Самые скандальные треугольники русской истории - Павел Кузьменко

Павел Кузьменко

Самые скандальные треугольники русской истории

© Кузьменко П.В., 2011

© ООО «Издательство Астрель», 2010

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

От автора

Какими бы условностями приличий это ни сдерживалось, для подавляющего большинства человечества нет приятнее занятия, чем посудачить о чужих романах, изменах, незаконных страстях. Особенно если это касается персон известных. Тут уж на теле культуры с древних времен цветет гигантский паразит поп-культуры, питающийся непроверенными сплетнями и достоверной информацией о том, кто на ком женится и кому с кем изменяет. Обходить в биографиях великих и выдающихся людей греховные факты их матримониальной и сексуальной жизни, на наш приватный взгляд, есть тяжкое преступление, есть сотворение бесполого кумира.

Смешно иногда бывает читать в печатном интервью или слышать в телевизионном, когда какой-нибудь раскрученный актер, музыкант и чаще всего мелкая звездочка, жертва сиюминутного рейтинга, начинает жаловаться на чрезмерное внимание журналистов к их личной жизни: «Пишите о моем творчестве! Зачем копаться в грязном белье?!» Как будто бы скандальный интерес к грязному белью придуман сегодня, а не был извечной платой за популярность. Просто сплетня — великий жанр устного народного творчества — сегодня превратилась в глобального масштаба информацию на электронных носителях. «Поговорим о странностях любви» — эту строчку еще Пушкин сочинил.

Только неучам и пошлякам любовный треугольник может показаться лишь темой для анекдотов. Наверное, эволюция давно бы закончилась, если бы великая природа ограничилась бы одной дуалистической комбинацией: встретились самец и самка, род продолжился. Нет, уже на уровне насекомых, а может, еще раньше встречается половое соперничество. Самцы бьются за самку, и она выбирает сильнейшего, чтобы передать потомству прогрессивные гены. То есть треугольник — минимальная нормальная комбинация в сложном деле размножения. Беда только в том, что рассматриваемые (и вовсе не через замочную скважину) в этой книге скандальные любовные истории великих и выдающихся людей не привели к рождению детей. Все треугольники здесь состоят из одной женщины и двух мужчин. Но лишь одной из женщин — Авдотье Панаевой — Бог дал вырастить единственную дочь. Над остальными висело проклятие мертворождения и бесплодия. Кто-то решит — что за грехи. Кто-то — что так уж совпало. Но зато у больших писателей, главных в этих конфигурациях, осталось множество потомства. Причем бессмертного. Это их стихи и проза.

Панаев

• внучатый племянник Державина

• богатый баловень судьбы

• в доме Панаевых привыкли жить безалаберно, роскошно, по-барски

• увлекшись литературой, не стремился к славе или заработку

• поразительный журналистский нюх обеспечивал его повестям и рассказам неизменный успех, подчас с привкусом скандала

• щеголь и повеса

• любил что-нибудь организовывать — журнал, общественный кружок, не хватало основательности

• добрый малый, к семейной жизни не пригоден

• с Некрасовым возродил журнал «Современник»

Панаева

• из актерской среды, несостоявшаяся танцовщица

• дивно хороша: смуглая черноокая брюнетка с осиной талией

• до знакомства с Некрасовым был небольшой литературный опыт

• артистичная, приветливая, великодушная и такая мудрая — не по летам

• покоряла сердца многих

• участвовала в работе «Современника» — вела отдел мод, занималась корректурами

• автор запрещенной цензурой повести «Семейство Тальниковых»

• в соавторстве с Некрасовым пишет романы «Три страны света», «Мертвое озеро»

• долгое время была музой Некрасова

• из тех женщин, которые любят ощущать себя мученицами

Некрасов

• начал сочинять стихи в 7 лет

• в области прозы не пошел дальше простого журнального сотрудника

• простоватая внешность и постоянные болезни

• под псевдонимом пишет сказки, азбуки, водевили, мелодраматические пьесы

• сочинитель баллад с разными «страшными» заглавиями наподобие «Злой дух», «Ангел смерти», «Ворон» и т. п.

