Странная барышня (СИ) - Эрра Алла

Когда я увидела, где проведу сегодняшнюю ночь, чуть глаза из орбит от удивления не вылезли. Настоящее императорское ложе стояло посреди огромной комнаты, в которой, кажется, золота было больше, чем в пещере Али-Бабы. Ни в этой, ни в прошлой жизни подобных апартаментов не то что не имела, но даже не видела. Если только в музее.

Кровать оказалась выше всяких похвал. Такое ощущение, что легла не на перину, а на мягкое облако. Но сон не шёл. События сегодняшнего дня роились в голове и не давали расслабиться. Столько всего сразу навалилось!

Неожиданный отъезд из лечебницы, ссора и очень нежное примирение с князем. Его чудовищный поступок с представлением меня как невесты вообще ни в какие рамки не вписывается! Естественная реакция старой княгини тоже настроения не прибавила. Особенно попытка купить меня.

Но почему-то больше всего волнует другое. Моё отношение к Елецкому. Почему я так взбеленилась, когда подумала, что он может встречаться с другими женщинами? Он прав: я действительно приревновала. Причём жутко. Никогда ни к одному мужчине не испытывала столько обиды, как тогда, в карете к Илье Андреевичу. И наш поцелуй…

И как он нёс меня, сопротивляющуюся. Да, я злюсь на него, но одновременно приятно, что, пусть и в такой наглой, хамской манере, он предъявил права на меня. Не томно выглядывал из-за забора, боясь, что его уличат в постыдной связи с мелкой помещицей… Даже не помещицей, а сумасшедшей барышней, ничего за спиной не имеющей. Прямо, во всеуслышание, спокойно сказал, что хочет быть со мной рядом. И я уже почти уверена, что сделал это обдуманно, прекрасно понимая последствия. Ой, что-то хитрит доктор!

Ну, а я? Тоже немного хитрю, но стоит уже признаться себе откровенно, что влюбляюсь в целого князя. Впервые в своей жизни… В двух жизнях. По-настоящему. Я, как и он, понимаю всю несуразность подобных отношений, только отступать не хочу. Поэтому меня так покоробило предложение Екатерины Михайловны отстать от её внука. Будь кто другой на его месте, то согласилась и бесплатно это сделать, лишь бы не нервировать опасную старушку.

Вопрос в другом. Как теперь из всего этого выпутываться? Князь, несмотря на взаимность, для меня недосягаем. Отдавать его, теперь это понимаю чётко, никому не стану. Но моего мнения никто не спрашивает. У нас с княгиней Елецкой слишком разные весовые категории, чтобы бороться на равных. Остаётся одно: пока не лезть сломя голову в разборки, а принять выжидательную позицию. Заодно и повнимательнее присмотреться к своему избраннику. Что-то мне не очень нравится его последний поступок. Быть может, я ошибаюсь, приняв за конфетку нечто коричневое в красивой обёртке? Время покажет.

С этими мыслями и заснула. Всю ночь мне снился Илья и я в красивом голубом платье. Вокруг нас бегали дети… Наши дети. Все счастливы, улыбаются. Прямо не сон, а реклама стирального порошка!

48

Утро началось с приятного сюрприза. Появившиеся горничные принесли не только всё для утреннего туалета, но и зелёное воздушное платье.

— Её Сиятельство приказали надеть вам это, — пояснила одна из девушек. — Ваше же платье, госпожа Озерская, мы заберём и почистим. Не извольте беспокоиться, всё будет в лучшем виде.

Отказываться от наряда не стала, хотя и было немного неудобно. Опять ощутила себя нищенкой, ничего за душой не имеющей. Когда же меня сопроводили в столовую, то увидела там не только Екатерину Михайловну, но и Илью Андреевича. Скромно потупив глазки, поздоровалась и уселась на предложенное мне место. Правда, внутри ощущаю серьёзное напряжение, не понимая, чем закончится этот завтрак.

— Как спалось, Елизавета? — первой подала голос княгиня.

— Спасибо. Очень хорошо.

— Вот что значит молодость, — вздохнула она. — А я почти до утра глаз сомкнуть не смогла. Всё тело ноет. Уж и перинки самые мягкие, и подушечки, но всё равно разбитой себя ощущаю.

