Странная барышня (СИ) - Эрра Алла

— И это тоже есть. Как только я открылся перед вами и перед бабушкой, словно тяжкий груз с души снял.

— Вы забыли спросить, люблю ли я вас. Поцелуй в карете может быть всего лишь минутной слабостью с моей стороны.

— Так ответьте мне прямо сейчас. Елизавета Васильевна! — неожиданно встав передо мной на колено, серьёзно проговорил князь. — Готовы ли вы стать моей женой?

— Посмотрим. И не пачкайте штанами паркет. Встаньте.

— То есть как… Я не понял вашего ответа. И не встану, пока не получу его.

— Отлично! Илья Андреевич! Я готова стать вашей супругой при условии, что… Что… Победите дракона в мою честь, спасите принцессу из башни и совершите чудо! Вот! Такой ответ устроит?

— Вы снова смеётесь надо мной, — грустно покачав головой, поднялся князь. — Я же серьёзно.

— Ну и я серьёзно. Если ответ “посмотрим” вас не устраивает, то действуйте по второму варианту. Считайте это моей малюсенькой местью за вчерашнее.

— Если это малюсенькая, то боюсь представить, как мстите по-серьёзному.

— Правильно делаете. У вас ещё есть шанс сбежать.

— Только вместе с вами. Согласен даже в Озерское.

— Опять ищете лёгких путей? Нет! Исключительно в тайгу, где много комаров и медведей.

— Тогда лучше на необитаемый остров. Будем любоваться закатом в море, читать пошлые романтические стишки и есть тропические фрукты. Если помните, охоту я не очень люблю.

— Зато медведи любят! — не выдержав, рассмеялась я. — Поверьте, что убегать от них вам понравится намного больше, чем от разъярённой бабушки. Уговорили, прощены. Но очень прошу в следующий раз согласовывать все свои выходки со мной.

— Непременно. Почему-то я уверен, что вдвоём мы придумаем нечто особенное!

— Тьфу-тьфу-тьфу. Давайте, Илья Андреевич, заканчивать эти фантазии. Екатерина Михайловна заждалась меня, поди. Не надо её злить… Помните о медведях!

Старушка явно была не в духе. Видимо, нервничает перед незнакомой процедурой.

— Заставляете себя ждать, — сварливо произнесла она, увидев меня.

— Всё успеем. Не волнуйтесь: вчера мы с вами уже делали нечто подобное. Прошу на стол. Вам помочь?

— Не до такой степени ещё одряхлела. Сама справлюсь.

Массаж всего тела дался мне достаточно тяжело. Я хоть и помнила все движения, но руки Лизы не привыкли к подобной нагрузке, да и Даром постоянно подпитывала пациентку, поэтому к концу сеанса пальцы от усталости стали неметь. Зато результатом осталась довольна не только я. Екатерина Михайловна вначале ойкала от лёгкой боли в застоявшихся местах, но потом привыкла и полностью расслабилась. В конце массажа даже засопела, явно погрузившись в дрёму.

— Всё, — сообщила я, вытирая испарину со лба тыльной стороной кисти. — Полежите немного под простынкой. Сразу не вскакивайте — пусть тело немного остынет. Ну, а мне бы немного освежиться.

— Василиса, — приказала княгиня, не открывая глаз. — Проводи Елизавету Васильевну. А я и вправду тут немного отдохну. Как тесто размятое себя чувствую… Но хорошо!

Награда за мои труды оказалась выше всяких похвал. Ванна! Настоящая! Огромная мраморная чаша, наполненная водой, покорила меня с первого взгляда. Когда же я залезла в тёплую воду, то просто расплавилась от наслаждения. Какой кайф! Как же мне не хватало подобного всё это время! Баня, конечно, хорошо, но вот так просто понежиться в водичке ещё не случалось. Река не в счёт.

Но на этом благодать не закончилась. Душистое мыло в умелых руках служанки быстро превратилось в пену на мочалке. И начался процесс полного релакса. Мне так мало, оказывается, для счастья надо! После ванны огромное мягкое полотенце и несколько капель духов, что мне предоставили на выбор, окончательно отправили на седьмое небо. Мне до такой степени хорошо, что люблю весь мир! Даже Кабылиных!

После служанка проводила в мою комнату, где, уже переодевшись, с удовольствием пила из тонкой, полупрозрачной фарфоровой чашечки чай. Никаких мыслей в голове. Сплошная нирвана!

Где-то через час меня снова позвали к княгине. Выглядела она посвежевшей и подобревшей.

— Как ваше самочувствие? — поинтересовалась я у неё.

