по расследованию сотрудничества Алехина с нацистами. Предлагалось лишить Алехина звания чемпиона мира и объявить ему бойкот: не приглашать на турниры, не печатать его статей. Обсуждение велось, Алехину было предложено прибыть во Францию для рассмотрения его дела французской шахматной федерацией. Он подал документы для получения разрешения на въезд, но разрешение пришло уже после его смерти.

Норвегия – Кнут Гамсун

Лауреат Нобелевской премии Кнут Гамсун всю жизнь воспевал немецкую культуру и историю. Перешагнув восьмидесятилетний рубеж, он вступил в нацистскую партию и даже отправил Йозефу Геббельсу свою нобелевскую медаль, в качестве подарка, снабдив ее сопроводительным письмом со словами: у меня нет ничего более ценного, чем эта медаль, поэтому я дарю ее. Что двигало в тот момент гениальным писателем? Нет, старческий маразм тут ни при чем: незадолго перед этим Кнут Гамсун прошел психиатрическое обследование и был признан полностью вменяемым.

Из статьи «Почему я стал членом «Нашунал Самлинг»: «Я всегда руководствовался своим крестьянским чувством здравого смысла и моим собственным умом, кроме того, и интуиция подсказывала мне, что я должен стать человеком Квислинга [17] . И я его человек уже многие годы, в несчастьях и радостях…»

Лейф Гамсун, внук писателя: «…в то время фашизм и коммунизм были двумя авангардными течениями, и они не могли оставить безразличными творческого человека. Но почему Гамсун из двух зол выбрал худшее – для меня загадка. Мне бы очень хотелось понять, что происходило тогда в его голове».

В восемьдесят шесть лет Гамсун был арестован и предстал перед судом. Отношение к нему сограждан в тот момент было более чем негативным. Помощь писателю, как это ни странно, оказал Вячеслав Молотов. Он попросил норвежского премьера отнестись к писателю не так строго, учитывая его былые заслуги и его роль в мировой литературе. Ответом стала известная фраза: «Вы слишком мягки, г-н Молотов». Однако суд прислушался к мнению советского представителя, и все смягчающие обстоятельства были учтены. Не оставили без внимания и то, что Гамсун использовал свое влияние, чтобы смягчить участь политических заключенных или спасти их.

Из материалов суда:

«При определении вины Гамсуна и ущерба, который нанесла Норвегии его деятельность, особое внимание следует уделить факту, что он был всемирно известным писателем и одним из самых выдающихся деятелей норвежской культуры. Благодаря своему литературному, социальному и экономическому статусу, а также авторитету среди норвежцев, поведение Гамсуна в высшей степени было показательным для его сограждан и служило примером для других, чего сам Гамсун не мог не понимать.

По поводу поведения и убеждений Гамсуна суд считает нужным заметить, что он вел себя, исходя из своих личных взглядов, не принимая во внимание долг верности своему государству и уважение законов своей страны. С ранней юности Гамсун был поклонником Германии. Англию же он всегда ненавидел. И у него постепенно возникла идея Европы, свободной от влияния Англии. И когда немцы вторглись в Норвегию в 1940 году, он сразу усмотрел в этом возможность осуществления своей мечты. Он сразу принял план Германии о включении великой и свободной Норвегии в великий немецкий союз. Подобные убеждения были и у Квислинга, и поэтому Гамсун счел естественным поддержать его.

И совершенно естественно, что Гамсун сам должен нести ответственность за собственные действия, когда они стали противоречить существующим законам.

Известно, что последние годы Гамсун, по причине своей глухоты и других обстоятельств, жил очень изолированно. Во время войны он был вынужден обращаться к газетам, чтобы узнать о происходящем в стране. Он был лишен информации, которая могла бы возбудить в нем подозрение в правильности его действий».

Гамсун избежал тюремного заключения благодаря своему преклонному возрасту, однако был оштрафован по гражданскому иску. От своих взглядов он не отступился и даже написал некролог по Гитлеру, которого по его же собственным словам «не выносил».