— Перинки? — переспросила я. — От них лучше отказаться. Ваше заболевание связано с позвоночником, а на слишком мягком он устаёт сильно.

— Не согласен, — вступил в разговор Елецкий. — Все современные доктора пришли к выводу, что спать лучше на мягком, в полусидячем положении. Так кровь правильно распределяется по телу…

— И гробит позвоночник, Илья Андреевич. Это неестественное его положение. Для Екатерины Михайловны лучше было бы тонкий плотный матрас из конского волоса. Подушку набить не пухом, а… шелухой гречихи, например. Одну подушку вместо всех остальных! Не очень высокую, чтобы шея сильно не прогибалась.

— Что ж вы меня, как простолюдинку укладывать собрались? — недовольно скривилась женщина. — Ещё бы на сеновал определили — с вас станется.

— Сеновал не рекомендую, а это попробуйте. С непривычки неудобно, но через несколько дней приспособитесь и, уверена, будете себя лучше чувствовать по утрам. Хорошо бы вам ещё массажик поделать да специальную гимнастику.

— Знахарство! — хмыкнул князь.

— Зато не электрическое шарлатанство, — не осталась в долгу я. — Екатерина Михайловна, если есть желание, то после завтрака готова доказать, что массаж очень полезен в вашем состоянии. Тем более что должна отблагодарить вас за это чудесное платье.

— Ну, попытайтесь, — после недолгого раздумья согласилась она. — Вчера хуже не стало, надеюсь, что и сегодня не будет.

— Прекрасно. Для этого мне нужен будет узкий, но длинный и высокий стол, а также подстилка на него и пара свежих простыней. Обязательно растительное масло. Лучше оливковое. И освежиться после не мешает.

— Всё будет. Уже самой интересно становится, что из этого получится.

После завтрака княгиня ушла к себе готовиться, оставив нас наедине с Ильёй Андреевичем.

— Я бы тоже хотел узнать о результатах, — попросил он. — Пусть я не верю в ваши массажи, но и в Дар когда-то не верил.

— А разве у вас сегодня нет очередных неотложных дел? — съязвила я — Или с утра смелости прибавилось?

— Всё ждал, когда вы начнёте меня корить, — нисколько не обидевшись, улыбнулся он. — Понимаете, Елизавета, рано или поздно вы бы всё равно стали конфликтовать с моей бабушкой. Решил, что не стоит откладывать подобное событие на потом, дожидаясь, пока накопится большое количество недомолвок и обид. Теперь она знает, как я к вам отношусь, и пусть выплеснет свои эмоции. С каждым прожитым днём княгиня будет всё больше свыкаться с мыслью, что нам с вами суждено быть вместе.

— А с чего вы взяли, что суждено? Не слишком ли самоуверенно?

— Я знаю, что люблю вас. Раньше догадывался, а теперь знаю. С первых дней вы произвели на меня настолько сильное впечатление, что готов был вам носить цветы не букетами, а, как вы сказали, стогами. И чем больше я с вами общался, тем больше мои щиты от женских чар разбивались. Если отступлюсь теперь, то буду до конца жизни жалеть о своём малодушии. Понимаю, насколько всё авантюрно, но смею надеяться после вчерашней поездки, что и я вам небезразличен.

— Ой, как романтично! Дайте мне веер, я помахаю на себя от смущения! А вчера разве не было малодушием то, что вы позорно бежали, оставив меня практически в клетке с хищником?

— Не преувеличивайте. Екатерина Михайловна хоть и строга, но не до такой степени опасна. И я не сбежал. Тут больше подходит: сидел в засаде. Как-никак, имею определённый врачебный опыт, общаясь с женщинами нашего приюта. В данном случае, основываясь на нём, решил, что две женщины лучше между собой поладят. Я же являюсь в споре между вами раздражителем. Зачем усугублять ситуацию? Как видите, сегодня я снова с вами. Признаться, успел соскучиться.

— Какая прекрасная отговорка! Но, доктор, совершили одну грубую ошибку. С чего вы взяли, что я хочу быть с вами? Или думаете поступить, как вчера? Не спрашивая, на плечо и в спальню?

— Тоже хороший вариант. Но сначала под венец, потом на свадебный пир и лишь потом в опочивальню. Носить, конечно, устану, но вы того стоите.

— Всё веселитесь? — сурово спросила я, с трудом сдерживая улыбку.