• незаурядный организатор издательского бизнеса

• было много врагов, и очень любили друзья

• поэт-гражданин

• патологически ревнив. И столь же страстен, сколь непостоянен

• выработал кодекс игры:

— никогда не испытывать судьбу;

— если в одной игре не везет, нужно переходить на другую;

— расчетливого, умного игрока надо брать измором;

— перед игрой надо посмотреть партнеру в глаза: если он взгляда не выдержит, игра ваша, но если выдержит, то больше тысячи не ставить;

— играть только на деньги, которые отложены заранее именно для игры

• опроверг всем известную пословицу: «Кому не везет в карты, тому везет в любви»

Глава 1

Деловой треугольник

Этой женщине судьба соблаговолила оказаться единственной заметной дамой, вполне самостоятельной фигурой в интересной компании классиков русской литературы, творцов ее «Золотого века». Она была и чуткой хозяйкой салона, и полноправной сотрудницей журнала, который объединял этих авторов; сама была автором и печаталась в журнале; часто становилась утешительницей впадавших в уныние, благотворительницей для попавших в бедность литераторов; наконец, долгое время была женой одного основателя журнала и еще более долгое время — любовницей другого. Что занятно — с ранней юности общаясь на равных со многими талантливейшими, культурнейшими людьми эпохи, которым установлены памятники, чьи имена носят улицы во всех городах России, она ухитрилась остаться простушкой и писать по-русски страшно безграмотно. Что не очень занятно — она пережила почти их всех и была практически совсем забыта уже при жизни.

В ее петербургской гостиной (иногда одновременно) собирались писатели: Николай Некрасов, Федор Достоевский, Николай Чернышевский, Иван Тургенев, Иван Гончаров, Виссарион Белинский, Лев Толстой, Михаил Салтыков-Щедрин, Александр Островский, Алексей Писемский, Афанасий Фет, Николай Огарев. Кто-то из них был уже известен, кто-то только начинал. В 1848 году, в год смерти Белинского, Некрасову и Достоевскому было 27 лет, Щедрину 24 года, Льву Толстому и Чернышевскому 20 лет. Корней Чуковский как-то пофантазировал — если бы в том году в тот момент в той гостиной вдруг обвалился потолок… Боже, трудно себе представить, что представляла бы собой русская литература, да что там — мировая история и культура, лишись они этих имен.

Имя этой женщины — первой, по-настоящему популярной (хотя и под мужским псевдонимом) русской писательницы — Авдотья Яковлевна Панаева. Убежденная демократка, она предпочитала именоваться более «простонародно» Авдотья, хотя ее называли и более «изысканно» Евдокия или по-французски Эвдокси.

Большой ценитель женской красоты Афанасий Фет вспоминал о Панаевой: «Явившись к пяти часам, я был представлен хозяйке дома А. Я. Панаевой. Это была небольшого роста, не только безукоризненно красивая, но и привлекательная брюнетка. Ее любезность была не без оттенка кокетства. Ее темное платье отделялось от головы дорогими кружевами или гипюрами; в ушах у нее были крупные бриллианты, а бархатистый голосок звучал капризом избалованного мальчика. Она говорила, что дамское общество ее утомляет и что у нее в гостях одни мужчины». Даже близорукий аскет Николай Чернышевский восхищался ею: «…красавица, каких не очень много». На книжке составленного им посмертного сборника статей знаменитого критика Николая Добролюбова Чернышевский сделал трогательную надпись:

«Авдотье Яковлевне Панаевой.

Ваша дружба всегда была отрадою для Добролюбова. Вы с заботливостью нежнейшей сестры успокаивали его, больного. Вам он вверял свои последние мысли, умирая. Признательность его друзей к Вам за него должна выразиться посвящением этой книги Вам».