Ночи Виллджамура - Марк Ньютон

Она шла темными переулками, где еще не появлялись уборщики снега со своими лопатами, и несла составленное ею недвусмысленное письмо. Ни один фонарь не горел в этой части города, но вечер был ясен, и свет двух лун серебрил предательский снег. Сверкающая дорожка убегала из-под ее ног далеко вперед. Было еще не так поздно, но пешеходы уже попрятались, и даже отпечатков следов на снегу почти не было видно. Оно и понятно – у людей наверняка были дела поинтереснее, чем бродить здесь, на холоде. Ультиматум лежал у нее в кармане, на ходу она придерживала его рукой. Предъявить его ей полагалось лично, одной, но в нескольких шагах за ней шли другие члены ее ордена, все как один со стеркрами. Она не идеализировала ситуацию. Конечно, она нуждалась в поддержке, но не хотела, чтобы ее визит походил на акт устрашения. Пока.

Подойдя к невзрачной двери, Папус постучала несколько раз, пока окошко в двери наконец не открылось и из него не донеслись слова приветствия, тут же улетевшие прочь облачками пара.

–  Мне нужен Дартун Сур по срочному делу, – заявила она.

–  Нельзя без приглашения, – услышала она в ответ.

–  Если вы не пропустите меня к нему немедленно, это будет означать полный разрыв отношений между нашими орденами, – сказала она и просунула письмо между прутьями решетки.

–  Подождите, – буркнул голос, и тот, кто открыл дверь, удалился.

Дожидаясь на холоде ответа, Папус думала о том, что Дартун уже давно на каком-нибудь далеком острове, как и предположила Верэйн.

Наконец дверь распахнулась, и один из членов ордена Равноденствия встал перед ней.

–  Его здесь нет, – сказал он, в его руке белело ее письмо.

–  Где же он?

Из раскрытой двери падало так мало света, что она скорее угадала, чем увидела, как он пожал плечами.

–  Я пришла сюда за ответами и не уйду без них. Может быть, ты сможешь дать мне их.

–  Послушайте, леди, я понятия не имею, что вам надо. Я же говорю, когда он вернется, я передам ему все, что вы хотите сказать.

–  Ты меня не понял, – перебила его Папус, тайком опуская реликвию из рукава в ладонь. – Я никуда не уйду, пока ко мне не выйдет кто-нибудь из старших представителей ордена.

–  Я же говорю… – начал он с угрозой.

Папус выбросила вперед руку с зажатой в ней реликвией, из нее вырвался фиолетовый луч, и потрескивающая световая сеть окутала тело мужчины.

Его рот открылся широко в беззвучном вопле. Через миг человек уже лежал на земле, безмолвно корчась.

Рядом с ним медленно спланировал вниз листок с ультиматумом, она нагнулась и захлопнула дверь. Потом подсунула ультиматум в щель, а разряды энергии продолжали сковывать соперника-культиста. Тем временем из темной ночи вышли ее помощники и, набросив на поверженного веревочные петли, поволокли его по снегу прочь, а фиолетовые вспышки освещали его сопротивляющиеся руки и ноги.

–  Око за око, – с удовлетворением промолвила она, присаживаясь на корточки у выхода в переулок и пристраивая в снегу еще один механизм, который тут же словно разостлал по земле сплошную сиреневую простыню. Когда пламя погасло, снег был первозданно свеж, на нем не осталось ни единого следа.

Белые хлопья снега падали с неба так неспешно, словно все время во Вселенной принадлежало им.

Глава тридцатая

– А где урод? – спросил Апий, зевая и потягиваясь в седле своего вороного скакуна с грацией подзаборного бродяги.

–  Это ты про Джарро? – уточнил Бринд, решив почему-то, что это он про него или про Кима – мужчину, предпочитающего женщинам других мужчин и рискующего быть повешенным, если об этом узнают. Этот страх преследовал Бринда всегда.

Отряд собирался между двумя внутренними воротами Виллджамура. Бринд распорядился, чтобы с ним отправились двадцать ночных гвардейцев – в это число входило и пополнение из лучших драгун, над которыми поколдовали культисты, чтобы привить им необходимые способности. Процедура улучшения зрения, слуха, повышения сопротивляемости и бойцовских качеств заняла ночь. Бринд уже забыл, какие именно манипуляции проделывали адепты ордена Даунира с теми, кому предстояло поступить на службу в элитные войска.

Бринд распорядился прислать им в помощь сотню мужчин и женщин из Первого драгунского и еще сотню из Второго, верхом и в полном вооружении, готовых вступить в бой через полчаса. Кроме того, он ожидал прибытия адепта Даунира.

