Джин с Толиком - Анатолий Горбов

Но его это не смущало. Он был счастлив и с отеческой гордостью за свою любовь сообщил мне, что Карина сейчас учит латышский. Мне не совсем был понятен именно такой выбор очередного изучаемого языка, но Карину я знал со школы, и на справке о ее непредсказуемости расписался бы с удовольствием. Впрочем, недоразумение вскоре разъяснилось. Сразу же после того, как Слон пафосно продекламировал случайно застрявшую в нем фразу на «латышском». Фраза звучала как «Omne ignotum pro magnifico est». И в переводе с латыни означала «Все неизвестное представляется величественным».

Смеялся я довольно долго, но Славика не смутил. И когда собрался открыть глаза товарища на некоторое отличие латышского и латыни, он зарезал мое благое намерение на корню, выразив свое искреннее отношение к зубрежке и обучению. Впрочем, давно мне известное:

– Да, я не могу грызть гранит науки, но зато могу сводить его в кабак и расцеловать.

Я тут же вспомнил другую сентенцию: «кто девушку ужинает, тот ее и танцует», и снова заржал, представив ту незабываемую ночь, которая ждала гранит науки после кабака. С сожалением успокоившись и вытерев слезы, я перешел к серьезной части нашего разговора. А именно – к Свину.

Меня волновало все – где он живет, где бывает и как регулярно это делает. Меня интересовала его охрана, распорядок дня и кулинарные пристрастия. Конечно, всего Слон не знал, но и то, что удалось выцарапать из него, вдохновляло. Например, тот факт, что Свин постоянно обедает в Кармине. И что охрану его дома, в основном, осуществляют не его головорезы, а охранное предприятие «Сфинкс», в котором лет пять уже работает Денис Калмыков – мой одноклассник.

Когда мы допивали по второй чашке кофе, и нам принесли горку симпатичных профитролей, я перешел к основной части разговора.

– Слушай. Вот такой гипотетический вопрос. А чего у нас все знают злых наркоторговцев в лицо, но никто их не арестовывает? Это что, коррумпция невиновности, или тупо классовая… или кассовая… несправедливость?

– Так кто ж его посадит – он же памятник, – Слон уже прожевал первую профитрольку, и это дало ему возможность чуток поржать. – Их же никто за руку не поймал – за что сажать? Ты вот профессионал в своем деле, а они – в своем. И главное для них – не попадаться. Ну, конечно, еще и башляют кому следует…

– То есть, опять же – гипотетически, если будет за что, то их закроют?

– Не совсем. Смотря у кого будет это «за что» и как он захочет этим распорядится – то ли продать фигуранту, то ли закрыть фигуранта. Плюс еще уровень высокопоставленности мента – насколько будут на него давить сверху.

– А насколько должен быть высокопоставленным мент, чтобы закрыть того же Свина?

– Ну да, размах. А коммунистическую революцию в США не хочешь организовать? – этот гад опять ржал, а я был готов рыдать от отчаяния. – Ну, скажем так, это не вопрос майоров и полковников. И даже не всякого генерала.

Упавшим голосом я спросил:

– А у тебя нет такого знакомого генерала? – и покраснел, потому что вопрос прозвучал как-то совершенно по-женски.

– Гусары с генералами не знакомятся, – опять ржет, сволочь. Надо будет придумать этому слону породу соответствующую… В голове у меня, несмотря на серьезность ситуации, метросексуальным голосом Леонида Бараца из «Квартета И» тут же озвучилась подсказка: «слон-хохотун, известный еще как слоняка-ржака, очень редкий и опасный вид, водящийся только на родине слонов – в Ростове-на-Дону».

– И чего, совсем никак? – никогда не думал, что мой голос может так низко пасть. Отныне все окрестные плинтуса грезились ему Джомолунгмами и Канченджангами.

– Не, нету у меня генералов знакомых, – наконец-то он посерьезнел. – Но можно выйти. Через людей. Хотя зачем? Есть вариант круче. У меня тут подпол есть один, ФСБ-шник. Зверь мужик. Его сюда из Москвы сослали – он там чего-то слишком рьяно правду искал. Говорит – «отправили меня в ссылку на Кавказ, несмотря на всех заступников». То есть, ростовский уровень ему раз плюнуть – тем более, сделать козу ментам да наркоконтролю. Они же любят друг перед другом выделываться да носы утирать. То есть, своя работа хай лежит, а за другое ведомство потрудиться они завсегда, еще и в очередь станут.

Слон замолчал ненадолго, и, видимо, пока мой оптимизм возвращался в родное русло, его там одолевали какие-то фантазии – уж не знаю, насколько сексуальные, ибо продолжил он уж совсем жестким тоном:

– Но он дядька сильно серьезный. Тут надо бить наверняка – если чего-то не сработает, мне это потом таким боком выйдет, что лишь бы не раком…

Глава сороковая. Большой Кепке – Широкие Горизон ты

…почему так странно получается, что когда у тебя самого чего-то нет, так об этом все время помнишь, а когда чего-то нет у другого, так забываешь.

Еще я попросил у Слона телефончик какого-нибудь толкового автоугонщика. Ну, чтобы с электроникой знался, и всякие сигнализации мог обходить. Слон с уважением взглянул на меня, черкнул на салфетке номер, бурча еле слышно, мол, «скажешь, от меня», и заторопился по делам, а я остался.

Далее по плану у меня были авантюры. Точнее, авантюра номер раз. Под названием «Получение отпечатков Свина». Технологией я не владел, но кафе было с Wi-Fi, поэтому поиск рецепта переноса отпечатков с предмета на предмет много времени не занял. Согласно интернетовского совета, для успешной операции мне были нужны цифровой фотоаппарат, суперклей, древесный клей и крышка от пластиковой бутылки. Я расплатился и пошел подготавливаться к авантюре номер раз.

В перечне многочисленных достоинств моего смартфона числился неплохой фотоаппарат. Оба клея я купил в хозтоварах, после чего, разволновавшись перед первым своим криминальным поступком, выпил бутылку минералки, и получил недостающий компонент – пластиковую крышечку.

Чем ближе я подбирался к непосредственному получению свинских отпечатков, тем больше мандражировал. И именно из-за мандража не давал себе останавливаться, отвлекаться и отдыхать – прекрасно представлял, как будет сложно начинать свою преступную деятельность после отдыха. Да и какой отдых, когда внутри такая тахикардия наблюдается. До «Кармины» оставался какой-то квартал, когда я припарковал машину и пошел дальше пешком. Во-первых, в целях конспирации, а во-вторых – хотелось двигаться.

Чтобы добавить куража, я, проходя мимо абсолютно незнакомого мужчины в черном кашемировом пальто, поздоровался с ним. Я так загадал – если он мне ответит, значит, все получится хорошо. Мужчина поздоровался, растерянно щурясь мне вслед и припоминая – кто же я такой. Я же улыбался и рвался вперед, к своему скромному преступному дебюту.