— Замечательно. Будто с десяток годков с себя бросила. Прав был внук, расписывая вас в письме как настоящую кудесницу. Золотые у вас руки, Лизонька! Теперь думаю, может, действительно на тюфяке поспать. От нескольких раз не убудет, а не понравится, то обратно перину положу.

— Поспите обязательно. Ещё бы неплохо упражнения специальные поделать, да массаж не разовый, а курсом пройти… Много раз я имела в виду.

— Ну, раз так говорите, значит, всё сделаем.

— К сожалению, мне необходимо вместе с Ильёй Андреевичем послезавтра вернуться в Дом Призрения. Но могу кое-чему обучить ваших служанок.

— Такому за день не обучишь. И Дара ни у кого из них нет. Значит, поеду вместе с вами.

— Куда? — не поняла я.

— В дурдом ваш, конечно. Пусть здесь все от меня немного отдохнут. Заодно доченьку навещу… Ох, тяжко мне на неё смотреть… Ну и за вами обоими пригляжу. А то вы, Лиза, что внук мой — себе на уме. Два сапога пара. Оставь вас одних: бед не оберёшься.

— Будем рады, — надеюсь, приветливо улыбнулась я, абсолютно не ощущая никакой радости.

49

Интересно было понаблюдать за реакцией князя, когда он узнает, что его горячо любимая бабушка составит нам компанию на неопределённый срок. Естественно, я не преминула сообщить ему об этом первой, чтобы ничего не пропустить. Но Илья Андреевич разочаровал. Узнав новость, он переспросил, чтобы убедиться, что не ослышался, а потом где-то на минуту “завис”, явно вспоминая крепкие словца из своей флотской жизни, но не решаясь при мне их произносить вслух.

— Хорошая новость, но бывают и хуже, — произнеся двусмысленную фразу, подошёл он к столику и, налив из графина целый стакан воды, выпил его одним махом, словно рюмку водки. — Как, Елизавета, прошли ваши лечебные процедуры?

— Великолепно. Из-за них Екатерина Михайловна и собралась с нами ехать. К сожалению, ей это необходимо.

— Да уж, “к сожалению” во всех смыслах. Зная деятельный характер своей бабушки, предполагаю, что она попытается перестроить налаженную жизнь лечебницы по своему усмотрению. Несмотря на возраст, сидеть на месте и наслаждаться бездельем она не привыкла.

— Значит, нужно её занять, — предложила я.

— Чем?

— Ну, во-первых, лечением.

— Это не займёт много времени.

— Во-вторых, нужен кто-то, кто поможет Вороне удерживать в рамках приличий “бриллиантовых дам”. Княгиня их быстро в кулак возьмёт. Ни по возрасту, ни по знатности с ней никто не сравнится. В-третьих, у меня созрел план по перестройке особняка.

— Это какой? — удивился и одновременно насторожился Илья Андреевич.

— Ничего особенного, но вашу бабушку занять должно на некоторое время.

— Елизавета Васильевна. Я требую… Нет! Я умоляю вас рассказать о своих задумках! Кто, в конце концов, отвечает за пациенток?!

— Ещё раз повторю, что ничего особенного. Необходимо перекрасить стены. Этот повсеместный ужасный серый цвет угнетает даже здоровое сознание. Не находите?

— На меня не давит. Кажется, вы придумываете.

— Это потому, что в ваших покоях его практически нет. А жить в постоянной серости очень трудно.

— Но так принято в подобных заведениях. Да и в монастырях…

— Надо перекрасить. Обязательно надо! — перебила я. — Мы, женщины, существа тонко чувствующие. Для нас важна любая мелочь. Как врач вы должны это понимать.

— Поразмышляю на досуге, — ушёл он от прямого ответа. — Что ещё бродит в вашей огненной головушке, Елизавета?

— Исключительно солнечные мысли. Всё под цвет волос.

— Теперь это мой любимый цвет.

— Не увиливайте, — строго ответила я, мысленно улыбнувшись. — Надо что-то делать с комнатами на первом этаже. Понимаю, что там содержатся невменяемые или те, у кого обострение, но слышимость ужасная! Я всего ничего побыла, и то чуть сама не завыла! Звукоизоляция необходима. Так же, как и говорила ранее — иной цвет стен. Нечто успокаивающее, типа светло-зелёного или небесно-голубого. И надо что-то делать с освещением. Маленькая тёмная каморка, куда проникает лишь солнечный свет, смотрится очень мрачно и пагубно влияет на душевное здоровье. А ночью так совсем страшно.