Лошади переступали с ноги на ногу, топча и без того грязную землю. За последние дни температура упала еще ниже, так что Бринд надел несколько слоев одежды, а поверх – меховой плащ. Свою лошадь он направил вперед. За ним следовали ночные гвардейцы, как и он, не имевшие ясного представления, с кем и в какую битву им предстоит вступить. Ни заслуживающих доверия новостей, ни свидетельств очевидцев не было. Все, что они знали, – это что какие-то невероятные животные появляются из ниоткуда на улицах городов и деревень, круша дома и стены, безжалостно убивая всякого, кто попадется им на пути. Сквозь болтовню солдат, снимавших разговором напряжение, он услышал стук копыт по булыжнику – значит подкрепление близко.

Драгуны прибыли в полном боевом великолепии, как всегда пробудив у Бринда ощущение гордости за военных. Покинув мостовую, они сошли в покрытую снегом грязь. Под их меховыми плащами сверкал на утреннем солнце металл: никаких украшений, лишь кольчуги и панцири, предназначенные для эффективной защиты в бою. Копья торчали из-за щитов, мечи качались сбоку. В считаные минуты драгуны выстроились в линию, ожидая распоряжений Бринда. И тут из ворот показался одинокий адепт, элегантно одетый в черное. С небрежным высокомерием маг направил коня к войску и поравнялся с Бриндом.

–  Селе Джамура, – приветствовал новоприбывшего Бринд, отметив, что адепт оказался женщиной.

У нее было морщинистое лицо и запавшие голубые глаза, как будто она страдала какой-то зависимостью. «Уж не подсунули ли мне магичку-наркоманку?» – подивился Бринд.

Адепт ответила на приветствие:

–  Итак, когда выезжаем? – У нее оказался причудливо-изысканный голос.

–  Как только дождемся нашего друга-даунира, – твердо ответил Бринд. – А вы, я вижу, припасли немало разных штук? – Ее лошадь была нагружена багажом.

–  Достаточно, – подтвердила она, оглядывая солдат. – Почему мы не отправляемся из городских доков?

–  Потому что вдоль северного побережья Джокулла уже частично сформировались ледяные поля, а это затрудняет навигацию. С востока отплыть проще. Кстати, я не расслышал вашего имени.

–  Меня зовут Блават, командующий.

–  Что ж, Блават, похоже, мы готовы. – Он кивком показал на ворота. Там уже маячил даунир, которому, чтобы пролезть сквозь них, пришлось едва ли не встать на четвереньки.

Бринд направил свою лошадь вперед, чтобы поприветствовать великана.

–  Командующий Бринд Латрея! – крикнул Джарро через разделявшее их пространство. Четыре вороны сорвались со стен и, прерывисто взмахивая крыльями, полетели в город, когда раскатистый голос Джарро заметался между крепостными стенами. – Селе Джамура! Я захватил с собой одежду и несколько книг, чтобы почитать в пути, но, может быть, мне нужно было взять еще что-нибудь?

–  Селе Джамура, Джарро. Нет, ничего больше тебе не понадобится.

Гигант приблизился, его тень упала на Бринда. Солдаты не сводили с него изумленных глаз, разглядывая его козлиную голову и бивни. По другую сторону ворот собралась изрядная толпа горожан, они тоже глазели и жестикулировали. Визжали ребятишки, углядев ходячую древность. Однако мало у кого из собравшихся достало бы ума и образованности, чтобы опознать в этом видении осколок древних времен.

–  Ты готов, Джарро? – спросил Бринд.

Гигант театрально застыл, обдумывая вопрос.

–  Да, готов. С нетерпением жду, когда начнется наше маленькое приключение.

–  Осознаешь ли ты всю опасность возложенной на нас миссии? – настаивал Бринд. – Мы не отдыхать туда едем. Ты не обязан…

Даунир поднял массивную волосатую лапу, заставив командующего замолчать, чем слегка оскорбил его, хотя тот знал, что великан не имел в виду ничего обидного.

–  Я много лет мечтал покинуть этот город, где жил почти в плену, хотя и по приглашению империи. Конечно, мне все время находили занятия, чтобы я не скучал, однако кто станет читать о мире по книгам, когда есть возможность увидеть его своими глазами. – И он поднес толстый, как бревно, палец к своему органу зрения, словно Бринд не знал, что такое глаз.

–  Значит, все собрались. – Бринд повернул лошадь и рысью поехал вдоль строя. Живая стена солдат символизировала боевую мощь армии, которая из поколения в поколение сохраняла единство империи.

Прозвучал приказ открыть ворота, и солдаты начали покидать Виллджамур. Издалека Бринд слышал крики жителей, которые радостно приветствовали своих военных, отправлявшихся на какую-то далекую войну. И это тоже повторялось из века в век. Хотя, быть может, люди кричали не столько из чувства патриотизма, сколько потому, что появилась возможность покричать.